– О чем еще?
– Ты не сказала о себе ни слова правды. Думаешь, он обрадуется, когда все откроется?
– Сен, а ты мне на самом деле не завидуешь?
Я оскорбилась так, что даже в ушах зачесалось.
– Ты что, знаешь меня первый день?
– Нет…
– И язык еще поворачивается?
– Прости.
– То-то же. Наливай, что ли…
Утром обе проснулись не в духе, похоже, нам обеим снились свадьбы. Пока принимали душ, приводили себя в порядок, незаметно подошло обеденное время, пора было идти к продюсерше Ольге. Бросив еще раз взгляд в зеркало и оценив по достоинству отражения хмурых мордоворотов, мы выкатились из номера, заранее предвкушая короткий разговор на пороге номера.
– Слушай, Тай, как бы нам поговорить с нею подольше? Как бы в номер залезть?
– Купить шампанского.
Меня чуть не вывернуло от этих слов. Тая заметила, что я позеленела и пожала плечами.
– А ты что предлагаешь? Когда к тебе стучаться с улыбками и шампанским трудно отказать и не пустить.
– Ладно, – выдавила я, прислушиваясь, как в желудке начинается изжога от поганых бутербродов и этого благородного шипучего напитка, от которого меня уже вовсю воротит. – Только я пить не буду.
– Станешь делать вид, – милостиво разрешила подруга. – Идем в буфет, купим за одно пару бутербродиков…
Я сказала «бе-е-е!» и схватилась за желудок.
– Ой, Сена, какая ты нежная, а еще журналист, – Тая нажала кнопку вызова лифта, – вы же должны быть сделаны из нержавеющей стали.
– Ах да, конечно, почему вдруг?
– Командировки, расследования, начальство опять же нервное – все на здоровье сказывается.
– Вот именно – сказывается.
– А не должно, вы обязаны быть закаленными.
Подошел лифт, мы шагнули в кабину и поехали на шестой буфетный этаж. Я всем сердцем надеялась, что завезли минералку, но моим надеждам не суждено было сбыться. За прилавком торчала все та же недружелюбная рожа, ассортимент так же ничуть не изменился. Пришлось брать осточертевшие бутерброды и шампанское. Бутербродов взяли по две штуки на человека, учитывая Ольгу.
В Ольгин номер стучали долго, думали уже уходить, как вдруг за дверью раздалась какая-то возня и она приоткрылась сантиметра на полтора, и показался слегка припухший, затуманенный глаз.
– Здравствуйте, Ольга, – по-свойски улыбнулась Тая, поднимая бутылку так, чтобы глаз ее увидел. – Вы нас помните?
– А, здравствуйте, – медленно произнесла она и замолчала.
– Вы узнали, как там здоровье Аиды? – напомнила я, зачем мы, собственно приперлись.
– Нет еще. Девчонки, слушайте, вы не могла бы зайти чуть попозже? Хотя бы через полчасика?
– Ладно.
А что оставалось делать? Не врываться же нахрапом. Нехотя мы отвалили и поплелись по коридору, возвращаться к себе не хотелось, мы уже настроились на беседу с продюсершей. В темном холле у лифта вокруг приземистого журнального стола расположилось четыре старых кресла-рыдвана, в углу, в несуразно большом горшке торчала громадная пластмассовая пальма с угрожающе растопыренными пыльными листьями.
– Давай тут посидим? – предложила Тая. – Чего туда-сюда таскаться.
Я не стала возражать. Мы расположились под пальмой, поставили на стол напитки с закусками и принялись маяться со скуки.
– Сдается мне, она там не одна, – медленно произнесла Тайка, брезгливо разглядывая пальму.
– С чего ты взяла? – зевнула я, пытаясь устроиться поудобнее в корявом кресле.
– Потому что дверь совсем чуть-чуть приоткрыла.
– Может, она голая.
– А чего так долго не открывала?
– Какая разница, одна она там или нет, мы же не за ней следим. Узнать бы у нее адрес больницы, да съездить к Аиде, пока с нею непосредственно не поговорим, так ничего и не поймем.
– Да, – кивнула Тая, – не выясним, кто нам врет, а кто правду говорит.
Послышался звук захлопнувшейся двери, по коридору кто-то шел в нашем направлении. Вскоре показался высокий симпатичный черноволосый парень, он быстро шел к лифту, на ходу застегивая рубашку, вид у него был довольно сонный. Тая многозначительно посмотрела на меня, потом снова на парня. Лифта он дожидаться не стал, пошел по лестнице, легкомысленно насвистывая.
– А вот и он, любовничек, – мерзко хмыкнула подруга. – Музыкантик какой-нибудь или балерун.
– Может, он и не от нее вышел.
– От нее, от нее.
– Личная Ольгина жизнь не наше дело.
Но Тая так не думала, ей до всего было дело.
Выждав положенное время, мы опять пошли к номеру продюсерши и настырно постучали в дверь. Мы решили, что без здоровой наглости детективы жить не могут. Ольга открыла почти сразу, на ней красовался короткий шелковый халатик, выгодно подчеркивающий отличную фигуру.
– А вот и завтрак, – как-то зловеще улыбнулась Тая, суя ей под нос тарелку с бутербродами.
– Заходите, – она посторонилась. – Располагайтесь.
На ее лице было только спокойствие и дружелюбие, видать барышня обладала недюжинным терпением и выдержкой, мы бы давно уже взбесились от таких навязчивых гостей.
Ее номер оказался гораздо лучше нашего, даже странно, что в такой скверной гостинице водились такие хорошие номера, даже телевизор имелся. Мы расселись в кресла у стола и украдкой стали оглядываться в поисках улик, оставленных ночным гостем. Ничего такого, кроме наспех заправленной односпальной кровати не обнаружилось.
Из ванной вышла Ольга, ее волосы были зачесаны назад и блестели от воды.
– Шампусика не желаете? – кивнула Тая на бутылку, стоящую на столе.
– А что, можно, – усмехнулась Ольга, пододвигая к столу единственный в номере стул. – Гулять, так гулять. Кто там по утрам шампанское пьет?
– Дегенераты, – брякнула я.
– И аристократы, – ласково добавила Тая, собирая со стола стаканы. – Сена, иди, сполосни.
Я послушно взяла три стакана и потопала в ванную. Положив их в раковину и открыв воду, я осмотрелась. В углу стояла мусорная корзина, из нее торчали горлышки двух бутылок шампанского. Вот тебе и глаз припухший, глаз туманный… Интересно, а зачем надо было врать про день рождение музыканта? Или он справлял его исключительно в Ольгиной компании? Ой, не похоже. Было тут свидание самое настоящее, только почему его надо было от нас скрывать? Она замужем? Она патологическая врушка?
Я тщательно вымыла стаканы, думая о том, что настоящий детектив непременно покопался бы в мусоре и что-нибудь такое-эндакое непременно бы откопал, но я не смогла себя заставить рыться в поисках упаковок от презервативов или чего доброго самих презервативов. Что поделать, я зверуха страшно брезгливая, да и не по Ольгину душу мы тут язву желудка себе наживаем.
– Сена, ты где?
– Уже иду.
Я стряхнула по очереди все три стакана, сделала умильное лицо и пошла в комнату.
Зажав бутылку между колен, Ольга ловко вынула пробку, не пролив ни капли. Да, профессионализм не пропьешь, видать частенько ей приходилось этим заниматься. Уж сколько мы шампанского с Тайкой потребляем, ни она, ни я так не умеем.
С аптекарской точностью Ольга разлила шампанское по стаканам, пена поднялась ровно до края и ни капли мимо, мы прямо зауважали мастерицу.
– Ну, вздрогнули, – сказала хозяйка номера, мы чокнулись и я, вздрогнув всем телом, сделала крошечный глоток. Казалось, по пищеводу пошел осколок стекла, а не винный глоток. Да, не мешало бы раздобыть соды, иначе плохи мои дела, плохи.
– Ну что, – Тая протянула Ольге бутерброд с колбасой, – узнали как самочувствие Аиды?
– Называйте ее Светой, это сценический псевдоним, мы им не пользуемся в разговорах между собой. Да, я ходила, звонила, она чувствует себя нормально, завтра ее выпишут и завтра же мы уедем в Москву.
– А когда вы ходили звонить? – машинально брякнула я.
– Незадолго до вашего теперешнего прихода, – Ольга с недоумением посмотрела на меня, но Тайка тут же что-то затарахтела, разряжая обстановку и сглаживая ситуацию.
Опять врете, тетя. Сидели мы в коридоре, только любовника вашего видели, а сами вы никуда не ходили. Да что же это такое делается-то? Может ее пугает то, что мы назвались детективами? Ведь детектив это практически милиционер, только еще хуже, вот человек и сам того не желая начал врать по поводу и без повода? А в лоб спросить как-то не удобно…
Тайка вовсю хлестала шампанское и о чем-то щебетала с Ольгой, о чем именно я не слушала, занятая своими мыслями. В душе я завидовала ломовому Таискиному здоровью, она спокойно пила, а меня даже от запаха мутило.
Когда на донышке оставалось на два глотка, а все бутерброды были съедены, Ольга вежливо извинилась и сказала, что ей срочно нужно бежать по делам группы.
– А нет ли у вас, часом, кассеты с записями Аиды, а то мы нигде не можем найти, – сказала Тая.
– Ой, девочки, при себе нет, в Москве, пожалуйста, давайте я запишу вам свой телефон, приедете, созвонимся.
Она встала, поискала свою сумку, в сумке поискала блокнот и нацарапала нам номер.
