— Не представляю себе, о чем мы будем с ним разговаривать.
Почти та же самая фраза, которую Стрельников-старший сказал вчера утром.
— Глаша, вы должны согласиться! — заявил юный парламентарий, и она подумала: «А, была не была!»
— Хорошо, я с ним встречусь. Где и когда?
Витя закрыл трубку ладонью и шепотом повторил в сторону:
— Она спрашивает: где и когда? Ага, понял. — И громко повторил:
— Он заедет за вами через час. Только скажите свой адрес.
Глаша поскребла макушку и подумала: а стоит ли раскрывать Стрельникову место своего проживания? Впрочем, номер ее домашнего телефона у него уже есть, так что терять ей абсолютно нечего. Она продиктовала адрес, и Витя на прощание сказал:
— Вы можете смело приезжать к нам в гости.
— Спасибо за приглашение, — пробормотала Глаша.
— Я подумал, что, может быть, вы меня стесняетесь? Так вот: я не против.
— Не против чего? — опешила она.
— Чтобы вы встречались с моим отцом, — пояснил тот.
— Вообще-то я об этом как-то не думала.
— Потому что он повел себя не как джентльмен!
После этих слов послышалась какая-то возня и сдавленные вскрики. Вероятно, «не джентльмен» вознамерился опровергнуть это заявление. Глаша положила трубку и села.
— Так! — сказала она вслух. — Придется надеть что-нибудь консервативное, чтобы бедняга не дергался. Все-таки, как ни крути, а я им воспользовалась в корыстных целях. — И с чувством добавила:
— Надеюсь, он этого никогда не узнает.
«Нервничаю, как на первом свидании, — подумала Глаша, кося глазом на Стрельникова, который сегодня был одет в джинсы и футболку и показательно причесан. — Жаль, что он так настроен против меня».
— И куда мы едем? — спросила она вслух.
— Понятия не имею, — ответил ее шофер. По голосу чувствовалось, что он расстроен.
— Мне кажется, это сын заставил тебя проявить благородство и назначить свидание женщине, с которой застал в одной постели.
Стрельников удивленно зыркнул на нее — очевидно, она попала в самую точку.
— Будем считать, что сегодняшняя встреча прошла на «отлично». Скажи Вите, что я удовлетворена. И высади меня, пожалуйста, возле парка. Хочу подышать свежим воздухом.
— Можем вместе пообедать, — скучным голосом предложил Стрельников.
— Спасибо, я не голодна.
— Как скажешь.
Он совершенно ничего не помнил о проведенной вместе ночи, и это его угнетало.
— Вот здесь, — сказала Глаша. — Тормози.
Стрельников послушно затормозил и подождал, пока она выберется наружу. Захлопнув дверцу, Глаша наклонилась к окну и сказала:
— Между нами ничего не было. Ты был слишком пьяный. — Повернулась и пошла вдоль шоссе, балансируя на бордюрном камне, как это любят делать маленькие девочки с бантиками в косицах.
Стрельников некоторое время глядел ей вслед, потом принялся разворачиваться. Ему удалось это не с первой попытки, но все-таки удалось. И вот, когда он уже готов был нажать на газ, прямо ему под колеса бросился какой-то пацан лет восьми.
— Дяденька! — закричал он и отчаянно замахал руками.
— Господи, парень, ты что? — рассердился тот, стукнув ладонями по рулю.
— Дяденька! Там на вашу тетеньку напали! Которую вы привезли!
Стрельников даже не сразу понял, о чем он говорит, — белый день, вокруг полно машин, вдалеке, на окраине парка, ходят мамаши с колясками, и бабушки суетятся вокруг песочницы. Как это — напали?
— Как это — напали? — повторил он вслух, глядя на испуганного мальчишку.
— Рядом с ней машина остановилась, оттуда выскочил дяденька и ударил ее по голове. А потом затащил внутрь и поехал. Я кричал-кричал, но рядом никого не было. А мама пошла с тетей Зиной за молоком!
У Стрельникова волосы стали дыбом.
— Какая была машина? — крикнул он, показывая рукой, чтобы мальчишка убрался с дороги.
— Синие «Жигули» без номеров!
Теперь разворот получился с первого раза. «Опель» рванул вперед так, что деревья словно отпрыгнули назад. Впереди поворот, потом светофор и развилка. На светофоре мигает зеленый. Значит, синие «Жигули», скорее всего, потеряли время на красном. Если водитель вообще обратил внимание на светофор. Куда ему теперь — направо или налево?
Стрельников всем корпусом наклонился вперед и тут увидел их. Синие «Жигули» удирали по второстепенной дороге. Если он не ошибается, сейчас они выедут к лесу, там движение не такое оживленное, можно попробовать прибавить скорость и не нарваться на неприятности.
— Я с самого начала знал, что с этой бабой не стоит связываться! — процедил он сквозь зубы, и стрелка спидометра медленно поползла вправо.
Он догнал машину похитителя и почти ткнулся носом в задний бампер. Нажал на клаксон, и «Опель» издал протяжный вопль. Человека за рулем рассмотреть было невозможно, но Стрельников заметил, что тот на мгновение обернулся.
Дальше все было, как в кино. Он ехал за синими «Жигулями» и гудел что есть мочи. Лес заканчивался. Сейчас они влетят в поток транспорта, и им обязательно попадется навстречу либо патрульная машина, либо постовой с рацией, который поднимет тревогу. Водитель «Жигулей» понял это первым. Он сделал отчаянную попытку вырваться вперед, а потом неожиданно притормозил на крутом повороте.
Стрельников тоже начал давить на тормоз, потому что увидел, что правая дверца «Жигулей» приоткрылась, потом распахнулась настежь, и оттуда кубарем выкатилась недавняя пленница. Она прокатилась по траве и осталась неподвижно лежать на газоне. Когда он подбежал к ней, она была без сознания. Мальчишка сказал, что похититель ударил ее по голове. Поэтому Стрельников не стал трясти ее за плечи или бить по лицу, чтобы привести в чувство. Сразу поднял на руки и побежал к машине. Ни одна машина больше не остановилась.
— Ну и черт с вами! — пробормотал Стрельников, усаживая Глашу на переднее сиденье, поближе к себе.
Ее голова моталась в разные стороны, хотя он ехал осторожно и старался не попадать на выбоины. В «Склифе» у него работал приятель, поэтому он сразу поехал туда, предварительно позвонив по мобильному телефону.
По дороге Глаша пришла в себя и дрогнула ресницами, но тут же снова зажмурилась и схватилась за голову. Стрельников притормозил и стал у обочины, внимательно глядя на нее. Она открыла глаза и некоторое время удивленно смотрела на него. А потом воскликнула:
— Опять ты?
— Опять я, — согласился Стрельников.
— Как я оказалась у тебя в машине?
— Ничего не помнишь? — пытливо спросил он.
— Не-ет. Я шла по газону и…
— И?
— И все. И больше ничего.
— Тебя ударили по голове.
— В каком смысле?
— В прямом.
Стрельников рассказывал, что произошло, а Глаша слушала его со странным выражением на лице.
— Сейчас я отвезу тебя в больницу, тебя посмотрит доктор, а потом ты мне объяснишь, что все это значит.
— Я не хочу в больницу.
— А я тебя не спрашиваю — хочешь или нет.
Глаша заплакала.
— Ну, что ты, как маленькая? — рассердился Стрельников. — Надо же посмотреть, что с твоей головой! И не только с головой. Тебя выбросили из машины. И ты еще легко отделалась, потому что этот тип торопился и не особенно церемонился.
— Я не из-за больницы плачу! — провыла она. — А от страха-а!
— А! Ну, тогда ладно. Я бы тоже испугался.
* * *
Пока ей делали рентген, ощупывали и осматривали со всех сторон, в голове у Глаши билась одна-единственная мысль. Убийца изменил свои намерения. Он решил убрать ее. Раньше не хотел убивать, а теперь почему-то передумал. Что она такого сделала, что заставила его пойти на этот шаг?
Ей всего-навсего позвонил Литовченко. Но откуда убийце знать об этом звонке? Глупость какая-то. С другой стороны, если он хотел угробить ее с самого начала, то почему не воспользовался случаем? Даже двумя. Может быть, ему что-то помешало?
Доктор сказал, что с ней ничего страшного, но на всякий случай прописал какие-то таблетки и полный покой. Стрельников уехал, пообещав навестить ее утром, но у Глаши не было никакого желания оставаться в больнице, и, пролежав час в палате с двумя старухами, она заявила, что отправляется домой.
Итак, встреча с Литовченко становилась необходимой. Еще утром Глаша считала, будто ей ничто не угрожает, и решила затаиться. Но теперь, после того как ее похитили, ситуация кардинально изменилась. Кстати, зачем ее похитили? Почему не стукнули по голове так, чтобы она умерла на месте? Как Петю Кайгородцева?
«Меня похитили, чтобы.., что? Запросить выкуп? Угрожать кому-нибудь тем, что расправятся со мной? Кому угрожать? С какой целью? — Голова у нее шла кругом. — Итак, у меня пока только одна ниточка — Литовченко, любовник Сусанны. Что он именно любовник, можно сказать почти со стопроцентной уверенностью».
Глаша остановила машину и продиктовала шоферу адрес Литовченко. «Конечно, я могу сейчас совершить ошибку, — продолжала размышлять она по дороге. — Почему бы Литовченко не оказаться тем самым типом, который звонил Сусанне в понедельник ночью и вынудил ее идти на кладбище? Если так, то он наверняка знает о тайнике и, возможно, имеет самое прямое отношение к смерти Прямоходова».
