Ознакомительная версия.
Я сделала глоток остывшего кофе.
– Владелице гостиницы нельзя отказать в изобретательности.
– Да, да, да, – закивала Анна Семеновна. – Три раза мы находились буквально на грани разорения, но когда казалось, что все, мы утонули, Марина раз – и находила деньги. Повторяю, она гений! Отель и Дом здоровья для нее самое дорогое на свете, она сражается за них аки тигр. И я уверена, после репортажа канала «Болтун-ТВ» для школы и гостиницы наступит золотой век.
Мне надоело слушать хвалебные оды в адрес владелицы бизнеса.
– А я-то зачем вам понадобилась?
Госпожа Рамкина заговорщицки мне подмигнула.
– Мариночка сказала, что вы согласились дать интервью съемочной бригаде о своей встрече с Трындычихой.
Я молча кивнула.
– Помогите и мне тоже! – взмолилась директриса.
– Если объясните, что вам надо, я подумаю, смогу ли быть полезной, – обтекаемо ответила я.
Анна Семеновна плюхнулась на диван и затараторила. Суть ее рассказа такова.
Спектакль, который сегодня покажут дети, был подготовлен к дню рождения интерната и рассказывает о Доме здоровья. Длительность постановки двадцать минут. Завершается она очень эффектно – на сцене устанавливают ракету, к ней из-за кулис подходит девочка в скафандре космонавта, говорит: «Получив в Доме здоровья аттестат, я буду нужна во всем мире, передо мной открыто сто путей, сто дорог». И улетает. Все в восторге. Присутствующие отбивают ладоши в овациях.
Анна взглянула на меня.
– Ну как?
– Здорово, – похвалила я.
– Ракета не может поднять большой вес, – продолжала Анна, – и рослый «астронавт» в нее не влезет. А у нас все воспитанники крупные, самой маленькой была Лена Фокина. Остальные намного больше.
– Даже те, кому двенадцать? – удивилась я.
– Марина Ивановна не разрешила «улетать» ребенку моложе четырнадцати, приняла такое решение в целях безопасности, – пояснила директор интерната. – Фокина при росте метр шестьдесят четыре весила сорок пять кило. Остальные ее ровесницы просто лосихи. И кого отправить в полет?
– Предлагаете мне занять место путешественницы в космос? – догадалась я.
Анна Семеновна молитвенно сложила руки.
– Виолочка, спасите! Без отправки ракеты спектакль теряет смысл, повисает сцена с капсулой времени.
– Капсулой времени? – переспросила я.
Анна опять вскочила.
– Сюжет пьесы таков: воспитанники Дома здоровья одна тысяча девятьсот пятидесятого года кладут в сундучок послание к далеким потомкам и зарывают его. Через сто лет наши современные дети находят его, изучают содержимое, понимают, как изменился в лучшую сторону мир, вручают космонавту свою посылку в будущее, и он с ней улетает. Основной смысл: Дом здоровья работал сто лет назад и еще через сотню будет стоять. Мы вечны, мы чертог знаний, мы…
– Небольшая нестыковка в датах, – остановила я поющую соловьем директрису, – после одна тысяча девятьсот пятидесятого года столетие пока еще не минуло.
– Ерунда, – беспечно махнула рукой директриса, – никто считать не станет. Это же условность. Виола, дорогая, умоляю, исполните роль девочки-космонавта! Вы по параметрам полностью совпадаете с Фокиной, остальные или толстушки, как Наташа Штейн, или худые, но жерди, в смысле стишком высокие, как Лариса Шматова. Без вас все рухнет. Пойдет прахом. День рождения нам едва Карелия Мироновна не погубила, но, спасибо Аглае, гости решили, что Фирсова участница спектакля. А без ракеты…
– Карелия Мироновна? – переспросила я. – Та, что умерла в комнате, где мы сейчас находимся? Она вроде сошла с ума, видела конец света.
Анна Семеновна села на подоконник и вздохнула.
– С людьми работать нелегко… Сейчас все объясню. Вот вы думаете, почему Дом здоровья соседствует с гостиницей? У Марины Ивановны поначалу была прекрасная идея – она надеялась, что родители, отдав детей нам, станут их навещать, будут жить во время визитов в отеле. Это же так удобно! Когда пойдем с вами в интернат, обратите внимание на бунгало, которые стоят почти у кромки моря. В них предполагалось селить…
– Но никто из взрослых не стал навещать своих отпрысков, которых сплавили с глаз долой по разным причинам, – перебила я.
– Увы, да, – кивнула Анна Семеновна, – ребята, похоже, нужны только нам. В отеле живут отдыхающие, все люди приличные, хотя случаются подчас казусы…
Директриса хихикнула.
– В апреле приехала милая пара, муж с женой, обоим лет по шестьдесят. Очень приятные клиенты, тихие, вежливые. А через неделю появилась другая семья примерно того же возраста. И случилось такое! Жена из второй пары бросилась на тех, кто раньше поселился, с кулаками. И что выяснилось? В первой паре у мужчины не супруга, а любовница, законная же его половина та, что с другим приехала. Господи, что было! Их еле разняли. Я, грешным делом, позавидовала этой четверке – людям седьмой десяток, а у них такие страсти кипят. Карелия же Мироновна оказалась на редкость противной. Ну да, она была богата, владела крупной фармацевтической фирмой «Медрано», денег не считала. Но при этом одевалась в лохмотья, ела черные сухари, пила чай без сахара.
– Такая жадная? – удивилась я.
Анна Семеновна посмотрела на часы.
– Кабы так, еще можно было бы ее странности пережить. Дело в другом. Фирсова истово в Бога верила, с первой секунды появления тут стала всех изводить, замечания делала каждому. Почему женщины платков не носят? По какой причине в комнатах, в ресторанах икон нет? Кто разрешил в меню в постный день котлеты включать? Ну и так далее.
– То, что среди гостей люди разных конфессий, ее не смущало? – спросила я.
– Ни на секунду, – сказала директриса. – Про детей наших безостановочно твердила: «Девочки ходят в брюках или в юбках размером с носовые платки. Господь всех накажет! Скоро будет Страшный суд!» И так целый день. Войдет в ресторан и кричит: «Покайтесь! Молитвы перед едой не читали, вот придет конец света – не спасетесь!» В Тамбовске она скандал в торговом центре устроила. Увидела в продаже майку с изображением обнаженной по пояс женщины и давай всех проклинать. Да только продавцы не наша терпеливая и вежливая Марина Ивановна, враз полицию вызвали. Лаврова потом ездила сумасшедшую выручать.
– Иногда у стариков случается беда с головой, – вздохнула я.
– Кто вам сказал, что Фирсова старуха? – прищурилась Анна Семеновна. – Ей меньше шестидесяти было.
– Да ну? – удивилась я. – Почему-то я решила, что она женщина преклонных лет.
– Вовсе нет, – возразила собеседница. – Она просто на почве религии свихнулась, вот ей и почудилось, что в новостях про конец света говорят. Сын за телом приезжал, с ним жена, и она мне потихоньку рассказала, что у них дома никому жизни не было. Свекровь в пять утра на молитву вставала, родня должна была так же поступать. У Фирсовой еще один сын был, дети у нее близнецы, но ни внешне, ни по характеру не похожи. Он не выдержал ежедневных молебнов, отказался в них участвовать, и мать его вон выгнала, ни копейки не давала, даже из завещания вычеркнула. Ну что, вы нам поможете? Дело-то несложное.
– А как управлять ракетой? – осторожно поинтересовалась я. – Боюсь, не справлюсь, у меня с техникой сложные отношения, машину с грехом пополам вожу.
– На самом деле наша ракета не летает, – пустилась в объяснения Анна Семеновна, – прикреплена к тонкому, но очень крепкому тросу, ездит на нем. Вам только текст сказать и внутрь залезть. Остальное наш механик сделает. Так как?
Я встала.
– Хорошо. Но, думаю, надо разочек порепетировать. Однако…
От пришедшей в голову мысли я замолчала.
– Что не так? – занервничала директор интерната.
– Со спины я, конечно, похожа на девочку, – заговорила я, – рост невелик, вес тоже, но лицо-то не детское. Смею надеяться, что хорошо выгляжу, но за подростка никак не сойду.
– У вас на голове будет шлем, – засмеялась Анна Семеновна, – как у Гагарина, все лицо закрыто, кроме глаз.
– А как текст произносить? – уточнила я. – Выучить его я не успею. Все же придется лицо открыть, иначе звук в зал не пойдет.
– В шлеме есть микрофон, вас прекрасно услышат. И наушники имеются, «космонавтом» можно руководить, текст вам надиктуют. Виола, дорогая, спасите меня, я вам еще пригожусь! – простонала собеседница.
В одиннадцать тридцать я стояла в холле Дома здоровья и смотрела прямо в нацеленный на меня «глаз» камеры.
– Начинаем, – скомандовала журналистка в кепке с надписью «Болтун-ТВ».
– Виола Ленинидовна яркая звезда, но она очень пунктуальный человек, – стала нахваливать меня Марина Ивановна, – пришла за десять минут до назначенного времени.
– А вот мужчина, который вместе с Виоловой Трындычиху видел, не отличается этим качеством, – сердито подчеркнула корреспондент, – уже на полчаса опаздывает. Позвоните ему.
– Без конца набираю, но Неумывайкин трубку не берет, включается автоответчик, – пожаловалась владелица гостиницы, Дома здоровья и всего имения.
Ознакомительная версия.
