class="p1">— Сомневаюсь, что проблема с инструктором по вождению, — наконец сказал я. — Кристиан, разберись с этим, пожалуйста.
— А кто будет стоять за кассой? — спросил он.
— А разве Венла не пришла?
Кристиан уставился себе под ноги.
— Болеет.
— Опять?
— Да.
Флагшток валялся на земле и с каждой минутой выглядел все печальнее. Мне почудилось в этом что-то метафорическое. Что-то, о чем мне не требовалось напоминать. Мы с Кристианом были на площадке одни. Дул ветер, проникая мне под рубашку и забрасывая галстук мне на плечо. Лаура Хеланто проводила занятия с группой детей, совмещая курс рисования с аэробикой.
— Позаботься о флаге и о флагштоке, — попросил я Кристиана. — И сделай это сегодня, а я встану за кассу.
Я повернулся, собираясь уходить, когда услышал Кристиана: он снова ругался.
— Вот сволочи! Они что, думают, что могут просто так кататься в моем Парке? Это мой Парк! Мой!
Я не стал ни останавливаться, ни оглядываться назад. У меня в голове теснились вопросы, и каждый обжигал, словно раскаленная кочерга, прижатая к коже. Плечо у меня болело; меня не покидало ощущение, что кто-то вонзает в него по сотне иголок за раз. Я чувствовал себя так, словно весь этот проклятый Парк приключений обрушился на меня, придавив своей тяжестью к земле, корежа меня и высасывая из меня энергию. В ворота заходили люди — в основном мамаши с детьми, несколько отцов. Раньше я никогда не стоял за прилавком, но знал Парк и знал, как он работает.
К тому же так ли уж это сложно?
Как оказалось, обслуживание клиентов — очень сложное дело, в первую очередь, из-за клиентов.
Мне никогда не приходило в голову, что так много людей способны спрашивать о вещах, которых здесь не было и быть не могло, или просить поменять что-то ранее купленное, или задавать бесконечные вопросы об имеющихся вариантах, чтобы в результате остановиться на том, который был им предложен с самого начала. Или, не обращая внимания на растущую у них за спиной очередь, вступать в долгие переговоры с человечком около метра ростом, по определению не располагающим достаточно развитым критическим мышлением, чтобы сделать разумный выбор. «Сегодня такая прекрасная погода, — услышал я одного папашу. — Зачем проводить целый день в помещении?» Я ответил, что посещение нашего Парка не является обязательным, а на улице скоро похолодает, потому что ветер сменится на северный и достигнет скорости восемь метров в секунду; по прогнозу облачность и зона низкого давления принесут с собой ливневые дожди. Поэтому вскоре назвать погоду прекрасной будет затруднительно.
Отец, начавший этот разговор, молчал.
Мне удалось разобраться с утренним наплывом посетителей. Холл постепенно опустел. Я свернул за угол и выглянул наружу. Кристиан ходил туда-сюда возле павшего флагштока, разговаривая по телефону. Надеюсь, он договаривается с кем-то, чтобы забрали старый флагшток, или заказывает новый. Я не понимал смысла этого происшествия. Мне явно пытались что-то сообщить, но что? Пока что гибель флагштока выглядела всего лишь еще одной мелкой неприятностью. Как будто мало мне других, более крупных.
Денег нет. Я проанализировал несколько вариантов решения проблемы, от повышения стоимости входных билетов до сокращения штатного персонала, но это представлялось нереалистичным. Билеты у нас стоили на один евро меньше, чем у нашего ближайшего конкурента — крупнейшей в стране сети парков приключений. Расходы на зарплату сотрудникам и так ужаты до минимума. (Этот факт мы стараемся не афишировать; не хотим, чтобы родители думали, что развитие их малыша пострадает потому, что у нас в штате нет балерины или специалиста по кукольной терапии.)
Я не настолько наивен, чтобы полагать, что после последнего визита человека-игуаны и его друга в наушниках, любителя выворачивать чужие пальцы, легко смогу с ними справиться. Вскоре они вернутся. Их коллега в нашем морозильнике.
Прошлой ночью я действовал оптимально — с учетом обстоятельств. Это мне известно. Из того, что я читал, я знаю, что почти в ста процентах загадочных смертей большую часть расследования берет на себя само тело. Опосредованно, разумеется. Кто умер? Как, где и когда? Тело рассказывает обо всем. Но если тела нет, то добраться до истины намного труднее. Я не особенно радовался тому, что сделал, но я сделал это, чтобы спасти свою жизнь и защитить свой Парк приключений — наследство моего брата и память моих родителей. Других вариантов у меня не было. Я сделал то, что должен был сделать. Однако постфактум вынужден признать: я просто отсрочил неизбежное. Когда эта парочка вернется, мне придется что-то им ответить. Мне нужны деньги. Парку нужны деньги.
Много денег. В ближайшее время. Полученных откуда угодно и каким угодно способом.
На парковке Кристиан стоял рядом с упавшим флагом на коленях и складывал его — с почтительностью, словно исполнял некий церемониал. Очевидно, он отнесся к этому действу со всей серьезностью. Однако ветер с ним не соглашался. Концы флага хлопали в воздухе, вырываясь из-под его прижатых к земле ладоней. Кристиан безуспешно пытался одновременно удержать все трепещущие углы полотнища, но углов было четыре, а рук у Кристиана — всего две. Бедняга извивался всем телом. Мгновение спустя мне показалось, что он участвует в схватке с невидимым соперником, а Парк приключений — это бойцовский ринг. Как сказать ему, что он никогда не будет исполнительным директором?
На парковке появился древний «опель вектра» бирюзового цвета. Распахнулась водительская дверца, и из салона вылез мужчина лет тридцати с небольшим. Одет в черный худи, светлые джинсы; на ногах — белые кроссовки с тремя полосками по бокам. Он обошел машину. В это время открылась пассажирская дверца — неуверенными толчками, как обычно открывают двери маленькие дети. Папа помог ребенку выбраться из машины. Девочка лет шести. Одета в ярко-желтую футболку с изображением единорога. На ее личике — восторг; она поняла, куда ее привезли. Я отступил назад, вернулся к стойке и стал ждать. Отец с дочерью вошли в холл. Девочка щебетала — обычный детский лепет, не имеющий никакого отношения к происходящему вокруг. «Подожди минутку, моя хорошая», — сказал отец.
Светло-каштановые волосы папы коротко подстрижены; ни пробора, ни каких-либо иных признаков стиля. Серьезное худощавое лицо, голубые глаза. Он попросил один взрослый и один детский билет. Я вбил цену в кассовый аппарат и протянул ему терминал для карт. Мужчина ввел пин-код; терминал на секунду задумался, а затем выдал сообщение: «Операция невозможна». Еще одна попытка. И еще одна.
