сети. Мне никак не давала покоя веревочная лестница. Зачем она могла понадобиться девушке? Судя по страничке, она не была особой поклонницей активного отдыха. Все ее фотографии были связаны либо с работой, либо с отдыхом, либо с какими-то праздничными мероприятиями. Вообще, у нее был стандартный профиль молодой незамужней девушки, каких тысячи в Интернете.
Я задумалась: где вообще может использоваться веревочная лестница? Она требуется, чтобы куда-нибудь залезть. Может, Полина планировала кого-то ограбить? Шутка. Или нет? А может, это просто реквизит для интерьера? Допустим, в морском стиле? Надо узнать, не работала ли она над каким-нибудь проектом, где веревочная лестница была бы уместна. Я сделала пометку в своем блокноте — когда буду разговаривать с коллегой Полины по бюро, нужно не забыть задать этот вопрос.
Второе, что надо выяснить, — это билет до станции в Ивановской области. Населенный пункт носил название Уварово. Я нашла карту в Сети и загрузила фото. Ничем не примечательный поселок. Типичные деревенские домики, глубинка, сельские собаки и палисадники, заросшие «золотыми шарами». Рядом — узкая речка. Правда, со станции расходилось множество дорог в разные стороны от Уварово — одному богу известно, куда конкретно планировала ехать Полина.
Я снова набрала номер Саши, чтобы спросить, нет ли у них каких-нибудь родственников или знакомых в Уварово?
— Нет, — ответила девушка, — у нас есть родственники в Москве и Владивостоке. Общих знакомых у нас нет ни в каком Уварово. Вообще, первый раз слышу это название. Но может, там живут какие-то знакомые Полины?
— А она часто ездила в командировки?
— Да почти не ездила. Вся работа у нее была здесь. В последние пару лет Поля уезжала только на отдых. Но это были заграничные путешествия.
— Спасибо.
Удивительное дело. Что за Уварово такое? Откуда оно взялось? Что ей там потребовалось?
Я попыталась собрать мысли в кучу. Первым делом завтра надо поговорить с работодателем Полины, Романом Иртеньевым, а также с ее коллегой Машей. Надеюсь, эти два разговора можно будет совместить: не хочется ездить в одно и то же место дважды.
Мои мысли прервал неожиданный звонок в дверь. Я подскочила на подушках от неожиданности и тут же схватилась за спину.
— Черт. Кого это принесло?
Я прошла в коридор, по пути заворачиваясь в шелковый черный халат. Наверное, Кирьянов пришел проведать меня. Хотя странно, что он не предупредил заранее.
— Кто там? — спросила я, не сумев толком рассмотреть пришедшего в глазок.
— Это господин Упертая Задница, — раздалось в ответ.
* * *
Капитан Морошин стоял у меня на пороге все в том же плаще. От неожиданности я даже не нашлась, что сказать. Лев Марсович вымок под дождем, и капал, как тучка, на мой дверной коврик. Я молча посторонилась, чтобы впустить его в квартиру. Он кивнул в знак благодарности и вошел в прихожую, отряхивая рукава.
— Вы… вы как здесь? — ошарашенно спросила я.
— Вы позволите, я сниму плащ? — спросил Морошин. — Мне нужно с вами поговорить.
— А вы уверены, что нам есть, что обсуждать? — не удержалась я от колкости.
— К сожалению, уверен.
— Ну тогда велком.
Я приняла его плащ и повесила его на спинку стула, чтобы с него стекла вода. Под ножки я придвинула пластиковый поддон для обуви, чтобы влага не растеклась по моей прихожей.
Морошин, сняв верхнюю одежду, стал будто меньше ростом. Он пригладил мокрые волосы, не глядя в зеркало, и спросил, куда можно пройти. Все еще не оправившись от его неожиданного появления у меня на пороге, я указала в сторону кухни.
Лев Марсович сел за стол, положив на соседний стул свою рабочую папку. С такой всегда таскался и Кирьянов. «Вас что, на одном заводе собирали?» — невольно подумала я, вглядываясь в черты гостя. Лицо у Морошина было миловидное, но сдержанное. Видно было, что улыбки и юмор — в принципе не по его части. От уголков рта к подбородку пролегли еле заметные морщинки — мой косметолог называла их «марионеточными». Это свидетельство того, что уныло-скорбное выражение лица привычно человеку. На лице Морошина вообще было трудно разглядеть хоть какую-то эмоцию — ни положительную, ни отрицательную. Оно было непроницаемо, как маска, — холодное, спокойное и застывшее. Темные глаза, в которых невозвратно тонул любой свет, лишь усиливали это впечатление.
— Как вы узнали мой адрес?
— Я все-таки следователь, — хмуро ответил Морошин. — Но если вам интересно, то спросил у подполковника Кирьянова. Он удивился, но дал. Надеюсь, вы не против. Что вы ему наговорили? Судя по его тону, Владимир Сергеевич явно что-то имеет против меня.
Я мысленно выругалась на Кирьянова за то, что он меня не предупредил и я не подготовилась к визиту неожиданного гостя.
Кряхтя и придерживая поясницу, я уселась напротив Морошина. Тот поднял бровь, но ничего не сказал.
— Травма на производстве, — пояснила я. — Выкладывайте.
Было очевидно, что Морошину тяжело даются слова. Он опустил глаза и всю следующую реплику выдал, разглядывая кристально-белую столешницу моего кухонного стола.
— В общем, не буду ходить вокруг да около. Появились обстоятельства, которые заставляют меня думать, что расследование смерти Полины Усольцевой произведено не вполне надлежащим образом.
— «Не вполне надлежащим!» — передразнила я. — Говорите уже прямо: вы облажались.
Морошин хотел было ответить грубо, но сдержался. Очевидно, ему от меня что-то было нужно.
— Можно и так выразиться. Дело в том… что… проведя проверку… я… в ходе проверки выяснилось…
— Да боже ж мой, Лев Марсович! — не выдержала я. — Прекратите говорить как оживший учебник по криминалистике. Вы же живой человек и вроде как в данный момент не при исполнении. Хватит этих оборотов, или вы до утра будете мысль формулировать.
Морошин вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Вы правы. Я привык к служебному официозу. В общем, если выражаться проще, то после вашего ухода я задумался над тем, все ли было сделано правильно. Поэтому и пошел на тот мост.
— Вы же не рассчитывали найти там какие-то улики?
— Нет. Недоработки в моей работе есть, но не такого рода. Улик я не пропускаю. Просто хотелось еще раз оценить место происшествия своими глазами и поразмышлять. Ваши слова заставили меня усомниться в том, что я правильно все отработал.
— Послушайте, Лев Марсович, — я положила руки на стол, сцепив ладони, — не думаю, что вы что-то сделали неправильно. Наоборот, уверена, что все было по букве закона. Но штука в том, что иногда нужно сделать чуть больше и копнуть чуть глубже. Тут ведь дело в простой логике.
— Как выяснилось, не только, — ответил Морошин, прервав мои умозаключения. — В общем,
