— Если бы полиция подозревала всерьез меня или моих родных, то мог бы. Или тебя, — добавил Чарльз, сворачивая в Фокслейн.
— Очень любезно с твоей стороны, — огрызнулась Эбби.
— Да, я такой, — просто сказал Чарльз. — Сделаю все от меня зависящее ради людей, которых люблю.
— Вот как? — кокетливо отозвалась Эбби.
— Особенно ради тебя.
— Ладно, прекрати паясничать. Смотри! Тетя Мириам! — Эбби заметила идущую навстречу мисс Патердейл.
— Привет, Чарльз! — крикнула мисс Патердейл, открывая ворота. — Я знала, что ты обязательно привезешь Эбби домой, и приготовила кое-что для твоей матери. Надеюсь, ты передашь ей?
Он взял из ее рук небольшую коробку и небрежно бросил на заднее сиденье.
— Хорошо, тетя Мириам. Обязательно передам, — пообещал Чарльз. — Эбби, как насчет того, чтобы завтра махнуть к морю? Утром я заеду к тебе, и ты скажешь, что решила. Спокойной ночи всем!
— Чарльз прекрасный молодой человек, — заметила мисс Патердейл по дороге к дому. — Кстати, вы уже раскрыли преступление? Кто же у вас вышел убийцей?
— Вы знаете, мистер Хасвел явно не одобряет эти разговоры. А мы с Чарльзом, перед тем как пойти в Седары, зашли в «Красный лев» и встретили там майора Мидхолма с Пленмеллером. Мы сидели за столиком, когда пришел тот детектив, который беседовал с Мэвис. И кого бы вы думали он с собой привел? — спросила Эбби.
— Думаю, этих двух полицейских из Скотленд-ярда. Я встретила их сегодня у дома Уоренби.
— Вот как? И что вы думаете об этом высоком старшем инспекторе? Мне он, честно говоря, понравился. И у него есть чувство юмора. Слышали бы вы его разговор с Пленмеллером!
— Безусловно, положение обязывает его уметь разговаривать со всякого рода людьми. Я присутствовала при его беседе с миссис Мидхолм. Ох, чувствую я — быть неприятностям, — хмуро закончила мисс Патердейл.
— Это как пить дать! Но я уверена — только для убийцы. А разве вы против? — удивилась Эбби.
— Конечно, я не против. Но по-моему, не только для убийцы, если я вообще что-то понимаю в этой жизни. И это не обойдет никого в Торндене. И не говори мне, что это не так. Твой старший инспектор, кстати, был сегодня у мистера Драйбека. Ты, надеюсь, уже слышала об этом? — спросила мисс Патердейл.
— Нет! А что случилось? Расскажите мне!
— Не знаю, что случилось. Знаю лишь, что после этого разговора Тадеуш вел себя как на иголках. Он пришел ко мне под самым идиотским предлогом из всех, что я когда-либо слышала. Он пытался заставить меня вспомнить точное время, когда ко мне прибежала Мэвис после убийства. И этот затеял свое собственное расследование! Крутил вокруг да около, пока я не поняла, к чему он клонит. Он пытается доказать, что Уоренби убил не кто иной, а сама Мэвис! Старый дурак! Похоже, совсем из ума выжил! — возмущенно закончила мисс Патердейл.
Они зашли в дом, и Эбби налила себе бокал лимонада. Ее вид выдавал крайнюю взволнованность.
— Так значит, он и в самом деле напуган? Тогда мне кажется, что все становится на свои места. Чего бы ему так нервничать, не имей он к этому никакого отношения, а? Пытается перенести с себя подозрения на кого-то другого, — заключила Эбби.
Мисс Патердейл несколько рассмешили слова Эбби.
— Но ведь вы и сами кого-то подозреваете. Почему бы и ему не заняться тем же. Разве он исключение?
— Мне кажется, что всерьез об этом говорим только мы с Чарльзом. Гевина же никто, по-моему, не воспринимает серьезно. Хасвелы никого не подозревают и вообще предпочитают держаться подальше от этих разговоров. Что касается майора, то от него я тоже ничего не слышала, — рассудительно заметила Эбби.
— Зато Флора относится к этому очень серьезно, — сказала мисс Патердейл, слегка усмехнувшись. — Господи! Порой просто поражаюсь ей. Она вбила себе в голову, что это сделал поляк или Линдейлы. Один из них или сразу оба.
— Линдейлы… — задумчиво проговорила Эбби. — Я их недостаточно хорошо знаю, чтобы сделать какие-либо выводы. Но почему миссис Мидхолм считает, что они могли?
— Да нет у нее для этого никакого основания. Прости, но миссис Линдейл не из тех, кто станет часами чесать языки с Флорой. Вот та и вбита себе в Голову, — объяснила мисс Патердейл.
— А что сами Линдейлы говорят по этому поводу? — поинтересовалась Эбби.
— Дорогая моя, надеюсь, ты не думаешь, что я ходила и Рашифорд, чтобы выяснить их мнение на этот счет? Понятия не имею.
— Да нет же! Я просто подумала, что вы могли видеться в соборе.
— Они не ходят в церковь. По крайней мере, он — ни разу не был. А что касается миссис Линдейл, то она, насколько мне известно, вообще католического вероисповедания.
— Да, тетя Мириам! А почему сквайр так доброжелательно относился к Уоренби? — спросила Эбби.
— Для меня это новость, — коротко бросила мисс Патердейл.
— Тетя Мириам! Я точно помню, как вы сами мне говорили, что удивлены, как сквайр может выносить его общество, — воскликнула Эбби.
— Выносить и доброжелательно относиться — разные вещи. И кто вообще сказал тебе об этом?
— Гевин начал разговор…
— Этот мог, — осуждающе поджала губы мисс Патердейл.
— Да нет же! Он лишь говорил о том, что сквайр относится к тем, кто вряд ли пошел бы на убийство Уоренби, и привел это лишь как аргумент. И то же самое, о чем спросила у вас я, спросил Чарльз у отца.
— Да? И что же ответил на это мистер Хасвел? — поинтересовалась мисс Патердейл.
Эбби рассмеялась.
— Он очень рассердился. Прямо как вы, тетушка.
— Я думаю! — согласилась мисс Патердейл. — Хорошо, Эбби. Ты можешь сколько угодно играть в детектива, но делай скидку на то, что бедняга Тадеуш просто выжил из ума. А вот Айнстейблов оставь в покое. Они повидали много горя и без этого. Не хватало еще им только полиции! И я на тебя рассержусь, если ты будешь высказывать инспектору какие-либо свои соображения насчет Айнстейблов. Если они и были добры к убитому чуть более, чем остальные, то это говорит только в их пользу, — закончила мисс Патердейл.
— Хорошо, тетушка. Обещаю следовать вашим наставлениям, — шутливо поклялась Эбби. — И все-таки это несколько странно со стороны Айнстейблов, как вы думаете?
— Что бы я ни думала по этому поводу, это в любом случае не имеет никакого отношения к убийству Уоренби. А вообще, дорогая моя, уже поздно. Пора ложиться спать, — сказала мисс Патердейл, давая понять, что разговор закончен.
Перед тем как отправиться спать, инспектор Харботл внимательно изучил список лиц в районе, имеющих официально зарегистрированные ружья двадцать второю калибра. Насчитав тридцать семь человек, он с чувством гордости доложил об этом шефу.
— И это только в радиусе двадцати миль от Торндена, — уточнил он.
Старший инспектор, занятый изучением бумаг, извлеченных из стола Уоренби, огорчил Харботла, сказав, что вовсе не собирается выслушивать все фамилии из этого списка.
— Хорэйс, зачем мне знать имена людей, которых я никогда в жизни не видел и ничего о них не слышал. Пусть ими займется местная полиция. Уверен, что они прекрасно справятся, а мне будет достаточно лишь списка владельцев ружей двадцать второго калибра в самом Торндене.
— Мне кажется, сэр, было бы лучше забросить сеть пошире, — заметил Харботл. — Вы, конечно, очень оптимистичны, но…
— Я вам все сказал, Хорэйс, — резко бросил Хемингуэй.
Харботл искоса глянул на шефа и с деланной вежливостью произнес:
— Очень хорошо, сэр. Согласно регистру, в Торндене имеется в наличии одиннадцать ружей двадцать второго калибра. Эта цифра включает также три ствола, принадлежащие фермерам вне пределов Торндена. То есть, осмелюсь заметить, не попадающие в сферу нашего интереса.
— Вот и прекрасно, — отреагировал Хемингуэй. — А будете мне перечить, то вам придется лично проверить владельцев всех тридцати семи ружей.
Харботл кисло улыбнулся.
— Кстати, одно такое имеется у мистера Айнстейбла. И еще два — у его арендатора Экфорда и лесничего Джона Хеншо. По словам Карсфорна, вряд ли кто-либо из них может иметь хоть малейшее отношение к делу. И еще одно ружье у Линдейла, — добавил Харботл.
— Которое он одалживал Ладисласу. — заметил Хемингуэй.
— У вас отменная память! — сделал инспектор комплимент шефу. — Дальше идет Молодой мистер. Хасвел, о чем вы уже от него самого и слышали; мистер Пленмеллер, ружье которого уже у нас. Также ружье имеется у Джосиага Крелинга — владельца «Красного льва», и последнее — у мистера Клайборна. У мистера Драйбека лишь старый дробовик, а у майора Мидхолма — оставшийся со времен службы револьвер с шестью обоймами, из-за чего он вечно ссорится с властями всякий раз, когда приходит время продлить лицензию, — закончил Харботл. Он сложил листок и положил его обратно в карман. — Не так уж мало, шеф, — заметил Харботл. — Сказать Карсфорну, чтобы он изъял их?
