Следующие пятнадцать минут Катарина выслушивала от англичанки об очередных проделках Лизаветы.
– И последней каплей была ее вчерашняя выходка, – заключила Агнесса Павловна. – Она меня настолько вывела из себя, что пришлось идти к директрисе. Сейчас расскажу обо всем подробно, чтобы вы уловили суть. У меня в классе существует неизменное правило: ученик, по каким-либо причинам опоздавший на урок, должен извиниться и озвучить причину своего опоздания на английском языке. Как вы сами понимаете, детки у нас – отнюдь не вундеркинды, посему на мой урок стараются приходить вовремя. Все, кроме Лизаветы. Вчера она заявилась на урок через пятнадцать минут после звонка.
– И не извинилась, я права?
Англичанка нахмурилась:
– Лучше бы она промолчала! Волкова сказала следующее: «Сорри, повсюду пробки». А теперь скажите: какие могут быть пробки в школьном коридоре?!
– Извините ее.
– У девочки напрочь отсутствует воспитание!
– Простите.
– Поведение хамское!
– Она исправится.
– Грубит учителям!
– Больше это не повторится.
Уже в дверях Агнесса Павловна окрикнула Копейкину:
– Пожалуйста, зайдите к Ирине Матвеевне. Она преподает у нас историю.
Катарина была готова завыть в голос.
К директору она попала лишь через час. А до этого успела переговорить с вышеупомянутым учителем по истории, в чьем классе Лизавета взорвала петарды, напугав бедную историчку до обморока. Перебросилась Катка парой фраз и с разгневанной учительницей по алгебре. Выяснилось, что Лиза засунула в замочную скважину спичку и сорвала урок.
Представ пред очами директора, Ката без сил рухнула на предложенный ей стул.
– Лиза, – строго проговорила директриса, – будет лучше, если ты подождешь за дверью.
Бормоча что-то себе под нос, Лизавета удалилась.
– Моя речь будет краткой, – начала Анна Степановна. – Инцидент, произошедший позавчера, перешел все границы дозволенного. Я, как директор школы, обязана требовать от вас ответной реакции. Примите, в конце концов, меры! Учителя с ней не справляются. Необходима помощь родителей. Я никогда не призываю последних воспитывать отпрысков при помощи ремня, но… в случае с Лизаветой, боюсь, придется переступить через принципы. Иначе с ней нельзя. Думаю, хорошенькая порка пойдет Волковой только на пользу.
– Что она натворила позавчера? – еле слышно спросила Катарина.
Анна Степановна постучала ручкой по столу:
– У них был урок информатики. Маргарита Евгеньевна отлучилась всего на пару минут из класса, не подозревая, во что выльется ее отлучка. Пока учителя не было, Лизавета взяла со стола ее сотовый телефон и позвонила в службу доставки пиццы.
– Зачем?!
– Вы меня спрашиваете?! На этот вопрос в состоянии ответить только Волкова. И дело даже не в том, что она без спроса взяла телефон учителя. Проблемы возникли час спустя, когда через нашу охрану пытались пройти два парня, доставившие директору школы – то бишь мне – тридцать упаковок пиццы! Ну кто ее просил делать заказ от имени директора? Вы не представляете, каких усилий мне стоило утрясти эту историю.
Ката вытащила кошелек.
– Я должна заплатить?
– Прекратите! Я же сказала, историю удалось утрясти. Зрите в корень! Подобное поведение пятиклассницы – непозволительно! Она вконец распоясалась! В нашей школе не место людям, живущим вразрез с коллективом. Выношу Лизе последнее предупреждение. Еще один прокол, и можете подыскивать ей новую школу.
На улице Катку трясло и знобило.
– Катанчик, что тебе говорила Анька? – умильно пропищала Лиза.
– Во-первых, не Анька, а Анна Степановна, а во-вторых, мне еще никогда не приходилось так краснеть. Ты хоть понимаешь, что за твои деяния тебя могут исключить из школы?
– Я…
– Не хочу ничего слышать! С сегодняшнего дня будешь сидеть дома и заниматься. Никакой улицы, никаких подружек.
– Катусик…
– А когда приедем домой, ты немедленно сядешь за написание рассказа.
– На голодный желудок?
Копейкина сжала кулаки:
– После обеда!
Пока Катка с Лизкой отсутствовали, Розалии Станиславовне позвонила ее закадычная подружка Венера Александровна. Поболтав о том о сем, свекровь радостно заорала в трубку:
– Венера, я вчера купила диск с мужским стриптизом! Ты не представляешь, какое это шоу. Улет! У меня нет слов. Пересматривала три раза.
Болевшая гриппом Венера затараторила:
– Ой, Розик, а что там было? Расскажи!
– По телефону?
– Ну, пожалуйста! Войди в положение, я целыми днями на кровати валяюсь, умираю от скуки.
Розалия облизала губку:
– Ладно, уговорила. Попытаюсь на словах передать всю прелесть увиденного. Только у меня условие: слушать будешь молча, все вопросы – потом. Перебьешь хотя бы раз, сразу вешаю трубку.
– Буду молчать, как рыба. Начинай.
Не успела свекровь поудобнее устроиться в кресле, как Венера спохватилась:
– Розик, мне уколы пришли делать. Я перезвоню чуть позже.
– Жду.
Бросив сотовый на журнальный столик, свекровь вышла в коридор.
– Как сходила? – спросила она у Катки.
– Отстаньте. – Отмахнувшись, Катарина прошмыгнула в ванную комнату.
– Что это с ней? – удивилась свекровь.
Лизавета пожала плечами.
– Преподы загрузили. А меня вообще заставили писать рассказ по картине «Репки на Волге».
– Может – бурлаки?
– Точно. Катка не хочет помогать, а сама я не напишу.
Розалия погладила Лизу по голове:
– А зачем тебе Катка, я могу помочь.
– Правда?
– Написать рассказ по картине – плевое дело! Пошли.
Расположившись в гостиной, свекровь уже намеревалась было открыть учебник, но в это время в дверях нарисовалась разгневанная Катка:
– Розалия Станиславовна, что вы делаете?
– Помогаю Лизе с домашним заданием.
– Пусть пишет сама!
– Ката…
– Я сказала – сама! В противном случае я немедленно звоню Инне и омрачаю им отпуск.
Стиснув зубы, Розалия отдала учебник Лизавете.
– Извини, подруга.
Стоило Копейкиной выйти, как свекровь зашептала:
– Слушай сюда. Я сейчас возьму учебник и закроюсь в своей спальне, а ты позвони мне на сотик минут через пять.
– А зачем? – заинтересовалась Лизка.
– Надиктую тебе рассказ по телефону. Только ты помалкивай, Катка не должна знать, что я помогаю. Въезжаешь? Левой рукой держи мобилу, а правой пиши рассказ.
Лизка аж заискрилась:
– Круто!
– Ну все, я пошла.
Прижав учебник к груди, Розалия пулей понеслась к себе.
Выждав пять минут, Лиза набрала номерок Станиславовны.
В этот самый момент соизволила позвонить Венера Александровна, жаждущая услышать от подруги подробности о мужском стриптизе.
– Лизок, подожди секундочку, – проворковала свекровь, – у меня звонок на второй линии. Венера? Врач ушел? Да-да, сейчас начнем. Только погоди чуток, не отсоединяйся, у меня на первой линии срочный разговор.
Собираясь переключиться на Лизку, Розалия заметила, как Парамаунт, стащив с болванки парик, преспокойненько посапывает на его иссиня-черных локонах.
Обматерив обнаглевшего перса, Розалия вновь уселась на кровать.
Забыв, что на связи Венера, свекровь, пребывая в полной уверенности, что она переключилась на линию Лизаветы, с расстановкой заговорила:
– Одиннадцать мужиков, напоминающие бомжей, тянут огромную баржу. Немытые, грязные старики с кислыми лицами…
Венера Александровна слушала рассказ ровно десять минут. Не перебивая Розалию, она никак не могла взять в толк: какое отношение слова подруги имеют к стриптизу? Боясь даже пискнуть, Венера тихо отсоединилась, не в силах вымолвить банальное: «Пока».
Пожав плечами, свекровь пробурчала:
– Теперь переходим к самому интересному. Ну, Венерчик, ты сейчас обалдеешь!
Переключившись на линию, на которой скучала Лизавета, Розалия Станиславовна заявила:
– Извини, что заставила тебя ждать. Я готова! Итак!.. В зале приглушен свет. Отовсюду льется расслабляющая музыка…
Сидевшая в гостиной Лизка едва поспевала заносить в тетрадь рассказ Станиславовны.
* * *
Катарина ехала по Тверской, изредка бросая быстрые взгляды на Виталия Савельева. От резкого запаха его парфюма у нее першило в горле, а от осознания того, что с минуты на минуту ей предстоит начать с ним неприятный разговор, Кату била дрожь.
Чувствуя себя более чем комфортно, Виталий попросил разрешения закурить в салоне.
– На здоровье. – Копейкина припарковалась у тротуара.
Удивленно вкинув брови, мужчина поинтересовался:
– Проблемы?
– Еще какие.
– С тачкой что-то не так?
– С машиной полный прядок.
– Тогда почему вы остановились?
Выключив зажигание, Катарина повернулась к нему:
– Нам с тобой надо серьезно поговорить.
На губах Савельева заиграла улыбка:
– Можешь не продолжать, знаю наперед, о чем пойдет речь.
– Да? Интересно выслушать твою версию.
