Я, взглянув на них, поняла, осознала всем своим существом, что они не шутят. Подавляемое до настоящей поры отчаяние вдруг вырвалось наружу, и я в слезах прокричала:
– Ну, почему т е б е?! Что значит т е б е?! С чего ты взяла, что т е б е?!
– Ксана, Ксаночка, послушай, – Людка бросилась успокаивать меня, – послушай, ведь ты же сама знаешь, что это неизбежно, так и должно быть, я через время ради этого прошла… ради Андрюши. Понимаешь, я слишком его люблю, чтобы терять во времени и пространстве.
Я дала волю слезам, плакала, нет, скорее, рыдала и выла как белуга:
– Людка, как же я без тебя?
– Ксаночка, я найду тебя, через тридцать лет найду, обещаю,- Людка гладила меня по голове, по плечам.
– Но как быть с твоим исчезновением в нашем времени? Что я буду говорить? У тебя же работа, тётка в Ленинграде, – всё ещё цеплялась я за призрачную надежду.
– Что делать с моим исчезновением? Ты передашь главному моё заявление, и всё. С тёткой тоже всё просто, ты отправишь ей письмо, я напишу, что вышла замуж и уехала далеко. В общем, вы с Симой что-нибудь придумаете, тем более ей не привыкать.
Я вяло улыбнулась:
– Снова миллионер, да?
– Пусть будет миллионер, – согласилась Людка, тем более, что отчасти это была правда.
Я постепенно успокоилась и затихла, лишь изредка всхлипывая:
– Да знаю я все, Людка, знаю все и понимаю, так судьбой предназначено, другая точка отсчета…
– Другая точка отсчета, – как эхо повторила Людка.
– А где Андрей? – спросила я, озираясь по сторонам. – Пусть он проводит меня.
– Обязательно, мы проводим, – подруга сделала акцент на слове «мы».
И тогда я окончательно поняла, что подругу никакие слова не переубедят, да и не услышит она их вовсе.
– Ладно, раз ты так решила, значит, так тому и быть. Только не пожалей потом.
– Ни за что! – засмеялась она, а потом приумолкла и, заглядывая мне в глаза, тихо спросила: – А ты бы как поступила? А? Если любишь, всё остальное неважно.
– Как бы я поступила? – повторила я и пожала плечами. У меня не было ответа на этот вопрос.
Да, Людка, конечно, была сто раз права. И все же… Мне трудно было свыкнуться с мыслью, что она добровольно покидала не просто город или страну, а в р е м я. Вы только представьте себе! Время! Но тут речь идет о любви. И какая разница, в каком времени живет любимый человек – в будущем или в прошлом. Если, конечно, это действительно любовь. Но, как ни горько мне это было сознавать, у моей подруги с Андреем была та самая, настоящая, о которой миллион раз написано и спето. Поверьте мне, о такой любви мечтает каждая женщина, да и я не являлась исключением, вот только… Ладно, не будем про это «только». И так было тошно на душе. Все же расставались мы с Людкой не на год или два, а, считай, на всю жизнь. Кто знает, увидимся ли? Одна надежда была на то, что вдруг произойдет какая-нибудь случайность, и мы не пойдем за грибами через тридцать лет, тогда все будет по-другому. Однако надежды на подобную случайность было мало, тем более, как сказала Сима: случайности тоже не случайны. Короче, ничего с бухты-барахты не происходит во Вселенной, а значит, за грибами мы с Людкой снова пойдем. Стоп-стоп, не думать об этом, а то чего доброго и «крыша съедет».
Андрей, до того деликатно вышедший из комнаты, постучался:
– Можно войти, девчонки? А я чай принес, халву и подушечки.
– Чай- это хорошо, – улыбнулась я, вытирая с глаз остатки слез – чай, так чай…
Как ни горестно было сознавать, но Людкино решение остаться в прошлом с Андреем – это был и в самом деле единственно правильный выход для них. Я понимала это умом, но сердцем и душой – нет. Мое сердце разрывалось от тоски и боли. Как же мне не хотелось расставаться со своей любимой подругой! За время нашего знакомства мы стали близки с ней, как сестры. Сколько вместе пережито – уму непостижимо! И вот Людка остается в прошлом. Подумать только! Ни в соседнем городе, ни в другой стране, а в п р о ш л о м. Да-а, вот тебе и судьба, ну и шуточки же у неё. Эх, Людка, Людка. А если подумать, может, и правда ей так судьбой предначертано – родиться, чтобы жить в прошлом. Нет, и в самом деле, может, она немного промахнулась со временем, вот её и возвращают на тридцать лет назад? Да и способности у неё раньше, чем у меня открылись. А что? Ведь я сама подчас удивлялась Людкиной интуиции. Что говорить, а шестое чувство её никогда не подводило. Может, поэтому она так безошибочно могла находить некоторые вещи, да хоть временную дыру, например. Людку постоянно тянуло к этой самой дыре. Она находила её повсюду, в любом месте. Я удивлялась:
– И как тебе это удается?
Она пожимала плечами:
– Просто знаю…
Но вот он и настал – миг расставания. Мы стояли возле озера, вода его в закатных лучах солнца казалась кровавого цвета. С одной стороны озера раскинулось поле с увядшими цветами и травами, с другой – темный страшный лес. Впрочем, это все мое настроение. Я вот уже несколько дней все видела в мрачных тонах, даже красота природы вокруг меня почему-то не радовала.
– Ну, мне пора, кажется, ты вспоминай…,- голос от большого волнения сорвался, я так и не смогла сказать Людке, что очень её люблю, что она стала для меня гораздо больше, чем просто подруга. Впрочем, Людка об этом и так знала.
– Может, мы когда-нибудь и встретимся с тобой, Ксанка, – сказала она, и мы со слезами на глазах бросились друг другу в объятья.
– Ксанка, пожалуйста, скорей, туман с твоей стороны рассеивается, – поторопил нас Андрей.
– Ребята, я желаю вам счастья, я люблю вас.
– Да! Чуть не забыли главного! Ксанка, вот, возьми, – Андрей протянул мне чемодан.
Чемодан? Неужели тот, с деньгами? И всю дорогу Людка молчала? Да и Андрей тоже хорош, я почему-то думала, что он в чемодане нес свою шкатулку, чтобы избежать лишних расспросов соседей. А так, одна из сестер просто уезжает, и все. Значит, они решили подарить деньги мне. Вот это сюрприз! Но как же так? Ведь вчера все решили…
Я, даже ни капельки не сомневаясь, отдала все Степаново наследство Людке и Андрею. Ведь оно, в сущности, и должно было принадлежать ему, раз Общак так и не объявился. Впрочем, его искать-то никто и не собирался. Людка сказала, что так будет нечестно, и я обязательно должна забрать половину, но я наотрез отказалась.
– Считайте это моим свадебным подарком, как раз вам на золотую свадьбу.
– Ты думаешь, мы доживем? – спросила Людка.
– Конечно, ты же обещала меня найти, так что на вашу золотую свадьбу я обязательно приду.
Андрей засмеялся и сказал:
– Хорошо, мы ловим тебя на слове…
Это было вчера, а сегодня он протягивал мне чемодан, до отказа набитый долларами.
– Нет, я не могу, я не могу это взять, да вы что, – замахала я руками.
– Возьми, возьми, – сказал Андрей, – тебе ведь не так долго ждать, всего-то лет двадцать.
– Людка, а как этот Общак объявится? Придет и через двадцать лет деньги отберет?
– Кто-кто? – засмеялся Андрей. – Не волнуйся, не придет, я не позволю.
– Ксанка, общак – это не человек, как мы с тобой думали, это просто сообщество людей и…
– Короче, на, бери, и будь спокойна! – Андрей всунул мне в руки чемодан.
Слезы вновь навернулись на глаза: какие же они, Людка с Андреем, великодушные, милые, хорошие. Как мне будет их не хватать.
– Ну что ж, ребята, спасибо огромное, но все же тут половина – ваша, и я все-таки на золотую свадьбу приду не с пустыми руками, – пообещала я своим друзьям, потом, что есть силы, кинула чемодан в просвет, намереваясь последовать за ним. Я видела, как он благополучно приземлился между двумя симпатичными маленькими елочками, а дальше… Дальше произошло то, что никто не ожидал: неизвестно откуда взялась какая-то высокая, как мне показалось, худощавая женщина, закутанная с головы до ног, так что даже лица не видно было, подхватила мой чемодан и скрылась с глаз долой.
«Какая неслыханная наглость! – подумала я. – Откуда она взялась в лесу? Как будто знала. Однако кого-то она мне напоминает. …»
– Ксанка! – закричала Людка. – Твой чемодан! Его украли.
– Я найду его, обязательно найду, – пообещала я.
– Всё, Ксанка, скорей, а то можешь не успеть! – прокричал Андрей.
Мы с Людкой в последний раз кинулись друг к другу в объятья, а потом я шагнула в просвет.
– Я найду тебя-я-я! – крикнула она на прощанье, её слова, пролетев через время, эхом отозвались уже в нашем лесу.
Я с тоской оглянулась: тумана с золотыми звездочками как ни бывало.
– Как странно, – проговорила я, – Людка уже живет в прошлом, а её эхо все еще звучит в этом лесу.
Ну, вот и все. Кажется, проход закрылся, и теперь уже надолго, может, навсегда. Мне нужно было возвращаться домой, ведь не торчать же в лесу вечность. Хотя… Что это такое – вечность? Миг, да и только.
Погруженная в грустные мысли, я добралась до дома. Серафима Степановна сидела на лавочке возле общежития, когда я появилась, она очень обрадовалась:
