– Товарищ участковый, я знаю, почему генерал Шпак вас не выдал.
– Почему?
– Потому что он боялся, что вы ему предложите из того материала что сделан шифроблокнот шить генеральские штаны, чтобы следов не оставалось. Был казус, и нет казуса.
– Фи! – Лиза презрительно сморщила нос. – А еще вы Мясоедов, говорят, их академической семьи. Солдафонские у вас шутки.
– Ну, что получил? – засмеялся участковый.
Зазвонил звонок. Полина пошла открывать дверь.
– Из прихожей раздалось торопливое постукиванье каблучков. Елизавета первый раз увидела жену Кости Мясоедова торопливо входящую, если не сказать, вбегающую в чужую квартиру. Зоинька Мясоедова мельком окинула сидящий в зале народ и полетела к мужу. Лишь на лишнюю долю секунды ее взгляд задержался на Эдит, и удивленно вздернулись ее брови при виде Елизаветы.
– Зоинька! – бормотнул с испугу Мясоедов.
Казалось, Зоинька начнет сейчас Костю целовать или обнимать, или наоборот устроит ему разнос, но она, неожиданно для тех, кто за нею наблюдал, сделала круг вокруг длинного обеденного стола и ринулась обратно в прихожую. Эдит и Лиза уставились на Мясоедова. Маневр его супруги им был непонятен. Один участковый промокнул губы салфеткой, затем ею же вытер усы и спокойно сказал:
– Пропеллер надо остановить.
– Что? – переспросил Константин Мясоедов.
– Эмоциональный человек! Круги будет нарезать, надо психотерапию ей делать. Индивидуальный шок.
– Да..а..у! – Мясоедов с ненавистью смотрел на участкового.
Участковый только немного поморщился и сказал:
– Я в молодости колхозных коз пас, немного в их психологии разбираюсь. Когда коза перевозбуждена, ей нужен ступор.
– То есть…
– Рога ей нужно свернуть.
– Это моя жена! – наконец, сообразил представить «летучего голландца» Костя Мясоедов Лиза видела, как спрятала смеющиеся глаза Эдит. Участковый доброжелательно посмотрел на Костю и развел руками.
– Друг, что ж, сочувствую!
– Я бы попросил…! – полез Мясоедов в бутылку, но в это время вошли его жена и Полина. Зоинька Мясоедова буквально висела на хозяйке.
– Расскажи мне, как это случилось, дорогая. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Костя не даст соврать и подтвердит. Я, как только услышала про твою беду, все бросила, подругу на телефоне бросила, детей бросила, матери их отвезла, сериал не досмотрела, и сюда полетела… Что смотришь, как истукан? – вдруг набросилась она на мужа. – Человеку помочь надо.
Взор Зоиньки остановился на участковом, вернее на его носках. Потом на лейтенантских погонах. Послышался ее шепот:
– У вас засада или тебе его, как охрану выделили? – спросила она Полину. – Вообще-то не производит впечатления, жирноват малый. Хряк да и только. Ты сама его наняла? Как ты ночью одна с таким останешься? Сказала бы мне, я бы тебе таких бойцов прислала…У папы на воротах стоят, гренадеры красавцы, призовые жеребцы. Бутылку с шампанским запросто об лоб бьют. Может, поменяешь?
– Не надо! Этот Генерал!
У гостьи почтительно вытянулось лицо. Возможности хозяйки поразили Зоиньку Мясоедову. Рога спеси ей малость пообломали, ввели в ступор.
Полина, как могла, обрисовала поздней гостье картину исчезновения мужа. Но серьезность и трагизм положения до Зоиньки видно не доходили. Правду говорят, чужая боль, не боль и какую ты соболезнующую гримасу не строй, фальшивая она будет. Зоинька оптимистически смотрела в будущее.
– Как исчез, так и вернется! Не появилась ли новая змея? А это кто? – спросила она, указывая глазами на Елизавету.
– Главный бухгалтер нашей фирмы, вместо Веселовой – ответил Мясоедов. – ты хоть с людьми поздоровайся. А то, правда носишься, как заводная. Какая муха тебя укусила?
Зоинька, наконец, остановилась и осмысленным взглядом обвела гостиную-кухню. Взгляд ее уперся в Эдит.
– Здравствуй! – коротко сказала она. – Давно тебя не видела.
– Не надо, так переживать за Костю! – насмешливо сказала Эдит.
Зоинька, стараясь держаться как можно уверенней, куснула соперницу:
– Наоборот, я не переживаю, я радуюсь, я рада, что он постоянно под твоим присмотром на работе, что ты подавляешь стартовый импульс его порывистового сознания.
Эдит ведя свою собственную партию, ангельски улыбалась, и сыпанула Зоиньке соли на кровоточащую рану.
– Вот здесь ты дорогая преувеличиваешь. Он вполне свободный мужчина и думаю, сам знает, что делает. Им двигают не инстинкты, а целеустремленная воля.
– Да, но если мужчину оставить без постоянного женского внимания, гласит закон природы, – Зоинька глянула на Константина, который недовольно хмурился и воскликнула: – он может просто-напросто исчезнуть, раствориться в небытии. Чему мы, на чужом примере, и есть невольные свидетели …
Мясоедов испуганно повел головой по сторонам и, не увидев, хозяйки дома облегченно вздохнул.
– Ты что несешь? Думай хоть, когда варешку открываешь! В доме повешенного о веревке…
– Костя, что за жаргон? Не забывайся, дорогой! Вспомни, ты живешь в семье Печкиных. А мы Печкины… – в голосе его жены сразу прорезались властные нотки. Он недавней потерянности не осталось и следа. Она вновь чувствовала себя в своей тарелке.
Участковый услышав ее последнее заявление моментально поднял голову от стола.
– Значит, вы говорите уважаемая…
– Зоя Сергеевна, – подсказал Мясоедов.
– Значит, уважаемая Зоя Сергеевна вы считаете, что Роман исчез из-за недостатка женского внимания? Как говорили в нашем колхозе, Ванька ушел к другой Маньке? Вы Романа хорошо знали?
– А вы собственно, кто? – Зоинька рассмотрела на кителе участкового лейтенантские погоны. Генералом здесь и не пахло. – Соблаговолите представиться!
– Честь имею, старший лейтенант Генерал! – привстав, шваркнул тапками участковый. Может, новые звания ввели, как институт прапорщика, подумала Зоинька. И тут Костя Мясоедов оказал супруге плохую услугу. Он укоризненно на нее посмотрел и шепнул ей на ухо:
– Нужный Полине человек. У него такие связи наверху… Если что сделает, то только он.
Слух у участкового был неплохой, для консерватории, конечно, не годился, а вот услышать лестный отзыв о себе он сумел. И еще весомости ему добавила хозяйка дома. Не обращая внимания на других гостей, она, спросила его одного, сыт ли он, или еще что будет, а прочим предложила только чаю. Не знала только что приехавшая Зойка, что остальные час назад поужинали. Привыкшая к чинопочитанию в своем академическом кругу, она признала за странным старшим лейтенантом безусловно-первородное право на каверзные вопросы.
– Значит, как говорит прокурор, вы Зоя, – участковый проглотил ее отчество, – утверждаете, что Роман ушел к другой женщине. Назовем ее условно Марией-Магдолиной или Манькой. Как желаете, так и назовем. И ничего уже с этим сделать нельзя?
– Почему нельзя? Я об этом ничего не говорила, – с досадой произнесла Зоинька. Она виновато смотрела на хозяйку дома. Я здесь ни при чем, умолял ее взгляд. Это он, ваш Пинкертон, соблазнитель и искуситель провоцирует меня.
– А старший лейтенант, вкусив в Москве сладкого меда власти, посчитал, что он на своем участке такой же хозяин, как участковый в деревне. В его голосе слышен был большой энтузиазм. Он сказал:
– Давайте к проблеме Марии и Магдалины подойдем не со стороны взрыва и хаоса семейной жизни, а со стороны косметического ремонта. В глаза судьбе надо смотреть прямо и честно, и не заглядывать сбоку. Что вы о ней Зина знаете? Нам нужна правда, и только правда. Вы не хуже меня знаете, что жена об измене мужа узнает последней. Знание – сила. Пусть от нас узнает, кто она, такая-сякая, немазаная, или какая?
Лиза ушедшая к себе в комнату, с интерес наблюдала за действующими на свету лицами. Вот лицо Эдит стало напряженным. Полина вообще превратилась в слух. Костя презрительно слушал умника участкового, но предпочитал вслух не высказываться. А сам участковый казалось, тянул огромный воз. Жена Мясоедова смутилась.
– Я и видела то их всего один раз! – неуверенно заявила она.
– Полина! – осторожно спросила Эдит хозяйку дома Кизякову, – коли пошел такой откровенный разговор, можно тебе деликатный вопрос задать?
– Можно!
– Когда к тебе вернулся Роман?
– Неделю назад! – твердо ответила Полина.
– А от меня он ушел три недели назад! – сказала Эдит.
– И где был он эти две недели? – Участковый достал из кармана массивный портсигар. Неспешно открыл его и протянул, угощая Костю Мясоедова. Тот отклонил предложение.
– Не курю.
Все нетерпеливо смотрели на Зоиньку. Никто ее за язык не тянул, сама назвалась. Она повторила:
– Я и видела то их вместе всего два раза. Один раз еще до моей свадьбы. Костик как раз познакомил меня с Романом, сказал, что это мол, его друг. Я и увидела Кизякова Романа на следующий день. Он шел с девушкой, они весело болтали. Девушка от него не могла оторвать взгляда. А он шел и еще успевал по сторонам зыркать глазами. Кот, да и только. Мне тогда так жалко стало эту девчонку. А второй раз я ее увидела совсем недавно, уже сколько лет прошло. Она выходила из машины. Я как раз в больницу ходила, а он ее до женской консультации подвез. На Мерседесе своем. Беременная она была. Вышла, поцеловала его в щеку и сказала ему: Рома, скоро отцом ты будешь. А он ей ответил, крестным, лапа. А она почему-то рассмеялась.
