– Юля умерла, с ней произошел несчастный случай! – громко и четко проговорила Рита.
Девушка резко обернулась и с ужасом уставилась на нее.
– Ее убили! Это вы ее убили, а теперь пришли расправиться со мной! Кто вы такие, вы от них, да? – то кричала она, то тихо шептала, почти сипела. Силы оставили ее.
– Мы действительно подруги Юли, – снова заговорила Алла, – но о тебе ничего не знаем. Твои документы хранятся у нее в квартире, объясни, пожалуйста, почему они там и почему ты решила, что Юлю убили?
Марина молчала.
– И правда, чокнутая, – пробормотала Рита, достала своей телефон и набрала номер мужа.
– Федька, ты где? Сейчас же дуй домой, собери все фотографии, на которых мы с Юлей! И не забудь последние, когда мы были в гостях у ее тети. Не задавай лишних вопросов, возьми фотографии и лети в больницу, где работала Юля, ту, что напротив рынка, усек?
Рита вышла из палаты, чтобы продолжить разговор с мужем.
– Заскочи домой к Алле и Пашке, помнишь, где они ключи прячут? Зайди в спальню и найди в шкафу милицейскую форму Павла. Надень ее и мчи сюда!
– Ритка, ты совсем офонарела? Начнем с того, что я элементарно не влезу в его форму, и потом, что ты удумала? Опять во что-то вляпаться собралась? – возмутился Федор.
– Будешь ворчать, на диету посажу! Втяни брюшко и влезь в форму. А будешь возмущаться, не видать тебе моего супружеского долга до конца жизни!
Спрятав телефон в сумочку, Рита улыбнулась, словно сытая кошка.
– Докажем этой Фоме неверующей, что мы действительно Юлины подруги, никого не убивали и не собираемся этого делать. А уж потом вытянем интересующую нас информацию.
Она вернулась в палату.
Марина съежилась и, прижавшись к стене, не спускала глаз со странных посетительниц.
Около получаса, до приезда Федора в палате царила гнетущая тишина. Марина продолжала жаться к стене, понимая, что выгнать посетительниц не может, звать медсестру бесполезно, ведь она сама привела их, кричать – никто не услышит, ее палата в самом конце коридора.
Подруги тоже молчали. Говорить с этой странной особой пока было все равно бесполезно, а обменяться своими соображениями они опасались, чтобы окончательно не напугать ее, вдруг у девушки действительно что-то неладное с головой.
Все трое уже порядком утомились ждать, когда в палате, наконец-то, появился Федор. При виде незнакомого мужчины внушительных габаритов, Марина еще больше побледнела, вскочила с кровати и бросилась к двери, однако Рита преградила ей дорогу.
– Ты что, испугалась? – с насмешкой спросила она. – Напрасно, Федька действительно устрашающе выглядит, но это только на первый взгляд. На самом деле он добрый и совершенно безобидный, если, конечно, его не злить.
Федор не понял, что происходит, о чем и сообщил супруге.
– Языка будем брать! – стараясь сохранять серьезное выражение лица, ответила Рита.
Алла больно толкнула ее в бок и прошипела:
– Прекрати пугать человека, на ней и так лица нет.
– Уж и пошутить нельзя! – отмахнулась подруга.
– Ритка опять взялась за свое? – Федор растерянно взглянул на Аллу. Та лишь пожала плечами. Он достал пакет с фотографиями.
– Ей! – скомандовала Рита и показала рукой на перепуганную девушку.
Привыкший к странностям жены Федор подошел к кровати и положил на нее фотографии.
От такого близкого соседства с громадным парнем, у Марины подкосились ноги.
– Девушка, вам плохо, может, врача позвать? – склонился он к ней.
– Не волнуйся, Федя, это она от страха, – успокоила его Рита и весело добавила: – тебя испугалась.
Федор удивленно посмотрел на жену.
– Так я, это, побрился вроде, – пробубнил добряк, огорченный тем, что напугал девушку. – Вы не волнуйтесь, я ж не бандит какой! – обратился он к Марине и, подвинув стул, пристроился около кровати. Затем он достал из пакета фотографии и принялся рассказывать, кто на них запечатлен и когда это было. Однако Марина больше смотрела на Федора, чем на фотографии, видимо, все еще ожидая подвоха. Рита и Алла решили не вмешиваться, предоставив Федору возможность расположить девушку к себе и убедить ее в том, что они действительно друзья Юли.
Общительному Феде это в конце концов удалось, немного расслабившись, девушка взяла фотографии.
Звонок жены застал майора Павла Кошечкина врасплох. Хотя за долгие годы милицейской службы он привык к таким сообщениям, но когда дело касается близкого человека – совсем другое дело. У Павла забот было выше крыши, но он не мог не выполнить просьбу жены.
Однажды вечером Дмитрий Сапунов, его коллега из местного УВД предложил показать город: расследование близилось к финалу, скоро Кошечкин должен был уезжать.
– Несмотря на высокий окружной статус, наш Ханты-Мансийск пока невелик, у нас нет промышленных предприятий, так сказать, административный город, – рассказывал Дмитрий. – Но он быстро растет, расширяется. Пройдет совсем немного времени, и мы превратимся в самый настоящий столичный город.
– Очень красиво, – согласился Паша, – это так непривычно: современные здания, а рядом настоящие оазисы – ели, кедры, сосны, пихты. И расположение хорошее у города, прямо у подножия горы, омываемой Иртышем.
– В последнее время здесь открыли месторождение нефти, – сказал Дмитрий.
– У нас на Юге шутят, что тут почти у каждого жителя своя портативная мини-вышка!
– Ну, это вы загнули! – засмеялся Дмитрий.
Когда приятели вышли на широкую ярко освещенную улицу, Павел обратил внимание на высокое здание бизнес-центра, сверкавшее в вечернем освещении зеркальными стеклами и светом неоновых реклам. На одной из них голубые сверкающие буквы выстроились в слово «Вершина». Майор остановился, как завороженный.
– Ты чего, Андреевич? – коллега тронул майора за руку.
– Что это за «Вершина» такая? – заинтересованно спросил Павел.
– А ты никогда не слышал? – удивился Дмитрий. – Это крупная нефтяная компания, еще недавно в нашем регионе у нее не было конкурентов.
– А теперь появились?
– Откровенно говоря, в последнее время у них неладные дела творятся, как говорит моя теща, будто черти покатились. В авиакатастрофе погиб ее президент Михаил Кожухов…
– Так вот почему это слово показалось мне знакомым, по телевизору объявляли! – еле слышно пробурчал Павел.
– Что ты говоришь?
– Да это я так, мысли вслух. Так что там с президентом компании?
– Он погиб, а дальше больше! Этот пост должен был занять его сын, но после гибели отца он вместе со своей женой разбился на машине. Поговаривают, что авария была подстроена. Вполне возможно, учитывая, какие деньги там крутятся. «Доброжелателей» у них было, будь здоров, да и друзья хороши.
– А что с друзьями? – продолжал расспросы Павел.
Его коллега лишь махнул рукой.
– «Нефтяная дружба» – понятие весьма скользкое. Когда Кожухов основал свою корпорацию, она стоила около двадцати процентов от ее сегодняшней стоимости. Вполне может быть, что кому-то захотелось слопать этот лакомый кусочек.
Павел внимательно ловил каждое слово своего собеседника, интуитивно чувствуя, что эта информация может ему пригодиться, поэтому с радостью согласился посидеть в небольшом уютном кафе.
– Если наследник, по завещанию, погиб, право наследования должно перейти к ближайшим родственникам, насколько я понимаю. В чем проблема? – спросил он, когда приятели устроились за столиком.
– Там, как в мексиканском сериале. У младшего Кожухова имелась маленькая дочь, ей еще и года нет. У девочки была няня. Неизвестно почему, но родители оформили на эту няню опекунство над своим ребенком. Это какая-то мутная история, няня даже вывозила ребенка на лечение за границу, опять неизвестно почему без сопровождения родителей. Мать девочки была сильно больна и не могла сопровождать дочь в таком путешествии, а отец, то бишь сын Кожухова, был слишком занят делами фирмы. Толи должны были состояться какие-то важные переговоры, толи еще что, не могу сказать, но покинуть пределы родины он не мог, да и не хотел оставлять свою жену в таком положении одну. Врачи долго боролись за ее жизнь, и младший Кожухов буквально метался между двух огней. С одной стороны – дочь тяжело больна и ей необходима срочная операция, а с другой стороны – жизнь его любимой жены тоже висела на волоске. Вот тогда и приняли решение отправить девочку с няней. Оформили документы опекунства над ребенком. Очень они ей доверяли. После того как она вернулась, Кожухов с женой собирались отозвать эти документы, но не успели.
По завещанию Кожухова-старшего в случае смерти его сына контрольный пакет акций переходит его внучке. Только ей. Поскольку девочка несовершеннолетняя, распорядителем становится ее няня, официальный опекун.
– Так в чем проблема? – удивился Павел Кошечкин.
– А в том, что эта самая няня исчезла вместе с ребенком, сразу после того как погибли родители девочки. Пока никто не может занять пост президента. Теперь те, у кого есть хоть маломальское количество акций, грызут друг другу глотку, а конкурент, как говорится, не дремлет.
