Ознакомительная версия.
– Что-нибудь узнали?
– Еще не до конца. Хотя работа проведена большая, – солидно ответила Василиса и перешла к делу: – Вера, вы не знаете, к Антонине Ивановне не приходили журналисты? Может быть, статью хотели написать, все-таки жизнь у нее яркая, припомните, пожалуйста.
– Да как же, хорошо помню, приходил один. Высокий такой. Симпатичный. Как же его звали… Жень! Ты не помнишь, как журналиста звали?! – крикнула она кому-то наверх.
– Юрий Андреевич, – донеслось со второго этажа. – То ли Давыдов, то ли Демидов.
– Данилов? – подсказала Люся.
– Точно, Данилов.
– Зачем он к вам приходил?
– А вот, как вы сказали, хотел описать яркую мамину судьбу, – объяснила Вера. – Только мама не согласилась. Мы ее все хором уговаривали, а она – ни в какую. Так и не согласилась. Он потом больше не приходил.
– В какой газете он работал, не говорил?
– «Народный факел». Он и удостоверение показывал. Честно говоря, очень хотелось, чтобы про маму написали, да вот видите, как все вышло…
– Спасибо, мы не будем больше вас задерживать, только, если не трудно, дайте нам свой телефончик: вдруг спросить что-то понадобится, – попросила Люся.
Вера быстренько черкнула номер и проводила гостей до ворот. Теперь подруги тряслись в автобусе, направляясь к художнице Сухоруковой. Василиса вспомнила, как в прошлый раз они ехали сюда в иномарке, и горестно вздохнула. Обида на коварного Василия никак не утихала. В этот раз, как и в прошлый, неуловимых родственников Сухоруковой опять дома не оказалось. Пришлось пешком тащиться на выставку ее картин. Однако зал, где прежде были выставлены работы фотохудожницы, теперь заполняли полотна некоего Подгадаева.
– Скажите, а где Сухорукова? – обратилась Люся к женщине, торгующей билетами.
– Да откуда ж я знаю? Сколько надо отвисели, теперь вот другой висит, – недобро глянула на них работница культуры. – А вам какая разница? Платите да проходите, этого посмотрите.
– Мы хотим написать статью именно о выставке ее работ, – сокрушалась Василиса. – Вот так всегда, только найдешь что-нибудь приличное, сразу либо экспозицию сворачивают, либо какой-нибудь журналюга первее тебя пронюхает и утянет статейку в свою газету. А у вас газетчики не интересовались работами Сухоруковой?
– А чего они у меня интересоваться будут? Мне с ними некогда лясы точить, – буркнула ворчунья.
Да уж, и в самом деле, в час билетик оторвать – труд непосильный, тут не до разговоров.
– Поехали домой, – шепнула Люся. – Я кое-что придумала.
Задумка была простая.
– Смотри, – делилась Люся своими размышлениями, когда подруги добрались до дома. – Вячеслав Месенец – художник, так? Вполне вероятно, что он лично знал Сухорукову. А то, что «дядя Юра – папин знакомый», нам Саша сказала. Так что можно позвонить Месенцу и расспросить у него, встречался ли Данилов с Сухоруковой.
– Но Месенец может и не знать.
– Может, но попробовать стоит.
– Могла бы и раньше догадаться, – буркнула неблагодарная Василиса. – И незачем было бы таскаться по выставкам… Кстати, Люся, ты не заметила, за нами, по-моему, ехала Васина иномарка? Или мне показалось…
– Васенька, ты самая непокобелимая женщина. Попробуй забыть про этого Василия, – посоветовала подруге Люся и, схватив телефон, закричала в трубку: – Алло! Вячеслав Александрович Месенец? Это вас беспокоит газета «Экран культуры». Мы наслышаны о вас как о талантливом графике, хотелось бы, конечно, узнать о вас побольше. Вы сейчас можете мне на парочку вопросов ответить? У вас позволяет время?.. Ага… Да… А какие у вас последние работы? Над чем трудитесь, так сказать?.. Нет, я не машины имею в виду… так, замечательно. Скажите, а с кем из наших художников вы встречались?.. Да… Да… Большой талант! Мастер кисти… А вы знали Сухорукову? В очень близких?.. О ее творчестве мы тоже в курсе, только слышали, что кто-то уже о ней писал, не хотелось бы повторяться… Не знаете, да?.. Мне попадалась, кажется, статья Данилова о ее творчестве… Что вы говорите?!! Ай-ай-ай, какая неудача! Спасибо вам, мы потом еще перезвоним… да… договоримся, до свидания.
– Что? Что он тебе говорил? – тормошила подругу Василиса.
– Короче, так. С Сухоруковой Месенец был в довольно теплых отношениях… Они встречались несколько раз у каких-то общих знакомых. Данилов слышал о фотохудожнице, даже хорошо знаком с ее творчеством. Он хотел о ней написать в своей газете, но, когда договорился о встрече, его направили в командировку, в Енисейск, готовить репортаж о золотодобытчиках. Ну а когда вернулся, Сухорукова уже погибла.
– Это что же значит? – оторопела Василиса. – Это значит, что у Данилова железное алиби? А если не он убил Сухорукову, так, значит, и других тоже не он. Кадецкая говорила, что везде один и тот же почерк.
Люся вертела в руках карандаш и сосредоточенно морщила лоб.
– Алиби у него еще не совсем железное. Во-первых, нам мог соврать Месенец.
– А во-вторых, Месенцу – Данилов, – добавила Василиса. – Придется проверить, но как? Ехать в Енисейск? Сразу говорю, это далеко, у меня нет подходящей обуви. Если хочешь, я тебя отпущу, можешь съездить.
– Я думаю, надо сначала остальных проверить, – рассуждала Люся. – Где был этот самый Юрий Данилов в момент убийства учительницы и Дарьи Семеновны.
– Увидеть бы этого Данилова, – мечтательно проговорила Василиса.
Зазвонил телефон.
– Алло! Мам, ты?!! – кричала трубка Пашкиным голосом. – Как вы там? Чего не звоните, не приходите? Живы-здоровы?
– Как же к тебе зайти? Днем ты на работе, а вечером ходить запрещаешь. Как твои? Девочки не болеют?
– Я сам их уже три дня не видел: Лида уехала с ребятней к сестре в деревню. Приедет только ближе к осени. Вот один теперь.
– Так ты к нам на ужин заходи, чем питаешься-то? – переполошилась мать.
– Сегодня заскочу, часиков в семь, – пообещал Паша.
– Чего тебе сготовить? – спрашивала Василиса, но трубка уже отвечала короткими гудками.
Василиса схватила сумку и побежала в магазин. До прихода сына оставалось всего два часа, а надо было успеть что-нибудь сообразить на стол. К Пашкиному приходу хозяйки подсуетились, и на столе стоял салат из свежей редиски с огурцами, плавился кусок масла на горячей картошке и дымились отбивные. Сын не опоздал и теперь споро работал вилкой.
– Ну, рассказывайте, – поинтересовался он, закусывая салатом. – Чем занимаетесь?
– Так чем… Я вяжу, видишь, спицы разбросаны, а Люся… Люся, ты чем занимаешься?
– Мама, я тебя не про это… вы мне скажите, с Кадецкой встречались?
– Конечно, очень милая женщина.
– Сказала она вам, чтобы вы не лезли куда не следует?
– А как же! Так прямо и сказала: куда не следует, не лезьте. Мы и не лезем, – скроила невинную физиономию Василиса. Люся, как китайский болванчик, не переставая качала головой, подтверждая слова подруги.
– Ну смотрите, дело нешуточное, – предупредил еще раз Паша и уже с чистой совестью начал рассказывать о домашних новостях.
На следующий день подруги, водрузив на любопытные носы очки с толстыми стеклами, затолкали под мышки несколько дешевеньких папок и отправились в «Народный факел» выяснять, в какие дни пребывал в командировках господин Данилов. Пробраться к газетчикам было не совсем просто, однако дамы высоко задирали головы, поджимали губы и сухо бросали охранникам:
– Мы из «Учета трудового времени».
Крепенькие, как пеньки, охранники не сильно разбирались, что значит «Учет трудового времени», но никакого подвоха со стороны близоруких старушек не ожидали. Поэтому Люся с Василисой везде проходили беспрепятственно. Благополучно добравшись до бухгалтерии, доморощенные детективы дали волю фантазии.
– Мы из «Учета трудового времени», – в который уже раз сообщила Василиса, без приглашения плюхаясь на стул. Она уже давно заметила – чем наглее себя ведешь, тем меньше вопросов.
– А это еще что за зверь? – захлопала на нее ресницами кругленькая бухгалтерша моложавого вида.
– Вы что же, не посещаете бухгалтерские курсы? – подняла брови Люся.
От подруги Маши она слышала, что таковые у бухгалтеров случаются, но не всегда работники их исправно посещают.
– Н-ну… к-как же… как же, бываем. Тоже, знаете, не из пещер вышли, – забормотала женщина.
– А почему тогда ничего про «Учет» не слышали? На данном этапе нас волнует вопрос: сколько человек у вас отсутствовало за апрель – май и по каким причинам? – не давая бухгалтерше опомниться, тараторила Василиса.
– А вас какой именно отдел интересует?
Это был вопрос, что называется, на засыпку. Черт его знает, этого Данилова, где он трудится! И сколько этих отделов им придется перелопатить?
– Давайте на сегодня журналистов. Может, наше начальство ими одними успокоится. Думаете, в нашем-то возрасте очень хочется заниматься всей этой статистикой? У нас, между прочим, все как у людей – и ноги болят, и спину ломит, – давила на чувства Люся, не давая бедной женщине сосредоточиться.
Ознакомительная версия.
