Франсуа молча открыл бардачок, извлек оттуда бутылку коньяка, отвинтил крышку и протянул мне. Я схватила и отхлебнула прямо из горлышка, кажется, в последнее время у меня вошло в привычку пить прямо из бутылки.
– Дай и мне, – попросила Божена.
– Мне надо где-нибудь переодеться, не появлюсь же я в отеле в таком виде. – Произнесла я уже более-менее нормальным голосом, а задавленная коньяком икота благоразумно успокоилась.
– Едемте ко мне, – предложил Франсуа.
Его квартирка оказалась небольшой, но очень уютной и только там я наконец-то почувствовала себя в безопасности. Избавившись от платья и растрепавшегося парика, я с огорчением заметила, что наряд безнадежно испорчен, где-то в лесу остался большой клок голубой ткани.
Потом все вместе пили коньяк и приводили в порядок нервную систему. Впереди предстоял заключительный аккорд в белом платье с колье. Никто не сомневался, что это добьет Александра, потом его можно будет брать голыми руками. Я искренне надеялась, что он не успеет добить меня раньше.
Немного позже Франсуа собрался отвозить Дона Карлеоне хозяину, а я все никак не могла расстаться с псом: и благодарила, и целовала, и лапу пожимала собаке, спасшей мне жизнь.
Когда они ушли, мы с Боженой продолжили разрабатывать дальнейший план действий. По сведениям Франсуа, через три дня Александр должен ехать в оперу, а это означало, что к искусству приобщимся и мы.
– Главное измотать мерзавца, – размышляла Божена, – подорвем психику, а там сдадим жандармерию, Франсуа будет свидетелем, что Александр в тебя стрелял и все такое. Нет никаких сомнений, что это он убил Лауру.
– Осталось только убедить в этом жандармов, – уныло произнесла я.
– Убедим, – отмахнулась Божена, – это уже мелочи.
Вернулся Франсуа и отвез нас в отель. Он сообщил, что всю техническую часть дела полностью берет на себя, выяснит, в какой ложе будет Господин Нехороший, просчитает пути отступления… Мы не возражали, ведь мы люди творческие, нам такие сложные вещи не по зубам.
Франсуа высадил нас у отеля и, пожелав хорошего отдыха, умчался прочь. Зайдя в вестибюль, мы устало побрели к лифту. Вокруг толпилось полным полно народа, наверное, приехали какие-нибудь туристы. Среди толпы я случайно увидела мужчину удивительно похожего на Марка и чуть не заплакала. Поднявшись в номер, я сразу же позвонила домой, но трубку снова никто не брал. От этого мне стало еще грустнее.
* * *
Время, оставшееся до заключительного аккорда, мы старались хоть чем-нибудь заполнить и как-нибудь убить. Днем гуляли по городу, любуясь достопримечательностями и закупая сувениры, так же не обошли стороною и экскурсии. Зачем-то мы полезли на Эйфелеву башню, где и выяснилось, что Божена панически боится высоты. Она орала на весь Париж, что сейчас башня упадет вместе со всеми нами, на нас смотрели туристы, а я никак не могла ее успокоить. Пришлось быстренько запихать Божену в лифт и спуститься на землю. От радости она едва не начала целовать асфальт, на этом наше восхождение на знаменитую башню закончилась.
Потом мы плавали на катере по реке Сене, и от экскурсовода узнали, что скоро будет мост Святой Варвары, и что существует такое поверье: проплывая под этим мостом надо закрыть глаза, загадать желание и оно обязательно исполниться. Чтобы не пропустить нужного моста, мы с Боженой закрывали глаза и загадывали желания под всеми, что попадались на пути, пускай теперь только попробует не исполниться!
Особое впечатление на нас произвел парижский Диснейленд, очень понравился аттракцион с привидениями, мы единогласно пришли к выводу, что Текина мог бы здесь неплохо зарабатывать.
Зачастую Франсуа гулял вместе с нами, очень интересно рассказывая о своем городе, а мы с Боженой, день ото дня все больше и больше влюблялись в Париж…
* * *
Незаметно приблизился решающий день. Франсуа заранее закупил ложу рядом с ложей Александра, нарисовал план отступления и все расписал по минутам. План был таков: после моего появления, он задержит Александра в дверях его ложи, а мы тем временем, ретируемся из театра. Неподалеку будет стоять взятая на прокат машина. Мы садимся в нее, я снимаю парик, и набрасываю на себя черный плащ-накидку, чтобы скрыть белое платье, а Божена надевает меховой палантин и мы, как ни в чем не бывало, сидим и ждем Франсуа. Он приходит, мы уезжаем. Все было вполне просто и осуществимо. Я очень надеялась, что Александр в оперу ружье не носит…
И вот наконец-то пробил час! Я и раньше-то не очень-то любила оперу, а теперь у меня уж точно будет аллергия на этот жанр искусства всю оставшуюся жизнь.
Мы приехали к оперному театру и подождали прибытия Александра. Он появился в таком лимузине и в таком костюме, что я завистливо вздохнула, невольно представляя на его месте Марка. Сонар приперся вместе со своим Маргаритом, облаченным в невероятное облегающее вечернее платье. Конечно, имея такую фигуру, Маргарит вполне мог себе позволить обтягиваться со всех сторон. Интересно, откуда он взял такую талию и такой бюст? Я раззавидовалась прямо ужасно… вот ведь несправедливость какая!
Дождавшись начала спектакля, мы пошли внутрь. Было как всегда страшно, но все же, визит в театр не шел ни в какое сравнение с беготней по лесу под свист пуль.
Мы поднялись на этаж, где располагались ложи и, покуда мы с Боженой дефилировали по коридору, облаченный во взятый напрокат вечерний костюм Франсуа, отправился в нашу ложу, проверять, все ли там в порядке и чист ли горизонт. Через минуту он приоткрыл дверь и поманил Божену. Я должна была войти, сосчитав до пяти. На всякий случай я сосчитала до семи и двинула вперед.
В ложе царил полумрак и открывался удивительный вид на красивейший театральный зал. Очень далеко на сцене стояла толстая дама и очень громким, неприятным голосом о чем-то неразборчиво пела. Божена с Франсуа сидели в креслах, изображая полную погруженность в великое искусство.
В театре войти в роль призрака было проще всего, тем более, что я раз пять смотрела фильм «Призрак оперы», кое в чем разбираюсь. Держась в тени, я медленно подплыла к бархатным перилам балкона и посмотрела на сидевшего в соседней ложе Александра. Он гипнотизировал сцену. Его идеальный классический профиль четко вырисовывался на фоне золота балконов, а рядом сидел ослепительный Маргарит. В жизни бы никогда не подумала, что это мужчина! Просто очень высокая дама, ну с кем не бывает?..
Александр так был увлечен стенаниями толстой дамы, что больше вообще ни на что не обращал внимания, и я имела шансы благополучно проторчать в ложе незамеченной до конца представления. Это меня не устраивало, поэтому я встала к нему лицом и замерла, пристально глядя на лорда. Любому известно – если на человека уставиться в упор, то рано или поздно он обернется.
Упираться в него взглядом пришлось довольно долго, но все-таки Александр посмотрел на меня. Скользнул взглядом и отвернулся, а потом, будто опомнившись, медленно повернул голову. Отблески света преломлялись в семи орхидеях и разноцветными молниями дрожали на моей груди, а белое платье вполне можно было принять за свадебное…
Краем глаза я заметила, как Франсуа потихонечку встал со своего места и вышел из ложи. Это послужило мне сигналом. На выход мы с Александром бросились одновременно. Франсуа создал запланированную суматоху в дверях александровой ложи, что дало нам с Боженой необходимое время для побега. Мы скатились по бесконечной мраморной лестнице и выбежали из театра, со спринтерской скоростью достигли машины и юркнули внутрь. Я тут же сорвала с головы парик, бросила его в ноги, накинула черную накидку и пригладила торчащие дыбом волосы. Божена уже сидела, запаковавшись в своих фальшивых горностаев.
– Линзы! – напомнила она, и я быстренько вынув их, сжала в кулаке.
Тем временем Божена уже прикурила две сигареты, одну сунула мне, а другую со словами: «Десять лет, как бросила», закурила сама. Мгновением позже из театра торпедой вылетел Александр, мы сделали деревянные лица, как будто сидели и курили так уже часа два, не меньше. Он огляделся по сторонам, пробежался в одну сторону, в другую, выругался и пошел обратно в театр. Вскоре явился Франсуа, и мы незамедлительно отчалили от здания французской оперы.
– Завтра идем к жандармам, – заявила я, – а послезавтра уезжаем домой.
Божена согласно кивнула и, докурив сигарету, потянулась за следующей. Франсуа снова отвез нас к себе домой, там я переоделась. Чтобы порадовать нас, лапочка Франсуа подарил нам по брошке: мне прелестную бабочку с разноцветными камешками на ажурных крыльях, а Божене очаровательную ящерицу с блестящими зелеными глазками. Мы снова расчувствовались и тут же нацепили подарки.
Затем Франсуа отвез нас в отель, попрощался и пообещал на утро пойти в жандармерию вместе с нами. Мы расцеловали его и отправились к себе. Поднимаясь в лифте, мы чувствовали себя морально уставшими, но в тоже время довольными и счастливыми. Мы гордились собой, что тут говорить!
