— В какой больнице находится Аглая? — спросил Пьер. — Я должен немедленно ехать к ней.
— Канны. Медицинский центр на авеню Джорджа Клемансо. Извините, Пьер. Я знаю, как вам сейчас тяжело, но речь идет об убийстве, и вынужден задать вам несколько вопросов. Не волнуйтесь, это не займет много времени.
— Конечно, — кивнул Бриали. — Я понимаю, что это необходимо. Но я бы хотел побыстрее увидеть Глашу.
* * *
Узкие и безликие больничные коридоры с намертво въевшимся в них запахом медикаментов действовали на меня самым угнетающим образом. Было трудно поверить, что за одной из уродливых белых дверей неподвижно лежит Аглая, вчера еще полная жизни и планов на будущее. Меня терзала мысль, что при желании я могла сорвать ее встречу с Беаром. Знать бы наперед, что все так обернется…
В глубине души я не верила, что Глаша убьет Ива. Не то, чтобы я считала ее неспособной на убийство, скорее столь прямолинейный образ действий был не в ее стиле.
Я рассчитывала, что Аглая еще долго будет играть с Ивом в кошки-мышки. Она получала удовольствие именно от предвкушения решающего удара, от игры, которую она вела, от ощущения своей власти над врагом.
С другой стороны, что я могла сделать? Сказать Иву, что под видом Хелены с ним познакомилась Стрельцова? Подобного предательства Аглая бы мне не никогда простила, и даже предупредив Беара, я бы лишь отсрочила трагедию, но не предотвратила ее.
Пьер что-то обсуждал с заведующим реанимационного отделения, и, судя по его мрачному виду, ничего обнадеживающего он не услышал. Закончив разговор, Бриали подошел ко мне.
— Через час Глаше будут делать операцию, хотя шансы на успех близки к нулю. У нее тяжелейшая черепно-мозговая травма, и даже если она останется в живых, маловероятно, что функции мозга полностью восстановятся.
— Ты будешь ассистировать при операции?
Пьер покачал головой.
— К сожалению, нет. Это не моя специализация. Операция может затянуться на несколько часов, так что поезжай домой. Здесь ты ничем не сможешь помочь.
— А как насчет моральной поддержки?
— Не беспокойся за меня. Я врач, и я привык к смерти.
— Аглая пока жива.
— Я знаю. Поезжай.
— Хорошо. Я только хотела спросить: ты хорошо знаешь комиссара Лассона?
— Мы знакомы, но не близко. Пару лет назад отец Марселя был моим пациентом, тогда мы и познакомились. Домами мы не дружили.
— Может, ты поговоришь с комиссаром насчет меня? Мне бы хотелось принять участие в расследовании.
— В каком расследовании? — болезненно поморщился Пьер. — Все более, чем очевидно. Глаша решила убить Беара, а он, сопротивляясь, пробил ей голову.
— Похоже на то, — согласилась я. — И все же мне интересно узнать детали убийства. Первая, наиболее очевидная версия далеко не всегда оказывается верной.
Бриали мрачно покачал головой.
— Я понимаю, что тебя привлекают детективные истории, но чем меньше шума возникнет вокруг этого дела, тем лучше и для Аглаи, и для меня.
— Шума в любом случае не избежать. Застрелен один из самых популярных французских писателей. Журналисты не упустят такую возможность.
— Именно поэтому я не желаю, чтобы средства массовой информации раструбили на всю страну об изнасиловании Аглаи и ее связи с Николаем Сугавовым. Пожалуйста, не обсуждай эти темы ни с кем.
— Нанять детектива еще не значит состоять с ним в связи, — заметила я.
— Неужели ты так наивна? Аглая делает этого парня героем чуть ли не всех своих книг, расписывает его мужественность и сексуальность, и после этого ты будешь утверждать, что между ними ничего не было?
— Откуда ты знаешь, как Аглая описывает Гава? Ты же не читаешь по-русски.
— "Застывшие сны" я читал — по требованию суда они были переведены на французский. Кроме того, Глаша регулярно информировала меня обо всех гениальных идеях, приходивших ей в голову, так что о сыщике Гаврилове я более, чем наслышан.
— А ты не допускаешь, что это Сугавов мог убить Аглаю и Беара? — задумчиво произнесла я.
— Зачем?
"Из ревности," — могла бы ответить я, но промолчала. Мне не хотелось рассказать Пьеру о романе Ива и польской аристократки Хелены. Ему и без того сейчас тяжело.
— Мало ли зачем? — пожала плечами я. — Иногда люди совершают трудно объяснимые поступки.
— Например, кусают кормящую руку, — задумчиво произнес Бриали. — Ладно, поезжай домой. После поговорим.
— Подожди. Ты рассказал комиссару об изнасиловании?
— Пока нет, — покачал головой Пьер. — Я упомяну об этом лишь в случае крайней необходимости. Насколько я понял, картина преступления довольно ясная — Аглая застрелила Пьера, а он, защищаясь, ранил ее. Я уже объяснял, что не хочу, чтобы подробности просочились в прессу.
— Понятно, — кивнула я. — Пожалуй, я действитеьно поеду домой. Как только что-то прояснится, позвони мне на мобильный.
Мы попрощались, и я ушла из больницы.
* * *
Домой, я, разумеется, не поехала. Вместо этого я прямиком направилась на виллу "Сирена", в надежде застать там комиссара Лассона. Расчет оказался верен. Комиссар, уже успевший осмотреть особняк Беара, беседовал с прислугой.
Ворота мне открыл Анже. На вопрос об Игоре он ответил, что тот до сих пор не вернулся.
Вопреки ожиданию, мое неожиданное появление обрадовало Марселя. По заинтересованному взгляду, который бросил на меня полицейский, я поняла, что дворецкий уже успел рассказать ему о моих посещениях виллы Беара и о коробке, извлеченной из мусорного бака. Если Марсель примется выяснять причины моего интереса к костюму дьявола, придется выложить историю об изнасиловании, хоть Пьер не жаждет подвергать ее огласке. Можно было конечно, что-нибудь выдумать, но врать в деле об убийстве мне не хотелось.
— На ловца и зверь бежит, — радостно потирая руки, заявил комиссар, и мне показалось, что в его глазах отражается не только профессиональное любопытство. Ох уж эти французы!
— Уж не знаю, кто здесь зверь, а кто ловец, — засмеялась я. — Я приехала сюда специально, чтобы увидеть вас.
— Вы не возражаете, если мы побеседуем наедине? — обратился к дворецкому Марсель.
— Вы можете пройти в кабинет хозяина, — немного поколебавшись, недовольно произнес Анже.
— Итак, зачем вы меня искали? — осведомился Лассон, усаживаясь за стол Ива с таким видом, словно это он был владельцем особняка.
— Я хотела поговорить об убийстве. Вы не сомневаетесь в том, что именно Аглая застрелила Беара?
— Почему вы решили задать мне этот вопрос?
— Я не уверена, что преступление совершила Аглая.
— Представьте себе, я тоже в этом не уверен. Как раз за минуту до того, как вы появились, я думал о том, что это сделали вы.
— Я? Но зачем?
— Я мог бы назвать несколько причин, но не стану тратить на это время. Мотив и возможность, помимо вас, имели и другие лица.
— Ерунда. У меня не было мотива.
Марсель ухмыльнулся.
— Было бы странно, если бы вы утверждали обратное.
— У вас есть доказательства, что стреляла не Аглая?
— По-моему, комиссар здесь я, а это означает, что именно я задаю вопросы.
— Я искренне хочу помочь следствию. Уверяю вас, что никаких преступлений я не совершала.
— И я должен верить вам на слово?
— Почему бы и нет? Алиби у меня отсутствует, и именно это является аргументом в мою пользу. Решившись на убийство, я обязательно позаботилась бы об алиби. А так я всю ночь спокойно проспала в постели. Если хотите, можете проверить меня на детекторе лжи.
— На данном этапе это вряд ли потребуется. Лучше проясните некоторые моменты.
— С удовольствием, — кивнула я.
— Какие отношения связывали вас с Игорем Костроминым?
— Мы были знакомы, хотя и не близко.
— При каких обстоятельствах вы познакомились?
— Это была случайная встреча около шести лет тому назад. Мы поболтали и разошлись.
— Анже сказал, что когда вы впервые пришли на виллу, вы не знали имени Игоря.
— Так и было. На имена у меня плохая память, зато внешность у парня такая, что раз увидев, уже не забудешь. Я случайно заметила его в городе, выяснила, что он живет на вилле "Сирена" и решила попросить Костромина представить меня Беару.
— С какой целью?
— Ив Беар — знаменитый писатель. Я тоже пишу книги. Вполне естественно, что у меня возникло желание познакомиться с ним.
— Беар знал, что вы живете в доме Аглаи Стрельцовой?
— Кажется, я забыла об этом упомянуть.
— Вы познакомились с убитым по просьбе мадам Глушко-Бриали?
— Нет, что вы! Аглая об этом даже не подозревала, вернее, сначала не подозревала, а, узнав, страшно рассердилась.
— Откуда она узнала? — сверкнул глазами комиссар. — Вы сами ей рассказали?
