истину.
– И это верно. А то можно такого накопать, – вздохнул Славик, а я заявила, что разговаривать с ним больше не желаю.
После обеда Агния с Дубровским уехали в город по ритуальным делам. Сестра Нестора обмолвилась, что хочет заказать вазу для могилы отца, а также навестить каких-то друзей юности. И что к ужину их не следует ждать. Она явно тяготилась нашим пребыванием в доме, и я все больше склонялась к мысли: пора бы и честь знать. Но так как нам негласно запретили покидать деревню, то вопрос оставался открытым.
Я подумывала съездить в город по поводу картины, но настолько устала, что решила отложить это на завтра. Тем более начал накрапывать дождь, и выползать на улицу желания не было. Смеркалось.
Славик заявил, что в этой деревни девки самый сок (видимо, поход за молоком открыл ему новые горизонты) и куда-то усвистал, несмотря на морось. Из чего я сделала вывод, что он уже предварительно прощупал почву и целенаправленно шел в гости.
Предки смотрели телевизор, а я читала на веранде, включив лампу с абажуром. И в этот момент за стеклом послышался шорох, а потом кто-то постучал в стекло пальцами, сердито и торопливо. Я прильнула к стеклу, но никого не увидела из-за наступившей по ту сторону темноты. Пришлось выключить лампу. Теперь свет сюда доходил только из гостиной, падая косой полосой, в которой плясали тени от деревьев.
Привыкнув к темноте, я еще раз выглянула, и вот сейчас увидела блинообразное лицо с огромными провалами глаз и страшно скошенным на сторону ртом. Я уже готова была хлопнуться в обморок от ужаса, но поняла: кто-то просто прижался лицом к окну, пытаясь рассмотреть, почему так долго не открывают. И тут же пришло понимание, кто стоит на улице, орошаемый усилившимся дождем. Одновременно ко мне пожаловало желание прибить безвинного Славика, который где-то там прохлаждался с деревенскими бабенками.
– Папа, ты как сюда добрался? – ахнула я, впуская промокшего отца-подполковника в дом Нестора.
Тот сразу же стал стряхивать воду со своей куртки на добротный дубовый паркет.
– Меня подвезла одна добрая женщина! Представляешь, ей оказалось как раз сюда. Это подруга нашей мамули.
Высунувшись из двери, он крикнул кому-то в темноту:
– Нелли Станиславовна, выходите из машины, я достучался!
За забором хлопнула дверца автомобиля. Во двор, накрывшись пакетом, вбежала женская фигурка в плаще.
Пока папа № 1 и Нелли Колокольчик раздевались, отряхиваясь и отфыркиваясь от дождя, в прихожую выпорхнула мамуля в пенсне.
Радостные объятия, взаимные уверения в любви и дружбе, расспросы про то, как Нелли добралась, длились минут десять. Папа № 1 успел шепнуть мне «А с тобой я потом поговорю». Все отправились греться чаем, и за большим столом я, наконец, рассмотрела Нелли получше.
Это была очень подвижная и улыбчивая брюнетка, у которой во рту было подозрительно много белоснежных зубов оттенка фаянса. Наверняка она потратила много денег на стоматологов, поэтому теперь с радостью демонстрировала свои зубы окружающим.
Нелли успела всем сказать что-то приятное, назвав первого отца добрым рыцарем, второго – надеждой русского народа, а третьего – творцом реальности. Правда, на Славике она запнулась и, немного подумав, назвала того «милый друг», а меня, не сильно заморачиваясь «вылитой мамой».
Правда, сразу же пояснила, что имела в виду:
– В смысле такая же красавица…
Когда мы заваривали новую порцию чая, а я помогала нарезать бутерброды, удалось перемолвиться с мамулей словечком:
– Тебе не кажется, что теремок Нестора скоро треснет? Нас тут уже девять человек, не считая твоего приходящего мужа.
– Не могла же я отказать Нелли в удовольствии поохотиться на редкие растения? Здесь чистая зона… И вообще, третий спрашивал у Нестора, и тот был не против. Мы даже думали познакомить его с Нелли. Они оба одиноки, могло бы что-то завертеться. А то, что сюда явился Славик, второй, а потом и первый отец – это твоя недоработка. Надо было Славика со вторым оставить в городе, пусть бы ходили по бабулькам и разносили им теплые носки в обмен за голос на выборах. А подполковник… Я тебе давно говорила, завязывай с трупами. Эти ваши со Славиком экстремальные развлечения до добра не доведут…
– Ну, знаешь…
– Не морщи лоб на маму! Уже поперечные морщины пошли! – стукнула она ладошкой по столу. – К тому времени, как этот тельпух Нестор явится из своего Сахалина, половина гостей уже съедет. Агния с альфонсом вроде на недельку всего. Первый быстренько разберется с этим вашим убийством, и вы со Славиком, прихватив второго, тоже отчалите. В конце концов, кто-то должен заниматься отелем.
– А ты что, решила остаться здесь, с Тимофеем? – съязвила я, ожидая новый взрыв гнева. Мамуля же неожиданно задумалась.
– Конечно, он не мужчина моей мечты, но человек уважаемый. У него хороший дом, машина, трехкомнатная квартира в городе. Работал в администрации, пенсия чиновничья. Наверняка на старость копеечку отложил. Вдруг для чего-то сгодится? Здесь стоит разобраться, не рубить с плеча. Кстати, он намекает, что нам неплохо бы съездить на море, побыть вдвоем, а то в такой нервной обстановке…
– Ну-ну…
В связи с приездом Нелли и папы № 1 нам опять пришлось сделать рокировку: мы теперь жили в одной комнате со Славиком, мамуля взяла к себе Нелли, а первый отец присоединился к двум последующим и поселился внизу. Благо, кабинет был просторный, с большим раскладным диваном. Третий же отец спал на полу, на своем особом тюфячке, который всегда возил с собой.
К тому времени, как мы закончили чаепитие, в дом ввалилась Агния, на ходу сбрасывая туфли. За ней следовал невозмутимый Дубровский, с видом лакея несущий за ней пиджак и сумку.
Узнав, что гостей в доме прибавилось, Агния пробормотала: «Однако», и пошла к себе наверх. Нелли тут же переключилась на Дубровского и принялась потчевать его своими закусками вместе с остальными мужчинами.
Воспользовавшись отсутствием чужих ушей, папа № 1 отвел нас со Славиком на диван. Мамуля тоже была призвана в свидетели.
– Рассказывайте, что у вас тут стряслось. Славик сказал, что Дарине светит тюрьма, мамуле требуется срочная помощь адвокатов, продажи бестселлера третьего отца начались со скандала, а депутатство второго под угрозой.
– Славик, как всегда, преувеличил, – зашипела я, сложив руки на груди, а Славик вжался в диван и быстро доложил папе про смерть Марины.
– Вот видишь, папа. Мы тут ни при чем. Никто ни в какую тюрьму меня сажать не собирался. Да, бедолага?
– А то, что у Марины нашли
