Ознакомительная версия.
Уверенный тон Полины немного успокоил меня, но все равно я очень нервничала.
Полина пыталась меня расшевелить, разговорить, но я совершенно впала в уныние. Единственное, что оставалось делать, это пойти и напиться. Именно этим я и решила заняться, несмотря на протесты Полины. Благо она еще с трудом передвигалась, так что я быстро вышмыгнула из квартиры, прихватив с собой Роджера.
Выйдя на улицу, где было уже совсем темно, я зашагала к магазину, работающему круглосуточно.
Возвращаясь, я услышала, как кто-то окликнул меня по имени. Обернувшись, я вздрогнула – возле подъезда стояла машина, в ней сидел Анатолий Владимирович и звал меня.
– Что вам надо? – спросила я, стараясь, чтобы голос мой не дрожал.
– Поговорить. Прошу вас, подойдите.
– У меня собака, которая по одному моему слову порвет вас на части, – предупредила я. – И газовый баллончик, – соврала на всякий случай.
– Ну вот, раз уж вы так хорошо экипированы, чего вам бояться? – через силу улыбнулся он. – Не бойтесь, Ольга, я не сделаю вам ничего плохого. Тайна моя перестала быть тайной. Не стану же я теперь убивать полгорода! Да и не в этом теперь дело! – махнул он рукой.
– А в чем? – осторожно подходя и садясь рядом, спросила я.
– В том, что я все сделал напрасно. Старался ради сына, а сам его в итоге потерял.
– Вы так считаете?
– Он сам мне так сказал, – серыми губами проговорил Анатолий Владимирович.
– Когда? Он все-таки нашел вас?
– Я сам его нашел. Это оказалось нетрудно – мой сын предсказуем. Я нашел его в ближайшем кафе, где он собирался напиться. Мамочкины гены! Когда плохо – ищем то, что поможет.
– Психика человека очень слаба, – сказала я. – Поэтому это вполне естественно. Тем более, что вы сами вырастили сына таким. И то, что он выбрал именно эту девушку – ваша вина. Это его протест против вас.
– Я это понимаю, – кивнул Анатолий Владимирович.
– Вам не нужно было так настаивать, чтобы он расстался с ней, – мягко сказала я. – Может быть, со временем он и сам бы понял, что она не для него, и разорвал отношения. А может быть, и нет. Может, он был бы с ней счастлив. Но если бы он решился на разрыв, это было бы ЕГО решение, понимаете? А так он всю жизнь будет обвинять вас. Потому что сейчас нельзя с уверенностью сказать, что оно было бы именно так. Сейчас Стас уверен, что прожил бы с ней всю жизнь.
– Я не мог этого допустить… – тихо сказал Анатолий Владимирович. – Я всю жизнь старался ради сына, и для меня невыносимо было видеть, как он губит свою жизнь. А теперь я его потерял. Он сказал, что я ему больше не отец, что он уходит из дома…
– Это он сгоряча.
– Нет, – покачал головой Анатолий Владимирович. – Его мне уже не вернуть. Смысл жизни потерян.
– Ну, это вы круто загибаете, – сказала я.
– Вот, возьмите, – он неожиданно полез в карман и достал какой-то предмет.
– Что это? – спросила я, беря его в руки
– Пленка, которая была вам так нужна. Мне она теперь ни к чему. Да и никогда не была нужна. Хорошо, что не выбросил, а то у вас проблемы из-за нее…
– Вы думаете о моих проблемах? – изумилась я. – После того, что я сделала?
– Во всем виноват я сам, – хрипло проговорил Анатолий Владимирович. – И ни на кого своей вины не перекладываю. Так я и написал здесь, – он достал какой-то листок.
– Что это? – спросила я.
– Предсмертная записка. Чтобы никто не пострадал из-за меня. Я там все подробно описал, как было.
– Вы что, решили уйти из жизни? – спросила я. – Не думаю, что это лучший выход.
– Лучший, лучший, я и сам раньше считал, что самоубийство – удел слабых людей. Но я не смогу жить вместе со Стасом. Мы не сможем жить вместе.
– Вы вполне можете жить отдельно, – сказала я.
– Не сможем жить вместе в этом мире, – высокопарно выразился он и повернулся ко мне.
Тут только я заметила, как он изменился. Лицо его осунулось и постарело. Цвет его был каким-то землисто-серым. Он казался старше лет на пятнадцать. Невероятно, что такая перемена произошла в человеке за каких-то несколько часов.
– Наталью жалко, – пробормотал он. – Она же как ребенок! Как будет жить без меня?
– Да что вы себя хороните? – не выдержала я. – Еще все может быть нормально! Нельзя так опускаться.
– Я вас прошу… – шептал он, – скажите Стасу, что я любил его… больше всех. И только ради него пошел на это. И этот листок сохраните, – он снова совал мне свою предсмертную записку.
– Уберите! – сказала я резко.
– Ах, Ольга, Ольга, – грустно улыбнулся он. – Ничего вы не поняли. – Мне жить осталось считанные минуты.
– Что-о-о? – вскричала я, не поверив.
– Я принял Натальино лекарство. Я знаю смертельную дозу, она там указана. Поэтому я и прошу вас сохранить этот листок. Не хочу, чтобы кто-то снова страдал из-за меня…
Я посидела в оцепенении несколько секунд, потом резко вскочила и понеслась к телефону-автомату вызывать скорую…
– Ну что ж, Ольга Андреевна, я в вас не ошибся, – с улыбкой проговорил Иннокентий Александрович, когда я сидела в его машине.
Взяв у меня пленку, он внимательно просмотрел ее и сунул в карман.
– Это все, что вам от меня нужно? – сухо спросила я.
– Нет, – покачал он головой.
– Господи, так что еще? – чуть не взвыла я.
Иннокентий Александрович полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда пачку денег, перетянутую резинкой.
– Вот, возьмите. Лучше я отдам эти деньги вам. Вы их действительно заслужили. И извините, если что не так. Если бы вы знали, как я перенервничал.
– Если бы вы знали, как я… – тихо сказала я.
– Ну-ну, – он похлопал меня по плечу. – Все хорошо, что хорошо кончается, верно? И я действительно очень вам благодарен. И хотел бы – если вы не сочтете это слишком большой наглостью с моей стороны – заходить к вам иногда. Поговорить. Может быть, поспорить. Мы с вами в прошлый раз начали очень интересный разговор, но нам не дали его закончить, к моему глубокому сожалению.
Борян с Толяном на этот раз сидели на заднем сиденье тихо-тихо.
– Может быть, я даже стану вашим клиентом. Как психолога, я имею в виду. Платить буду щедро.
– Я подумаю, – улыбнулась я. – Вы позвоните, и я сообщу вам о своем решении.
– Отлично, – улыбнулся он. – А сейчас мы отвезем вас домой.
Дома я первым делом спросила у Полины:
– Ну что?
Она грустно покачала головой.
– Умер. Сегодня днем. Не удалось спасти.
Я вздохнула. После того, как вчера Анатолия Владимировича увезла скорая, я еще надеялась, что он выживет. Почему-то мне было жалко этого человека. Но судьба распорядилась иначе.
– Оль, – ткнула меня в бок Полина. – Только не говори, что я циничная и бесчувственная. Но для него так лучше. Представь, что бы его ждало, после того, что он написал? Это же готовое признание!
– Да, Поля, да, – грустно кивая, согласилась я. – Вот, возьми.
Я достала из кармана деньги, полученные от Иннокентия Александровича.
– Половина твоя, – сказала я Полине.
– Ни фига себе! – присвистнула сестра, пересчитав деньги. – Живем, сестренка!
Я улыбнулась. Ну, вот и проблема с деньгами решилась. Тут я прислушалась и поняла, что мне чего-то не хватает, я прошла в ванную. Она была пуста.
– Слушай, а где Роджер? – удивленно спросила я у Полины.
– А, так хозяйка вернулась и забрала его, – ответила сестра.
– Да? – я почему-то ощутила разочарование и грусть.
– Ну чего ты? – обняла меня сестра. – То не чаяла, как избавиться от этой псины, то теперь жалеешь…
– Да так, не по себе что-то. История уж больно неприятная.
– Зато у тебя все хорошо. Деньги есть, клиентов новых завела, даже этот… Иннокентий Александрович, по твоим рассказам, по-моему, на тебя клюнул! Смотри, завидная партия! – она засмеялась.
– Ну что ты говоришь, – засмущалась я. – А вообще, ты права – все хорошо.
* * *
Прошло больше месяца, данная история уже не воспринималась мною так остро. Меня регулярно навещала Анжела, рассказывала новости. После похорон Анатолия Владимировича Наталья Михайловна сильно сдала. Стас стал угрюм и замкнут. Сама Анжела выглядела грустной.
Но постепенно я стала замечать перемены в ее настроении. А однажды она сказала, что Наталья Михайловна просила привести ее ко мне на сеанс. Что она очень просит прощения за свои слова. Я с готовностью согласилась, и с тех пор она ходит ко мне, как только в ее психике появляется надлом.
Иногда меня навещает Иннокентий Александрович, оказавшийся очень интересным собеседником. Вечера с ним за бутылкой коньяка я считаю одним из лучших развлечений в своей жизни. И с недавних пор он тоже решился на психологические сеансы, оставляя каждый раз более чем щедрое вознаграждение.
Ознакомительная версия.
