— Зачем? — спросила я.
— Следи за этой копией. Если она исчезнет, значит, кто-то начал охотиться за твоим Дали.
И я следила за копией картины.
На следующую ночь после того, как я отправила Дину искать картины, я спустилась в запасник и нашла копию на своем месте.
Потом появился художник. Откровенности ради должна признать, что и я восприняла его приезд как угрозу и его смерть как облегчение.
Потом я обнаружила пропажу копии из запасника. Потом убили Лимону.
Настало новое время, теперь можно было беспрепятственно вывозить картины. Я отвезла в Нью-Йорк две картины. Там с «Афины» сняли краску и выставили Дали на закрытый аукцион. Кому продали, не знаю. Но сумма астрономическая. Дали!
Пять лет я проработала в Москве в нашем посольстве. Теперь вот уже два года как живу со своим мужем в Сен-Тропе. Он известный французский художник, старше меня на пятнадцать лет.
Из старых знакомых вижу только Елену. В прошлом году она приезжала в отпуск из Канады, я тоже оказалась дома, и мы провели вместе целую неделю. У нее теперь новый приятель. Моложе ее на двенадцать лет. Я ей сказала:
— Мы никогда с тобой не будем соперницами: у меня все поклонники от пятидесяти и старше, а у тебя — от тридцати и младше.
Мы сидели на веранде. В центре я повесила копию картины Дали.
— «Ожидание у моря». Ты видишь здесь ожидание? — спросила Елена.
— Не вижу ни ожидания, ни моря. Когда я работала культурным атташе, мы устраивали выставки современных художников. На одной такой выставке по ошибке картины довольно известного автора повесили вверх ногами. И никто не заметил. Ходили, восхищались. «Какая динамика! Какое внутреннее напряжение!» Приехал автор, посмотрел на картины и тоже не заметил. И вот из-за такого «ожидания» убили двух людей.
— Не из-за картины, а из-за денег, — поправила меня Елена.
Вспоминали знакомых.
— У вас в Канаде есть русское телевидение? — спросила я.
— Есть. А у вас?
— И у нас есть. Смотришь фильмы с Борисом?
— Да, смотрю. Вспоминаю. Ты знаешь, тогда Григорий был убежден, что убивал Борис.
— Чепуха!
— Я ему сказала то же.
— Теперь я знаю, кто убивал.
— Кубик?
— Нет, не Кубик.
— А кто?
— Вильма.
И я рассказала ей о последнем звонке Бориса.
— Зло так и останется безнаказанным, — сказала она. — Убила двух человек и спокойно живет.
— Вообще-то убили трех: Кубика убили за деньги ее мужа.
— Но, может быть, их жизнь накажет.
— Наказывают люди, а жизнь… Людям остается только утешаться мыслью о том, что жизнь накажет.
Когда на прошлой неделе я уезжала из виллы, то заметила, что два камешка над входом отвалились. И вместо «Нескучная жизнь» получилась «Скучная жизнь».
К чему бы это?
На этом записанные воспоминания Ады Варме заканчиваются.
На этом заканчиваются все воспоминания.
Примечание. Все транспортные расходы, необходимые для встреч со свидетелями, а также расходы на проживание в гостиницах оплачены супругой швейцарского миллионера Эриха Лихштайнера. По просьбе госпожи Дины Лихштайнер в некоторые тексты внесена несущественная правка.
