решил любыми путями уговорить его показать рецепт. Сомелье был уверен, что никто кроме него не знает, в чем тайна старого листочка. Он метался, искал, как лучше подобраться к победителю аукциона, но потом решил, что без шефа не справится. Синьору Маурицио будет не сложно встретиться с победителем, а может, он найдет возможность отменить аукцион.
Маурицио был в шоке. Он никак не мог поверить, что сам уничтожил свое безбедное будущее.
Двое мужчин, молодой и старый, долго орали друг на друга, Антимо обвинял босса в продаже семейного достояния. Маурицио не мог простить сомелье, что тот молчал три года. Все могло быть иначе!
Синьор Маурицио несколько раз звонил американскому профессору, ставшему победителем аукциона. Тот отказывался говорить о рецепте, бросал трубку, а в конце концов заявил, что продал рецепт графу Альвизе ди Робьянти. Он соврал, вспомнив, как граф уговаривал его уступить рецепт. Конечно, он не собирался продавать путь к сокровищу, но это была возможность хотя бы на некоторое время отделаться от назойливого Маурицио Фьюмальдо.
Винодел не усомнился, что рецепт у графа, помнил, как настойчив был граф, как хотел приобрести рецепт без торгов. Конечно, граф знал, что записано на листочке, он видел рецепт!
Синьор Фьюмальдо сразу отправился к Альвизе. Захватил дорогую антикварную трость, чтобы подарить графу, зная, как понравится старому знакомому этот подарок.
Нет, конечно, он не хотел убивать, все произошло случайно! Граф отрицал, что рецепт у него, а конце концов бросил, что в любом случае не отдал бы рецепт Маурицио и попросту прогнал старого винодела, швырнув в него подаренной тростью. В сердцах Маурицио обрушил трость на голову графа и бил до тех пор, пока не остыл и не ужаснулся тому, что натворил. Но ничего было уже не исправить…
Маурицио прикрыл тело графа сорванной портьерой, и, зная, что домработница приходит лишь дважды в неделю и никто не должен помешать, сначала тщательно, а потом, отчаявшись, уже вываливая все из ящиков прямо на пол, обыскал все шкафы и секретеры.
Похоже, что профессор его обманул.
Винодел опустился на стульчик у рояля, думая, что ж делать. Руки сами легли на клавиши. Нет. он не хотел создать себе алиби. Он вообще об этом не думал. Он играл, словно прося прощения у убитого знакомого, играл Баха в память о графе Альвизе. Граф бы оценил этот жест, он даже не сомневался…
– Как же он прошел незамеченным?
– Никто не обратил внимания на приличного джентльмена, когда задавали вопросы, то все думали о посторонних, не о людях своего круга. Обратно Маурицио выскользнул в темноте через заднюю дверь, которая редко использовалась жильцами дома, и сразу оказался в темном пустом переулке. Вернувшись домой, он признался во всем Антимо и собрался идти в полицию.
– Вы сошли с ума! – кричал молодой сомелье. – Вы один раз отдали сокровище в чужие руки, хотите все бросить, отказаться от него?
Трость сожгли в камине, отпечатков пальцев и образцов ДНК Маурицио у полиции не могло быть. Значит, какое-то время можно быть спокойным.
Профессор не брал трубку и, чтобы перестраховаться, решили сначала поговорить с ресторатором и критиком. К первому поехал Маурицио ко второму- Антимо.
– Убийство было неизбежно, – спокойно рассказывал Антимо. – Во-первых, нужно было просмотреть все бумаги, а владельцы никогда этого бы не позволили. Во-вторых, у них сразу возникли подозрения в отношении убийства графа ди Робьянти.
– Вот так, буквально за пару дней, случайное убийство в состоянии аффекта сделало из приличного пожилого человека хладнокровного преступника. – сказал Никколо Саше.
– И все это время, когда мы приезжали к нему, Маурицио вел себя вполне нормально, шутил, даже помогал нам с расследованием!
– Я тебе больше скажу. Все это время Антимо находился в его доме, сама знаешь, что поместье большое. Когда мы ночевали в башне, Антимо был в доме, когда нас оставили в доме, Антимо прятался в подсобном помещении.
Я все удивлялся, как без посторонней помощи ему удается скрываться и нигде не наследить. А все просто, его машина стояла в гараже Маурицио, винодел покупал продукты, расплачиваясь своей картой, и кто из полиции остановил бы уважаемого синьора на дорогой машине, если ищут молодого человека! Он и о пропаже сомелье специально сообщил, отсутствие молодого человека могло броситься в глаза. И прислугу в отпуск отправил, и даже взлом инсценировал на всякий случай, чтобы ни малейшего сомнения не оставалось.
– Они нашли рецепт у профессора?
– Да. Профессор бы не впустил в дом Маурицио, изрядно ему надоевшего. Он не собирался продавать рецепт и слышать не хотел об отмене аукциона. К этому времени он сообразил, что убийства его товарищей по тайному аукциону могут быть связаны с рецептом, но не успел отнести листок в банковскую ячейку.
– Почему же он открыл дверь?
– Он открыл дверь не Маурицио. Профессор любил общаться с молодыми людьми, помогать им в учебе. В тот момент никто еще не подозревал Антимо, и сомелье нашел возможность познакомиться с профессором.
Маурицио помог, рассказал о вкусах и интересах старого знакомого, и профессор пришел в восторг, встретив не просто увлеченного молодого человека, а родственную душу. Пригласил домой, подготовился, купил дорогого мороженого ручной работы, открыл бутылку хорошего вина. Этой же бутылкой и получил по кумполу.
На сей раз преступникам повезло, Антимо нашел рецепт.
– А зачем они прикрывали тела? Из уважения?
– Все проще, саrissima. Гораздо приятнее обыскивать дом, не видя трупа.
– А Маурицио не знал шифра?
– Нет, он даже не подозревал, что все настолько просто разгадывается. Зачем ломать голову, когда есть известный специалист. Маурицио, вращаясь в определенных кругах, слышал о фра Доменико. Но самому идти было нельзя, его хорошо знали, поэтому пошел Антимо, разве вспомнили бы потом в монастыре, что за молодой человек приходил!
– А потом оказалось, что приор скопировал записку.
– Да, и стало ясно, что счет идет на часы. Тогда Маурицио и сообщил о взломе, надеясь, что отведет от себя подозрение, а заодно направит нас на поиски Антимо, отвлечет от клада. Ведь нас интересовал в первую очередь убийца, а не сокровище, клад мог подождать.
– И все-таки у них ничего не получилось.
– Поэтому они и запаниковали, и наделали ошибок. Конечно, они могли успеть вывезти вино. Но вдвоем выкапывать сарай пришлось бы несколько дней, это не бригада молодых военных с инструментами. Они запаниковали и наделали глупостей. – Никколо грустно взглянул на Сашу. – И ты попала под раздачу.
– Да уж…
– Мы успели вовремя, опоздай на 1-2 дня и они бы все вывезли, и Маурицио через несколько месяцев
