Ознакомительная версия.
На секунду представив себе изумление задержавшихся в офисе подчиненных, а на следующий день – выложенное в Интернете видео с мобильных телефонов, Лана непроизвольно фыркнула.
А кто воспримет всерьез возмущение, сопровожденное смешливым фырканьем?
– Ну, слава богу, – облегченно вздохнул Кирилл. – А я уже и талончик в клизменную заказал, приготовился. Нет, ты у меня все-таки невероятная женщина!
– Не пытайся жалкой лестью отвлечь мое внимание. И талончик не выбрасывай, пригодится.
– Бусина, ну не злись! Я не мог поступить иначе, не мог, понимаешь?
– Не понимаю. Исчезнуть, не сказав ни слова! Я, как дура, оглядываюсь…
– Позволь уточнить – оглядывалась ты, как умная, золотая медаль и красный диплом это подтверждают.
– Сказала же – не подлизывайся. Не поможет.
– Да? – Кирилл тяжело вздохнул. – Жаль. А что поможет?
– Вразумительное объяснение твоей выходки. Или действительно живот прихватило, как решил мой папа?
– Если честно, я из-за Мирослава Здравковича так поступил.
– В смысле?
– Ну, он же и слышать ничего не хотел о помощи неизвестному человеку, и я его понимаю – всем действительно не поможешь. Просто… – он на мгновение запнулся. – Понимаешь, Олененок, там столько горя и боли, что я не смог уйти. Это сложно объяснить, это надо чувствовать. Причем боль уже стала хронической, густо перемешанной с отчаянием.
– Ты где сейчас? Ты нашел его?
– Нашел. Только это не он, это она.
– И кто эта она?
– Не знаю. Совершенно незнакомая женщина. Она стоит возле служебного выхода, явно ждет кого-то. Будь это мужик, я бы подошел, а так… сама понимаешь, вряд ли женщина станет откровенничать с незнакомцем. А вот с незнакомкой…
– Я поняла. Бегу. Возле какого из выходов она стоит?
– Возле А.
– Наш, между прочим. Нашего холдинга.
– А есть разница?
– Ты прав, нет.
Через пять минут Лана уже была возле служебного выхода А. Вернее, возле Кирилла, спрятавшегося за каким-то здоровенным кустом, растопырившимся на два метра в длину и полтора – в ширину.
– Ну что, она еще здесь?
– Да, вон там, возле будки охраны. Господи, как же тяжело! – Кирилл застонал и обхватил руками голову. – Как она живет с такой болью?!
– Кирюшка, а мы-то с тобой что можем сделать? – Голос девушки дрогнул, ее, если честно, гораздо больше волновало состояние любимого, а не посторонняя женщина. – Душевную боль надо в церкви лечить или у психотерапевта, кому что ближе.
– Бусина, если бы тут была только одна сплошная боль, я бы тебя не звал и сам не полез. Но там еще не умерла надежда, эта женщина пришла сюда за помощью.
– Но к кому?
– Надеюсь, скоро узнаем. А если нет – тогда ты подойдешь и попытаешься разговорить старушку.
– Ты знаешь, – Лана всмотрелась в измученное лицо пожилой женщины, одетой в черное платье, – а она вовсе не старуха.
– Ну как же – посмотри, волосы полностью седые, морщины.
– Ну и что? От горя седеют и молодые, а морщины появляются от слез. Ей на самом деле не больше пятидесяти.
– Откуда ты знаешь?
– На руки посмотри. И вообще, мы не о том говорим. Слушай, да она еле на ногах держится, посмотри, сейчас упадет!
Женщина действительно пошатнулась, схватилась рукой за горло, словно ей нечем было дышать, и начала медленно оседать на пол.
Кирилл перепрыгнул через металлический турникет и успел подхватить незнакомку прежде, чем она упала. На помощь уже бежал охранник из стеклянной будки со своим стулом наперевес, вдвоем они осторожно усадили женщину, и Кирилл легонько похлопал ее по щекам.
Никакой реакции.
– Может, она того? – испуганно прошептал охранник.
– Что – того?
– Ну, померла.
– Нет, пульс есть. И дышит, видишь?
– «Скорую» вызывать надо. – Секьюрити выпрямился и решительно направился к своей будке. – Сейчас позвоню.
– Не надо «Скорую», – еле слышно прошептала женщина, с трудом открывая глаза. – У меня в сумке лекарство есть, дайте, пожалуйста. И вода там, маленькая бутылочка.
– Да, конечно. – Лана вытащила из дешевенькой кожзамовой сумки серебристую облатку с таблетками и початую бутылочку минералки. – Вам сколько таблеток?
– Две.
– Вот, возьмите. А «Скорую» все же надо, это у вас сердечный препарат, я знаю.
– Нет, прошу вас! – Незнакомка торопливо выпила лекарство и умоляюще посмотрела на окруживших ее людей. – Мне Володеньку дождаться надо.
– Мария Евгеньевна?
Услышав изумленный возглас только что подошедшего парня, женщина ахнула и попыталась подняться ему навстречу:
– Володенька! Помоги!
Лицо крепкого светловолосого парня мгновенно выцвело, Лана всего пару раз в жизни видела, чтобы люди бледнели так стремительно. Он буквально разметал в стороны столпившихся вокруг женщины людей, присел перед ней на корточки и сипло, будто каждое слово давалось ему с трудом, выдохнул:
– Что-то с Юлькой? Она жива?
– Не знаю! – Руки незнакомки, тянувшиеся навстречу парню, вдруг обессиленно упали на колени, словно сорванные плети винограда.
Она начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, прикрыв глаза и шепча под нос что-то неразборчивое. А по щекам заструились, становясь все обильнее, ручейки слез.
– Что значит – не знаю?! – Парень схватил женщину за плечи и пару раз легонько встряхнул. – Мария Евгеньевна, что случилось? Вы можете мне объяснить?!
– …ибо ангелам своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих…
– Мария Евгеньевна!!!
– …да не приключится тебе зло…
– Похоже, тетке не «Скорую», а психиатричку вызывать надо! – хмыкнул кто-то из собравшихся.
– Заткнись, ты! – дернулся, словно от удара, парень.
– Хамло! – дернула плечиком высокая девица, которую можно было бы назвать стройной, если бы не грушеобразный зад. – И такой же псих, как его знакомая!
– Так! – Кирилл выпрямился и тяжелым взглядом обвел собравшуюся толпишку. – Даю вам ровно одну минуту, чтобы убраться отсюда вон! Рабочий день давно закончен, а здесь вам не цирк.
– А вы кто такой, чтобы отдавать нам приказы! – поджала и без того узкие губы девица. Стоявшая рядом с ней подружка склонилась к уху склочницы и что-то прошептала. «Грушу» немедленно закидало безобразными красными пятнами, она подобострастно хихикнула и заныла: – Ой, Кирилл Константинович, простите! Я тут недавно работаю, всех еще не знаю, вот и…
– Минута, отведенная на очистку вестибюля, на исходе, – сквозь зубы процедил Кирилл, исподлобья сверля взглядом точку чуть выше бровей девицы. – Все, кто останется здесь после озвученного срока, будут уволены.
Подействовало. Лана давно заметила, что наиболее доходчивыми являются аргументы, касающиеся самого больного места большинства людей – кошелька. А зарплаты в их строительном холдинге были весьма привлекательными, можно сказать – настоящими красавами были зарплаты.
Поэтому ровно через восемь с половиной секунд в вестибюле остались только охранник, Лана, Кирилл и женщина с парнем.
Охранник робко приблизился к Кириллу и шепотом спросил:
– А может, та курица была права? Смотрите, тетка действительно явно не в себе, бормочет что-то непонятное.
– Почему же непонятное, – поморщился Кирилл, – очень даже понятное. Молится она, «Живые помощи» читает.
– А-а-а, – протянул секьюрити, старательно слепив на физиономии понимающее выражение. Правда, в глазах по-прежнему плескалось недоумение – и чего тут молиться? Молиться надо в церкви, а тут люди работают. – Ну, я вернусь на пост?
– Да, идите, спасибо.
Лана склонилась над парнем, все еще сидевшим на корточках, и осторожно тронула его за плечо:
– Тут еще немного воды осталось, может, она попьет?
– Я не знаю. – Он медленно выпрямился и поднял переполненные тревогой глаза на девушку. – Вы же видите, она словно не слышит никого и ничего. Спасибо вам, Кирилл Константинович. – Он попытался улыбнуться подошедшему Кириллу, но вместо улыбки получилась гримаса.
– Не за что. Володя, кто эта женщина?
– Вы знакомы? – удивленно приподняла брови Лана.
– Ох, прости, я не представил вас друг другу. Это – Владимир Свидригайло, он раньше работал в моей службе безопасности, а в конце весны Матвей переманил его к себе и сделал своим замом. А это…
– В другой ситуации я бы оценил вашу шутку, – устало проговорил парень, – но сейчас, если честно, мне не до того. Разумеется, я знаю Милану Мирославовну. Странно, если бы заместитель начальника службы безопасности холдинга не знал в лицо руководство холдинга. Я…
Но в этот момент женщина вдруг словно проснулась.
Она обвела ничего не понимающим взглядом вестибюль и тихо прошептала:
– Где я?
– Мария Евгеньевна, вы у меня на работе, – склонился над ней Владимир. – Вы пришли сюда, чтобы поговорить со мной, если я правильно понял. Поговорить о Юле, верно?
– Господи, совсем голова дырявая стала, – горько усмехнулась та. – Просто я так долго не могла тебя найти, Володенька! Я уже два месяца тебя ищу, больше мне помочь некому! Милиция, ой, это ж теперь полиция… В общем, они там не особо чешутся, а я знаю, чувствую – Юлечке плохо, очень плохо, и с каждым днем все хуже! Она по ночам приходит ко мне, плачет, просит помочь, спасти! Просит только об одном – не забывать ее, не бросать! А в полиции на меня смотрят, как на сумасшедшую!
Ознакомительная версия.
