Ознакомительная версия.
– Мы, – облегченно вздохнул Кирилл.
– Господи, стыдно-то как! – Губы женщины снова задрожали. – Вы мне помогли, до дома довезли, а я…
– Ничего, бывает. – Кирилл сочувственно сжал холодную ладонь Марии Евгеньевны. – В подобном состоянии и не такое случается. Вы идите, отдохните пока, а я в магазин сбегаю, продуктов куплю.
– Не надо, что вы! – Бледное лицо женщины смущенно порозовело. – У меня все есть.
– Да ничего у вас нет, в том-то и дело.
– Просто… кусок в горло не лезет.
– А надо, чтобы лез, иначе вы ничем не сможете помочь своей дочери.
– Почему?
– Потому что вас ветром уносить будет, какая уж тут помощь.
– Ну хорошо, я схожу в магазин, честно! Вот завтра и схожу.
– А гостей вы чем угощать будете? – улыбнулся Кирилл. – Все, я пошел, скоро вернусь. Без меня, очень вас прошу, рассказывать о своей беде не начинайте, иначе повторять все придется.
– Но…
Входная дверь хлопнула, и Мария Евгеньевна растерянно повернулась к Лане:
– Ушел. Быстрый какой!
– Да, он такой, – усмехнулась та. – А вы пока ложитесь, отдыхайте, подождем Кирилла.
– Так его Кириллом зовут?
– Да. А меня – Лана.
– Красивое имя. И вы очень красивая. И моя Юлечка красивая, правда, Володенька?
– Правда, – кивнул Владимир. – Очень.
– А я вам сейчас покажу, – заторопилась женщина. – Вы сами увидите.
– Может, потом, после того, как отдохнете? – нахмурилась Лана. – Вы же еле на ногах стоите!
– Ничего, я уже в порядке. Вот, – Мария Евгеньевна распахнула дверь во вторую комнату, – это Юлечкина спальня, а вот это, – она указала на большую фотографию, висевшую на стене, – сама Юлечка, доченька моя родная.
Со снимка на Лану смотрела хрупкая голубоглазая блондинка, довольно миленькая, с макияжем – даже красивая, но это был тот тип внешности, который без косметики назывался «взглянешь – не заметишь». Девушка была совершенно незнакомой, Лана могла поклясться, что никогда в жизни не встречалась с ней, и все же… Кого-то она напоминала, а вот кого – вспомнить не получалось.
Хотя вполне могло оказаться, что никого конкретного, просто очень стандартная внешность, вот и все. Но почему-то от одного взгляда на Юлию по спине начинали с топотом носиться мурашки.
Ерунда какая-то! Девушка как девушка, и комнатка типично девичья – светлая мебель, обои в цветочек, безделушки, розовые шторы, куча мягких игрушек на кровати.
Ничего особенного, в общем. А вот для Владимира, похоже, с этой комнатой было связано многое, во всяком случае, лицо парня побледнело, на скулах запылали алые пятна, а в глазах… В глазах, устремленных на фото Юлии, было столько тоски!
Можно было не объяснять, почему Мария Евгеньевна с таким упорством разыскивала Володю. Этот парень действительно любил ее дочь, любил по-настоящему.
Длинный, настойчивый звонок в дверь заставил всех вздрогнуть.
– Это что, Кирилл? – Мария Евгеньевна посмотрела на Лану. – Так быстро?
– Да вряд ли, – пожала плечами та. – Кирилл ключи взял.
– Тогда кто? Неужели… – женщина задохнулась и попыталась кинуться к двери, но ноги вдруг подкосились, и она едва не упала. – Юлечка?!
– Откройте, полиция! – заорали в ответ.
– Какая еще полиция, зачем? Я никого не вызывала!
– Нас соседи вызвали, у вас тут кричали очень.
– Ох ты, – Мария Евгеньевна виновато покосилась на Лану, – это все из-за меня, дуры старой.
– Открывайте, или мы выломаем дверь!
– Да-да, иду!
Женщина заторопилась к двери, но ноги ее энтузиазма не разделяли, выдав на-гора скорость черепахи, поэтому взять на себя функцию мажордома пришлось Владимиру.
За дверью обнаружился наряд ППС, где-то в арьергарде маячила любопытная остроносая физиономия сухощавой тетки, видимо, той самой бдительной соседки.
– Ну, и чего у вас тут? – пробурчал сержант, мрачно осматривая совершенно не похожих на обычных скандалистов людей: пожилую, болезненного вида женщину, ухоженную красотку, которая очень гармонировала со стоящим у подъезда «Бентли», и рослого широкоплечего парня в строгом костюме. – Почему шумим, соседей беспокоим?
– Мы не шумим, с чего вы взяли? – бархатно мурлыкнула красотка, чьи огромные оливково-зеленые глаза и без того напоминали кошачьи. – Мы вообще только приехали.
– Как же не шумите, как же не шумите? – сорокой затрещала остроносая. – Я своими собственными ушами слыхала, как Мария Евгеньевна кричала: «Спасите, убивают!»
– Типун тебе на язык, Роза Карловна, – отмахнулась Юлина мама. – Страсти какие говоришь! Кто меня убивать будет, это же Володенька, помнишь, к Юлечке моей ходил?
– Ну да, ходил, и что?
– Все понятно, – тяжело вздохнул пэпээсник, с тоской глядя на Лану – мне б такую! – Вы, гражданочка, наверное, чей-то телевизор услышали, стены тут картонные, слышимость – на три этажа, вот и померещилось.
– И ничего не померещилось! – возмутилась Роза Карловна. – Я…
– Все, хватит! – рявкнул сержант и, смущенно кашлянув, обратился к Лане: – Кстати, это не ваш «Бентли» на тротуаре стоит?
– Мой, – зачем ему знать нюансы.
– Не положено там парковаться, вообще-то.
– Я ненадолго, скоро уеду.
– Ну, тогда ладно. До свидания.
– Всего хорошего, и спасибо за службу.
А он так забавно краснеет – ушами.
– Да чего уж там!
И пэпээсники, топоча ботинками, начали спускаться вниз по лестнице.
– И вам, Роза Карловна, спасибо за бдительность, – усмехнулся Владимир. – Хоть вы и ошиблись, но если бы и на самом деле что-то случилось?
– И ничего я не ошиблась, – поджала губы вобла.
– Спокойной ночи. – И Владимир захлопнул дверь перед острым носом.
Мария Евгеньевна тут же вытащила из душевного запасника ведро пепла раскаяния и принялась старательно посыпать им голову, причем прекратить этот непродуктивный процесс не смог даже Владимир.
И к моменту возвращения Кирилла хозяйка квартиры превратилась в горестный серый холмик, при малейшем движении поднимающий в воздух хлопья самоуничижения. Единственное, чего удалось добиться Володе, – разместить холмик на диване и даже придать ему горизонтальное положение.
А потом пришел Кирилл, и Лана, с трудом затолкав бессовестно приплясывающее облегчение под плинтус, поспешила на кухню готовить чай.
– А что тут у вас произошло? – вполголоса поинтересовался Кирилл, плотно прикрыв дверь.
– Почему ты решил, что могло что-то произойти?
– Эмоции Марии Евгеньевны изменились. Саднящая боль слегка отступила, и теперь там другой комок негатива.
– Господи, когда же у нее позитив-то появится? – тяжело вздохнула Лана, разбирая принесенные Кириллом пакеты. – Ага, взял ветчинную и лососевую нарезку, молодец, бутерброды легче делать будет. А на завтра ей что-нибудь купил?
– Обижаешь! – улыбнулся мужчина. – Там пельмени, яйца, масло сливочное, сыр, хлеб, картошка, макароны, сосиски…
– Все-все, не перечисляй, сама вижу! Домовитый ты у меня мужичок, хозяйственный!
– Да чего там – сокровище, одним словом.
– Ладно, сокровище, ты особо не раздувайся от гордости, а то лопнешь. Помоги лучше бутерброды соорудить, чтобы ускорить процесс.
– Так я же там пирожных к чаю купил!
– А вы с Владимиром после работы пирожными наедитесь?
– Ну да, – почесал затылок Кирилл, – это вряд ли. Подвинься, женщина, настоящий кулинар пришел!
Вдвоем они сократили процесс приготовления легкого ужина до десяти минут. Потом еще пять минут ушло на то, чтобы уговорить кучку пепла снова принять человеческий облик и пойти на кухню выпить чаю с гостями.
Увидев плотно заставленный деликатесами стол, Мария Евгеньевна всплеснула руками:
– Батюшки, сколько еды! Красная рыбка, икра, ветчина, салями, ой, а пирожные какие воздушные! Я подобные только по телевизору видела!
– Ну что вы такое говорите! – улыбнулась Лана. – Все это давно уже не дефицит, в любом магазине купить можно. Кирилл, кстати, в вашем же и купил.
– Я не это имела в виду, Ланочка, – грустно улыбнулась женщина, тяжело опускаясь на табурет. – Конечно, я все это вижу в магазинах, но вот чтобы так, на столе – только по телевизору, когда сериалы смотрю. Там даже обычные милиционеры, ну, которые из сериала «Улицы разбитых фонарей», ежедневно обедают в ресторане, причем не корочку хлеба берут, у них там тоже так столы заставлены. А я дочку одна растила, никого у нас нет, ни бабушек, ни дедушек, на зарплату почтальона не очень разгуляешься. Потом, когда я до начальника почтового отделения доросла, смогла хоть обновки Юле покупать, а то до этого только в секонд-хенде одевались. Дачи у нас тоже нет, поэтому заготовок на зиму делать было не из чего, так что на вкусности эти мы только смотреть могли. Зато дочка у меня очень хорошая выросла, по подворотням с парнями не тягалась, училась, кружки посещала разные и сама, без всяких репетиторов, в МГУ поступила! На бюджет, я ни копеечки не платила, да и не смогла бы платить. А в прошлом году она окончила университет и на работу вышла, причем не куда-нибудь, а на один из лучших телевизионных каналов! – От воспоминаний о дочке лицо женщины порозовело, потухшие недавно глаза сияли все ярче, голос больше не шелестел. – Юленька начала деньги в дом приносить, и теперь мы смогли на праздники что-то одно из этих вкусностей покупать, дочка особенно рыбку любила, палтуса… Ой, что ж это я такое говорю, дура старая! – Мария Евгеньевна прихлопнула рот ладошкой и испуганно посмотрела на сидящих за столом. – Не любила – любит! Любит, конечно же, любит, моя девочка жива, я знаю, чувствую это!
Ознакомительная версия.
