Ознакомительная версия.
Наверное, он думал пошутить, рассчитывал, что девушка по ту сторону прилавка сейчас засмеется. Но продавщица без тени улыбки заявила:
– Ну и хорошо, вам одной банки на все хватит. Какая площадь? Если больше двадцати квадратных метров, то нужно взять упаковку под значком «Биг».
– Давайте ту, что на прилавке, – откровенно ухмыльнулся дядечка, – вполне подойдет.
Когда посмеивающийся покупатель ушел, продавщица обратила свой взор на меня.
– Мужики все жадные! – воскликнула она. – Нет бы с запасом взять! А вам чего?
– Зарядное устройство для сотового, – сдавленным голосом ответила я, – вон то, черненькое.
Телефон ожил мгновенно, едва я воткнула в него штекер со шнуром, который присоединила к прикуривателю. Решив воспользоваться советом Миши, я набрала сначала номер Егоншиной. Услышала тихое «алло» и попросила:
– Можно Таню?
– А кто ее спрашивает? – полюбопытствовала ответившая на звонок немолодая женщина.
– С бывшей работы беспокоят, из бутика «Лам».
– Зачем?
– Мне нужно поговорить с Егоншиной.
– Ее нет.
– Когда лучше позвонить?
– Через два года.
– Не поняла, – удивилась я. – Вы, простите, кто?
– Меня зовут Анна Сергеевна, я тетя Татьяны.
– Понимаете, очень надо побеседовать с ней.
– Девушка, – слегка сердито ответила Анна Сергеевна, – я же сказала: нет ее и в течение двух лет не будет. Сидит Таня.
– Где?
– На зоне.
– Ой!
– Вот вам и «ой», – горько подхватила Анна Сергеевна. – Говорено сто раз было: Таня, не пей, плохо кончится. Вот и получилось… Напились они с подружкой по брови и с косых глаз у какой-то прохожей сумку отняли. И ведь не разбойница, нормальная девочка… Все водка, проклятая! Ну зачем ее продают?
– Давно Таню арестовали?
– Да почти сразу, как она от вас уволилась, – пояснила Анна Сергеевна. – Между прочим, обиду алкоголем заливала, ее ни за что выгнали. Новую работу найти трудно, вот Танюша и приклеилась к бутылке. Если надобность имеете, то через два года звоните.
– Спасибо, – ответила я и отсоединилась.
Так, Егоншина отпадает. Может, она и ненавидела Реутову, но убить ее никак не могла. У Татьяны самое лучшее алиби: в тот момент, когда Галине перерезали горло, Егоншина сидела за решеткой. Теперь попытаемся побеседовать с Леной Пруткиной.
На сей раз на звонок отозвался мужчина.
– Скажите, Лена дома? – вежливо спросила я.
– Здесь такой нет, – быстро ответили мне, потом понеслись гудки.
Я вздохнула и повторила попытку.
– Алло! – рявкнул тот же голос. – Говорите!
– Извините, опять к вам попала.
– Набирайте правильно номер.
– Я не нарочно.
– Ну и нечего тогда приставать, – схамил незнакомец и отсоединился.
Очень медленно и аккуратно я потыкала в кнопки.
– Слушаю! – заорал дядька.
– Опять вы? – вылетело у меня. – Простите.
– Разуй глаза, кретинка! Или руки у тебя крюки, что ли?
– Пожалуйста, не сердитесь, лучше назовите свой номер телефона.
– Чего ради?
– Тогда давайте скажу тот, который набираю. Если он не соответствует вашему, значит, в телефонной компании технические неполадки.
– Ладно, – неожиданно мирно согласился собеседник, – говори.
Я назвала цифры.
– Это мой телефон, – сообщил мужчина.
– А Лена где?
– Понятия не имею, квартиру сняли и живем.
– Куда хозяева подевались?
– Вот е-мое! Ща, погоди. Натка, поди сюда…
Издалека донеслось шуршание, шепоток, потом веселый девичий голосок спросил:
– Вы Ленуську ищете?
– Да.
– Зачем она вам?
– Мы подруги, и я хотела…
– Как тебя зовут? – не дала договорить девушка.
– Евлампия Романова.
– Что-то не слышала про такую от Пруткиной, – протянула Ната.
– Мы работали в бутике «Лам».
– Вон оно как… – похолодел голос Наты. – Нечего сюда трезвонить!
– Пожалуйста, подскажите, где Лена? – взмолилась я. – Очень надо ее найти. С ней все в порядке?
– Не волнуйтесь, – ехидно ответила Ната. – Думаете, выперли Ленку и она плачет до сих пор? Фиг вам! Очень хорошо, что бортанули Пруткину, а то тухнуть бы ей в «Лам» до пенсии. Хотите знать, где Ленуська?
– Да, да!
– В Италии.
– Где?
– В городе Милане, – торжественно произнесла Ната. – С Пруткиной сказка случилась. Дали ей в «Лам» расчет, и пошла она с горя в ресторан, итальянский. Решила: гори фигура синим огнем, раз со службы турнули, можно спагетти с жирной подливкой в свое удовольствие поесть. Ну и начала макарончики трескать, две порции умяла, третью заказала. На Ленуську от стрессов всегда жор нападает. Не успел официант очередную тарелку подать, как подходит к столику парень и представляется: «Меня зовут Маурицио, работаю в компании, которая производит макаронные изделия. Вижу, вы фанат спагетти? Прямо как моя мама. Можно присесть?» В общем теперь наша Лена живет в Милане, работает в фирме супруга, давным-давно ваш мерзкий «Лам» позабыла, а свою московскую квартирку нам сдала. Ситуация понятна?
– Более чем. Скажите, давно Лена вышла замуж?
– Если надумали подарок послать, – заерничала Ната, – то сильно опоздали, в марте они расписались.
Я положила сотовый на сиденье. В принципе Милан не так далеко от Москвы, время в пути часа три, максимум четыре самолетом. Пруткина могла спокойно прибыть в родной город, живенько расправиться с Галей и умчаться в аэропорт. Вопрос: зачем девушке, удачно устроившей свою жизнь, получившей вследствие увольнения и мужа, и хорошую работу, и, похоже, вполне обеспеченную жизнь в Италии, убивать бывшую коллегу? Нет, Лену можно спокойно вычеркивать из списка. Пожалуй, наоборот, Пруткина должна испытывать к Галине благодарность: не выпихни ее Реутова за борт, она бы не пошла с горя наедаться макаронами и не обрела счастья.
Теперь в списке осталось лишь одно имя. Я набрала номер и тут же услышала тихий отклик:
– Алло…
– Можно Веру?
– Это я, – ответила девушка.
– Вы?
– Да.
– Вот здорово! Я Евлампия Романова, можно просто Лампа. Нам очень нужно поговорить.
– О чем? – поинтересовалась Вера. – Вы откуда?
– Из бутика «Лам».
Вера помолчала, потом так же тихо сказала:
– Если хотите, чтобы вернулась, то это невозможно.
– Верочка, давайте изложу проблему при личной встрече. Готова приехать, куда скажете, в любое удобное вам время.
– Можете прямо сейчас, сюда.
Я бросила взгляд на листок бумаги с адресами уволенных продавщиц.
– Осенний бульвар?
– Нет, проспект Вернадского.
– Вы переехали? Но телефон остался прежним.
Вера засмеялась.
– Вы звоните на мобильный, и я не дома, в клинике лежу. Когда доберетесь до места, звякните. У входа есть парк, а в нем тихое кафе.
– Вам можно выходить на улицу? – проявила я заботу.
– Даже нужно, – усмехнулась Вера. – Только подкатывайте до восьми вечера, после ужина корпус запирают.
– Явлюсь намного раньше, уже лечу! – заверила я и завела мотор.
Вера оказалась права: в маленьком парке обнаружилась крохотная и совершенно пустая кафешка. Не ожидая ничего хорошего, я заказала капуччино с булочкой. И моментально получила вкусный, ароматный, горячий напиток и свежайшую выпечку. Впившись зубами в плюшку, я на минуту забыла обо всем на свете – слойка, пухлая завитушка с корицей, сверху щедро обсыпанная сахарной пудрой, словно выпала из моего детства, такими торговали в нашем школьном буфете.
– Жутко вкусно, да? – весело спросил внезапно незнакомый звонкий голос.
Я распахнула зажмуренные от удовольствия глаза. Около столика стояла симпатичная шатенка с короткой стрижкой. Нежная, тонкая шея плавно перетекала в точеные плечи, под ними высилась пышная грудь, ниже торчал огромный живот, прикрытый нежно-розовым платьем на пуговицах. Вере скоро предстояло рожать.
– Кого ждете? – улыбнулась я. – Мальчика или девочку?
Молодая женщина очень осторожно опустилась на стул.
– Обоих, – ответила она.
– Двойня?
– Точно, – кивнула Вера. – Если честно, я в шоке. Ну совсем не ожидала такого! Мы с Геной на одну девочку рассчитывали, а потом – бабах – двое. Ну, что ни делается, все к лучшему. Генка мне сразу предложение сделал, мы расписались. Оказывается, мама моего мужа из двойни, я и не знала. Он меня вообще с ней не знакомил, боялся, не понравлюсь. А теперь замечательно получилось, сразу двух бабушек имеем, одна из них врач. Не всякая молодая мамочка так устроится. Квохтают надо мной, на руках носят, уже дежурство расписали, кто когда и сколько с внуками сидеть станет, чуть не передрались, каждая хочет больше времени с детьми проводить. Ну, теперь понятно, что я в «Лам» уже не вернусь.
– Почему решили, что вас назад зовут? – тихо спросила я. – Хотите кофе? И булочку? Они тут замечательные.
Вера прижала руки к необъятному животу.
– О господи, опять они драку затеяли… Нет, спасибо. Кофе мне доктор запретил, а о плюшках лучше не напоминайте, я их до смерти люблю, но уже и так на танк похожа. Лягу в кровать, ног не вижу.
Ознакомительная версия.
