«Может, это будет твоя роль? — подколол меня внутренний голос. — Вот сейчас ты, простая, как тот самый лапоть, вломишься в «ЮгРос» и попросишь Лушкину, не распечатывая, отдать тебе письмо с поздравлением от «МБС».
«А она отдаст?» — заробела я, осматривая стеклянную башню лушкинской империи.
«Догонит и еще отдаст!» — тупо сострил внутренний голос.
Предчувствуя, что так оно и будет, я вздохнула, одернула короткий пиджачок и зацокала каблучками по ступенькам.
— Вы к кому? — заинтересованно окликнул меня мужественного вида юноша на входе.
— Я к Галине Михайловне от Михаила Брониславича из рекламного агентства, — кокетливо ответила я, нагло прикрываясь именем шефа, который мог и не одобрить мою инициативу.
— Ольга Петровна, тут девушка по рекламе к Самой, — почтительно приглушая голос, сказал охранник в переговорное устройство.
Оно в ответ издало невнятное хрюканье, которое молодой человек уверенно перевел как «Подождите здесь», хотя на мой слух интонационно посыл был гораздо ближе к «Шли бы вы отсюда!».
Я послушно подождала, от нечего делать глазея по сторонам — благо, было на что посмотреть. Просторный вестибюль представлял собой подобие внутреннего дворика, со всех сторон окруженного стеклянными стенами в восемь этажей и накрытого стеклянным же куполом. В центре просторной площадки уютно журчал фонтан, мелодичный плеск струй которого никто не слушал: атриум был пуст, как аквариум во время смены воды. Зато в бесчисленных офисных клетушках, открытых взору благодаря прозрачным стенам, было полным-полно народу. Многочисленные сотрудники компании копошились в своих ячейках, точно трудолюбивые пчелки в сотах.
«Ты здесь ничего странного не замечаешь?» — спросил внутренний голос.
Мне казалась очень странной и откровенно нездоровой здешняя манера организации рабочих мест, при которой каждый человек сидит как приклеенный на виду у всех остальных, словно муха на липучке. Но оказалось, внутренний голос имеет в виду другую странность.
«Ты посмотри на женщин и на мужчин», — посоветовал он.
— Вот это да! — тихо присвистнула я, присмотревшись к офисным насекомым. — Вот это, я понимаю, у кого-то комплексы!
В местном шоу «За стеклом» я не увидела ни одной дамы, которая была бы моложе и стройнее госпожи Лушкиной! В то же время мужчины показались мне отборными красавцами — я даже посетовала, что не знала об этой особенности кадровой политики «ЮгРоса» месяц назад, когда мы в «МБС» искали актеров для рекламного ролика местной фабрики трикотажных изделий и нижнего белья.
— Этот офисный комплекс построен нашей компанией! — со сдержанной гордостью прохрюкала особа, появления которой я не заметила.
Я не стала объяснять, что имела в виду совсем другие комплексы — не офисные и даже не зенитно-ракетные.
— Ольга Петровна, это та девушка по рекламе, — без затей представил меня охранник.
— Здравствуйте! — оборачиваясь, я поспешно послала на хрюк свою самую цветущую улыбку, а затем очень постаралась, чтобы она не увяла досрочно.
Ольга Петровна обладала поразительным сходством с сермяжным мешком, полным неизвестных живых сущностей. При каждом ее движении под серой тканью балахонистого брючного костюма в самых неожиданных местах вспучивались складки и выпуклости. В сочетании с нечеловеческим голосом внешность этой дамы заставляла вспомнить о рядах сельской ярмарки, где производится мелкооптовая продажа объектов свиноводства. Про себя я мгновенно окрестила Ольгу Петровну красивым индейским именем Поросячья Радость.
— Вы по какому вопросу? — спросила меня эта свиновидная скво.
— Я по вопросу вручения Галине Михайловне поздравления с ее днем рождения, — объяснила я на такой зубастой улыбке, какую редко видит даже мой стоматолог. — А вы, наверное, секретарь госпожи Лушкиной?
— Я личный помощник-референт нашего президента, — прохрюкала Поросячья Радость с такой важностью, словно речь шла о нашем общем российском Президенте. — Давайте ваш подарок, я передам.
— Ах нет, это невозможно! Понимаете, в чем дело…
Я сделала театральную паузу и мобилизовалась, мысленно заклиная вдохновение немедленно явиться и подсказать мне продолжение начатой фразы. Открывать своей собеседнице истиное положение дел я, разумеется, не собиралась. Вряд ли эта дама оценит своеобразную шутку нашей Маруси!
«Но и конверт она тебе не отдаст! — уверенно сказал мой внутренний голос. — Это же не женщина, ты видишь? Это хорошо выдрессированный цепной пё… помощник-референт».
Но мне пришло в голову, что успехи чужой дрессуры можно попытаться обратить себе на пользу. А тут как раз и вдохновение подоспело, и вместе мы сочинили почти правдивую историю:
— Я поспешила запечатать и отправить поздравительную открытку, а мой шеф, оказывается, собирался еще вложить в тот же конверт небольшой подарок для вашего президента, — объяснила я. — И вот теперь я очень прошу вас помочь мне решить эту задачку: подарок нельзя вручать без конверта. Открытку нельзя вручать без подарка. Конверт запечатан и находится у вас, а подарок — у меня. Может быть, вы сами откроете конверт и положите в него подарок?
— Ни в коем случае! — Поросячья Радость так испугалась, что ее розовые щеки посерели. — Открывать конверт, адресованный лично Самой? Нет-нет, это невозможно. А подарок — это и вовсе глубоко интимно, я не хочу в это вмешиваться, мало ли что…
«Сто процентов, она подумала, что милым словом «подарок» ты называешь деньги! Решила, что в конверте будет «барашек в бумажке», и боится иметь к этому отношение!» — проказливо захихикал мой внутренний голос.
— Я так и думала, — сказала я одновременно и ему, и приятно боязливой помощнице президентши. — В таком случае, может быть, вы позволите мне самой дополнить конверт необходимым вложением?
Отказав мне в этой просьбе, помощница лишила бы свою начальницу подарка. Мы обе это понимали, поэтому я ничуть не удивилась, получив приглашение пройти в офис для практического решения деликатного вопроса.
Стеклянный лифт вознес нас на восьмой этаж. Стеклянные двери сами собой разъехались, пропуская нас в стеклянную комнату со стеклянными стенами. Пол и потолок оказались непрозрачными, и это меня порадовало. Я в отличие от Ольги Петровны была не в бесформенных брюках, а в короткой расклешенной юбке и при наличии стеклянных перекрытий неизбежно продемонстрировала бы свое нижнее белье обитателям семи нижних этажей.
Запустив меня в свой персональный аквариум, бдительная помощница первым делом попросила документы. Внимательно изучив предъявленное удостоверение и убедившись в моей принадлежности к рекламному агентству полного цикла «МБС», она раскопала в большой стопке свежей почты Маруськино поздравительное письмецо, протянула его мне и отвернулась в сторону, притворяясь, будто любуется кактусом в горшке. Чахлое растение красотой не блистало, и засматриваться на него невзрачной офисной даме имело смысл, только если она желала бы прослезиться над судьбой более безрадостной, чем ее собственная. Я поняла, что Ольга Петровна проявляет деликатность, и была ей за это признательна. Меня вполне устраивало отсутствие наблюдения за моими дальнейшими действиями.
Я вовсе не собиралась оставлять в конверте открытку с Маруськиным безобразным «поздравлением» и даже не думала дополнять его своими деньгами. Дурацкую открытку я изъяла, а взамен положила подходящий по размеру рекламный буклетик нашей фирмы и свой билет на спектакль в Театре оперетты, о котором культурная общественность нашего города жарко спорила уже второй месяц. Вообще-то я не большая любительница театра, мне гораздо больше нравится кино, но наша Зоя так увлекательно рассказывала об этом спектакле, что мы с Маруськой не рискнули сильно отрываться от культурных масс и тоже решили взять билеты. Ну, если уж быть совсем честной, Маруся ощутила тягу к искусству Мельпомены чуть раньше меня, а я тянула с культпоходом до последнего и купила билет только на сегодняшний заключительный спектакль. А если уж совсем-совсем честно, то сейчас я искренне радовалась, что необходимость присутствовать на помолвке Руслана Барабанова все равно лишала меня возможности беспокойно подремать в потертом плюшевом кресле над оркестровой ямой.
Но зачем же пропадать билету, за который деньги заплачены? Вот он и пригодился. Билет, по моему мнению, вполне мог сойти за небольшой, вполне культурный и в высшей степени невинный подарок, а буклет всея конторы «МБС» с натяжкой заменял поздравление за подписью нашего шефа. На ощупь подарочный конверт для мадам Лушкиной получился приятно плотным, и чопорная Ольга Петровна отнеслась к нему с должным уважением.
Я покинула стеклянный замок «ЮгРоса» с приятным чувством гордости за проявленные мною ум и сообразительность. Понижать возросшую самооценку встречей с Броничем, у которого могло быть другое мнение по этому поводу, мне не хотелось. Чего мне хотелось, так это покушать, поэтому я решила начать обеденный перерыв досрочно и поехать домой. Папуля ночью творил тесто и мариновал мясо. На обед нам были обещаны пироги по-кахетински и шашлык «Дато Туташхиа».
