более успешным становилось подразделение Геры, тем более невыносимым становился он сам. Он и раньше проявлял снобизм, по его мнению, вполне обоснованный: сам из семьи дипломатов, учился в МГИМО, работал в инвестиционном банке. А теперь, после переезда в Лондон, его высокомерие начало зашкаливать. Он считал всех, кто работает в России, неудачниками. По его мнению, если ты не стремишься свалить за бугор, ты лузер. А уж если не умеешь разговаривать на английском, то вообще – валенок необразованный. Я уже потеряла счёт тому, сколько раз я ему доказывала, что в России работать гораздо интереснее; что русские люди гораздо изобретательней, остроумнее и просто лучше, чем зануды-англосаксы; что в Москве можно заработать гораздо больше, чем в Лондоне; что в нынешней мировой ситуации владеть нужно китайским, ну, или, на крайняк, испанским, а вовсе не английским. Но Гера стоял на своём: жить в дождливой и унылой Англии лучше. Он и меня постоянно призывает переехать к нему. Я же отказываюсь и, в свою очередь, постоянно призываю вернуться на родину.
После смерти Дины, которая провела оказавшиеся для неё последними часы в чужом месте, среди чужих людей, я смотрела на Геру другими глазами. А захочется ли мне провести с этим человеком целую жизнь? Захочется ли мне, чтобы он стал последним, кого я увижу перед смертью? Надо будет серьёзно подумать над этими вопросами.
Гера воспринял моё молчание по-своему и, очевидно, решил до конца прояснить ситуацию:
– Естественно, ты можешь сказать, что я мог бы провести встречу дома у клиентки, раз она живёт так близко. Но ты же сама знаешь этих микро-олигархов. Они панически, просто тотально, боятся пригласить незнакомых людей к себе домой. Поэтому пришлось её позвать сюда. Ты можешь возразить, что можно было бы встретиться в близлежащем кафе. Но, опять же, ты сама знаешь, что поблизости нет приличных кафе. Так что, извини, пришлось встречаться здесь. Кстати, очень перспективная клиентка. Готова отдать двадцать лямов.
– Знаешь, Дину убили, – совершенно невпопад произнесла я.
– Да ты что? Бондаренко? Которая «Златабанком» рулила? Вообще не удивлён. Наверняка, каких-то схем в банке намутила. Вот её недовольная клиентура и прихлопнула. – Гера явно был рад переменить тему разговора и стал её усиленно педалировать. – Или, может, ее муж прибил? Из ревности? Хотя нет, кто на такую позарится? Скорее, конкуренты грохнули. Захотели золотце из златого банка. Хотя, вроде, нет там особого золотого запаса. Просто запасик, можно сказать, запасишка. Так что не зачем ее убивать. Может, ошиблись? Хотели грохнуть кого другого?
Если бы это была киношная смерть из детективных сериалов, которые я так люблю смотреть, я бы, может, и погадала с Герой, кто убийца и каковы его мотивы. Но сейчас мне совершенно не хотелось обсуждать это с Герой, и я, сославшись на то, что нужно срочно забрать позабытые в машине пакеты с восточными сладостями, вышла на улицу. Дуновенье ветерка принесло приятный запах деревьев, пробуждающихся от зимней спячки. В парке напротив громко щебетали воробьи, прямо на дороге играли маленькие котятки, а их мама развалилась под лучами весеннего солнца на капоте чьей-то машины. Всё, на что я смотрела, радовалось жизни, радовалось тому, что наступила весна. А я? Где весна в моей жизни? Я вдруг почувствовала, что мне совершенно всё равно, что именно делал Гера с наглой девицей в моей квартире. Хотя, конечно, благороднее, да и гигиеничнее, было бы делать это в другом месте. Зато мне не всё равно, что практически на моих глазах убили знакомого мне человека. Сейчас я на всё посмотрела по-другому. Я наконец-то поняла смысл расхожей фразы «проживай каждый день, будто он последний». Интересно, так ли собиралась прожить свой последний день Дина – на тренинге в окружении незнакомых людей, которым что-то рассказывал небритый и лохматый дядька из конторы с нелепым названием «Руди-труди». Мне стало жалко Дину. А ещё мне стало стыдно, что я позорно сбежала. Предала память Дины. Нужно было остаться, ответить на все вопросы полиции, и всячески поспособствовать вычислению убийцы. Хотя что я знаю? и как я могла поспособствовать? От мысли, что никак, мне стало жалко Дину ещё больше.
***
Наутро Гера улетел по-английски, даже не попрощавшись. Я испытала облегчение – мне совсем не хотелось разговаривать с ним. Зато очень хотелось есть. На кухне был полный кавардак: на столешнице тарелка с недоеденным омлетом, там же скорлупа от трёх яиц, на столе и на полу вокруг ровным слоем хлебные крошки, перемешанные с мелкими кусочками орехов с пахлавы, на чайнике размазанные следы от халвы, на плите убежавший кофе. А в мойке возвышалась гора посуды, как будто у меня завтракал не один человек, а рота солдат. Обычно я спокойно отношусь к тому, что, позавтракав, Гера не убирает за собой. Я всё понимаю: утром, когда страшно хочется спать и торопишься, не до мытья посуды или уборки хлебных крошек. Я сама часто оставляю чашки до вечера. Но сегодня меня такое поведение просто взбесило. Интересно, почему нужно перепачкать огромное количество тарелок, чтобы приготовить омлет из каких-то несчастных трёх яиц? Я разве похожа на посудомойку? И вообще, странные у нас взаимоотношения. Видимся раз в квартал. Ведёт себя, как в гостинице: поел, поспал, поразвлекался и уехал. Не о таких отношениях я мечтала, не так я хочу жить до конца дней своих. Может, настало время сказать ему «давай, до свиданья» и начать новую жизнь, новые отношения? У него-то, похоже, новые отношения уже есть. Я вспомнила вчерашнюю блондинку из лифта и пришла в негодование. Непонятно, почему я его вчера сразу не выгнала? Ничего, сейчас я наверстаю упущенное.
Я схватила планшет, чтобы тут же написать Гере всё, что я думаю: и про блондинку, и про его поведение, и вообще про наши дальнейшие взаимоотношения, когда вдруг противно запищал домашний телефон.
– Да, – рявкнула я в трубку.
– Ифигения Андреевна? Вам звонят из компании «Попандополус Инвест». Меня зовут Александр. Вы, несомненно, слышали о нашей компании.
– Нет, не слышала, – довольно резко ответила я. – Откуда у вас мой телефон?
Было понятно, что звонит телефонный спамер. Купил где-то базу номеров и теперь прозванивает всех подряд. Ох, не в добрый час ты мне, Александр, позвонил, подумала я. В другой день я бы вежливо попросила удалить свой телефон из базы и больше не звонить, но сейчас я на таком эмоциональном взводе, что нужно срочно выпустить пар. Так что попал ты, Александр из «Попандополус Инвест», по полной программе.
– Мы самая лучшая компания на российском финансовом рынке, – затараторил
