зрелище поинтереснее.
– Да знаю, знаю. – Я успокаивающе похлопала подругу-начальницу по плечу. – Не переживай так, будет еще праздник и на твоей улице. А завидовать нехорошо. Давай лучше порадуемся за нашего дарлинга.
Собственно, дарлингом я и любовалась, пока Доронина размеренно накидывалась коктейлями, а незнакомая девица опрокидывала рюмашки в ритме собственной грустной песни о несчастной любви.
Дарлинг наш, ослепительно прекрасный в серебряных плавках и небесно-голубой шелковой бандане на золотых кудрях, возлежал в шезлонге, вокруг которого без устали кружил красавец-брюнет. Он натирал нашего дарлинга солнцезащитным кремом, поил водичкой, кормил клубничкой, обмахивал веером, разминал ему плечи – разве что пятки не чесал. Хотя, может, просто я в этот момент отвернулась.
Смотреть на эту сладкую парочку неотрывно и не впасть в грех лютой зависти было совершенно невозможно. И это мне, у которой есть Караваев, тоже всегда готовый и накормить, и напоить, и почесать, и размять, вообще распустить руки и не только их. А каково такое видеть Дорониной – одинокой женщине в самом расцвете сил?
– Уволю я этого дарлинга, – злобно проворчала Дора. – Все равно для бизнеса он такой бесполезен и даже вреден.
А вот тут она была совершенно права. Пиарщик во мне подобрался и напрягся.
На аудиторию клубных дам Петрик у нас спозиционирован как персональный дарлинг Феодоры Михалны – прекрасный принц-консорт нормальной ориентации.
Где я ей срочно и не дорого нового дарлинга найду – красивого, умного, с тонким вкусом и превосходным гардеробом на все случаи жизни? Не-ет, надо Петрика возвращать в лоно традиционной семьи.
– Сейчас все исправим, – пообещала я и осторожно слезла с высокого барного табурета.
Пол, выложенный теплой терракотовой плиткой, почему-то покачивался, будто палуба корабля. Хм, а я-то сколько коктейликов употребила? Два, три или?..
– Так, мальчики-зайчики! – Приблизившись к Петрику с его верным паладином по изящной волнообразной кривой, я решительно оттеснила брюнета от шезлонга. – Вы увлеклись и рискуете поломать нам рабочий сценарий. Ее Величество Феодора Единственная изволят гневаться и грозят страшной карой.
– Лишением премии? – нервно трепыхнулся чувствительный к любым лишениям Петрик.
– Хуже: увольнением! – припугнула я.
– Все, Артурчик, все! Потехе час, а делу время. – Дарлинг завозился, встал с шезлонга, покачнулся, игривым шлепком отбросил протянутую брюнетом руку помощи и цепко обнял меня за талию. – Пойдем, моя бусинка крепостная, успокоим нашу ревнивую барыню.
– Ты что тут пил? – попрекнула я друга, оценив, сколь он неустойчив: не морально – это как раз не новость, – а физически. – Я думала, Артур тебе водичку носит, а это никак водочка была?! На пляже, на жаре? Фу, как вульгарно, не ожидала такого от вас!
– Помилуйте, Генералюссимус, какая водочка? Слабоалкогольный витаминный коктейлик на швепсе! – обиделся брюнет.
– Ав… Ав… – подтявкнул Петрик.
– Напился, как собака! – досадливо констатировала я.
– Ав-авторский коктейлик-ик! – договорил дружище и накренился, но, к счастью, в нужную сторону – к пляжному бару, откуда на нас, презрительно щурясь и гневно раздувая ноздри, взирала Доронина.
Высокая и крепкая барная стойка удержала нас с дарлингом от окончательного падения в бездну порока. Ой, оговорилась – порога. Он вдруг высоковат оказался.
– Никита, организуй пропойцам похмелин, – вздохнув, попросила Доронина.
– Я сам, я сам! – подоспевший Артур бесцеремонно оттеснил бармена и зазвенел стеклом, готовя целебное снадобье.
Артур Покровский – известный в нашем городе шеф-повар и ресторатор, владелец ряда весьма успешных и респектабельных кормушек и поилок. Недавно, воодушевленный приятными переменами в личной жизни, он решился шире расправить крылья – то есть раскинуть сеть своих заведений – и открыл пару точек в курортных местах у моря. А теперь, можно сказать, приехал с инспекторской проверкой, прихватив и главный катализатор своих счастливых перемен – Петрика.
Тот потащил с собой лучшую подругу – это я, позвольте представиться: Люся Суворова по прозвищу Генералюссимус. За мной, конечно, увязался мой ревнивый и подозрительный сердечный друг Караваев.
А будучи без пяти минут супружеской парой, мы с ним, разумеется, не могли оставить в жарком душном городе ребенка и вывезли на море моего младшего (двадцать три годика) братца Эмму.
Доронина же, вредина и эксплуататорша, никак не хотела давать нам с Петриком отпуск, поэтому мы с дарлингом хитро придумали провести очередное заседание клуба «Дорис» на выезде и отправились как бы в командировку. В компании самой Доры, конечно (какое же мероприятие без нее!), которую привез водитель Артем.
В итоге по принципу «дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку и т. д.» в уютном частном отеле у моря собралась вся честная компания, чему был особенно не рад Караваев. Мой милый настроился на романтический тет-а-тет, а оказался в гуще цыганского табора.
– Что, и мне? – Получив стакан, я хотела обидеться, что меня тоже записали в пропойцы, но Дора скомандовала:
– Все пьют до дна! – И подала пример, с гусарским шиком опрокинув в себя приготовленное Артуром пойло.
Уффф…
– Ав… – вякнул было Петрик и задохнулся.
– Авторское что-то, – сиплым шепотом согласилась я, энергично обмахнувшись ладошкой. – Из чего это сделано? Ацетон, нашатырь, соляная кислота, свежая бобровая струя? Не все ингредиенты мне знакомы, но бодрит ого-го как!
– Ав-фигеть как! – договорил Петрик, задорно стукнув по стойке стаканом.
От Артурчикова похмелина голова мигом прояснилась, в черепной коробке сделалось пусто, просторно и очень свежо, даже зрение приобрело небывалую резкость. Я вдруг разглядела множество мелких несущественных деталей: кружевную паутинку под тростниковой крышей, божью коровку на оплетающем беседку вьюнке, новую подвеску на серебряном браслете Дорониной, татушку на щиколотке незнакомой девицы-плаксы…
– Ой, дарлинг, что я вижу? У тебя биколорный шарм стрекозы Pandora, он же такой редкий, это оригинал? Откуда? – Петрик тоже прозрел и жадно вперился в запястье Дорониной.
– Ну, с возвращением, – одобрила та его интерес. – Узнаю моего дарлинга – неизменно внимательного к деталям ценителя прекрасного… Так, Петрик и Люся! Через полчаса жду вас у себя с докладом о ходе подготовки к нашему мероприятию.
Она вернула Артуру пустой стакан:
– Отличный рецепт, надумаешь запустить в производство – я в доле. – И решительно направилась к бассейну, куда и бухнулась плашмя прямо с бортика, подняв тучу брызг.
– Какой доклад через полчаса, нам еще в душ, потом лосьоном намазаться, на лицо после солнца тонизирующую масочку и с волосами что-то сделать, – несогласно забормотал Петрик, возмущенным взглядом вербуя меня в союзники, но было уже поздно: Доронина бултыхалась в бассейне, игнорируя нас с дарлингом, как величественный кит – несерьезную рыбью мелочь.
– Идем готовиться к докладу, – вздохнула я и потянула друга к белеющему за цветущими деревьями зданию гостиницы.
– Ах, какая прелесть! – в сотый раз восхитился Петрик, мимоходом сорвав пушистый розовый цветок альбиции, она
