Но с Лапо они большие друзья. Знаешь, в жизни, конечно, всякое бывает, но у Лапо просто не было шанса вырасти богатым идиотом.
— Но ведь и правда часто бывает наоборот.
— Скажу тебе честно. Когда такое случается у достойных людей- это всегда невнимание к ребенку. Родители могут быть идеальными сами по себе, достичь многого в жизни, но их дети брошены, предоставлены сами себе. Ты думаешь, я почему бросаю все и мчусь, когда сыну или дочери что-то надо? Мы с Леонардо стали друзьями нашим детям и я надеюсь, так и будет дальше.
— Лапо был другом своему отцу?
— И мачехе тоже. Думаю, этот пример всегда был у него перед глазами. Он однажды сказал, что хотел сделать что-то, чтобы быть достойным своих корней.
— И стал выращивать виноград.
— О. видела бы ты его на тракторе! Фермер и есть фермер! Понимаешь, тут дело в том, что он на своей земле, принадлежавшей предкам столетиями. И теперь он часть этой земли.
— А девушки?
— Ха, кто ж отказался бы от такого принца. Но только сначала. Когда он вернулся в поместье, их стройные ряды поредели.
— И больше никого?
— Сара.
— Что Сара?
— Была Сара. Много лет. Мы их воспринимали как семью, не просто пару. Она энолог, с той же страстью к вину. Красивая, темноволосая. Ждали свадьбу, а вместо этого они расстались.
— Почему?
— Я не спрашивала. Захочет- расскажет. Мне покахалось, то они слишком долго тянули и чувства прошли. А с нынешним серьезным Лапо мы снова стали друзьями, как в детстве. Но ты же не о Лапо пришла поговорить? Ээээ, не красней, не красней! — Симона засмеялась.
— А ты можешь отвлечься на пару часов?
— Могу. Даже надо, а то голова уже не работает. А что?
— Давай съездим в Ливорно.
— Зачем?
— Еще раз поговорим с детьми Вито Пальмы.
***
Микеле и Стефания согласились встретиться с Сашей в пять вечера в кафе недалеко от их дома.
— Нам очень неудобно, вы приехали издалека, а скорее всего зря, мы вряд ли чем-то еще поможем, уже рассказали все, что знали.
— Иногда в памяти неожиданно всплывает что-то важное, что не помнил, а потом раз- и выстрелило.
— Давайте попробуем! — Улыбнулся Микеле. — Все, что поможет найти убийцу папы, очень важно.
— Отец когда-нибудь упоминал о подделке картины, о деньгах? О связи картины и денег со старым домом?
— Нет, он не делился ничем.
— И в записях его не было упоминания о картине?
— Что-то было…
— Что?
— Помню какая-то запись, что картину продали в ЮАР. Но больше ничего. Я решил, что это не имеет отношения к его расследованию.
— Раз он только этим делом и занимался, должно иметь! А еще что-то?
— Папа уезжал ненадолго. Но не говорил, куда. Он был весь в себе, как будто нащупал след в полицейском расследовании. но мы и не предполагали, что все так серьезно.
— А когда вы виделись в последний раз?
— За день до его поездки в Кастельмонте. И мы отвезли его на вокзал, он не хотел брать машину.
— А в тот день, до поездки? Может, что-то странное, может, он что-то говорил.
— О деньгах и о картине? Нет.
Стефания задумалась.
— Микѐ, помнишь, он засмеялся, когда мы вечером смотрели документальный фильм?
— Что-то припоминаю… Но что его насмешило- не знаю.
— Он вдруг рассмеялся и хлопнул себя по лбу. Сказал — так вот же, все понятно, ее же так и звали! Как совпало!
— Кого?
— Я спросил, о чем он, но он сказал. это не важно. И сразу засобирался в Кастельмонте.
— А что за фильм вы смотрели?
— Что-то про Индию… интересно, но уже забылось. Про алмазную шахту.
— Может, еще что-то вспомните?
— Он сказал: так вот что это было! Когда ты вышел в кухню, ты не слышал. А он очень повеселел, — сказала мужу Стефания. — Но больше я ничего не помню.
По дороге домой Симона задумалась.
— Слушай, а причем тут может быть имя и поездка в Кастельмонте. Фиону же не могли звать по-другому. Я уже не знаю, о чем думать. Может, она у нас секретный агент на пенсии, а мы и не знаем!
— Скажи-как мне еще раз, что там было написано про картину?
— Ну, если Микеле точно запомнил, что-то про продажу в ЮАР.
— А у Марии фамилия Диаманте?
— Да, а причем тут… — Саша осеклась, Симона резко затормозила у обочины и подруги уставились друг на друга. Заговорили одновременно, перебивая друг друга.
— ЮАР! Там добывают алмазы!
— Картина продана в ЮАР!
— Ее мог купить только очень богатый человек!
— И через границу не перевезешь просто так 10 миллионов долларов!
— Ее имя! И совпадение! Фамилия Марии- Диаманте!
— И фильм про индийские алмазы!
— Диаманте — алмаз!
— С ним расплатились не деньгами. С ним расплатились алмазами!
— Это удобно, небольшой пакетик, и все!
— А он не рассказал друзьям, что это не деньги, наверное, не успел!
— Особый подарок для жены, о котором он говорил!
Также одновременно они умолкли и уставились друг на друга.
— И что это нам дает? Алмазы тоже не нашли.
— Кто-то знал, что это не деньги. И во время обысков искали не деньги, даже в банковских документах искали депозит, ячейку. Смешно думать, что можно спрятать 10 миллионов, а вот алмазы…
— Погоди, Симона. Он вспомнил именно Марию.
— Из-за совпадения, он вспомнил ее фамилию.
— А ты помнишь, что рассказывали про Марию? Она тащила все подряд, у соседей по дому престарелых, в магазинах, даже в тюрьму попала. А освободилась, и первым делом сбежала чтобы принести сумку со своими «драгоценностями», так сказала администратор.
— И где эта сумка сейчас?
Саша выпучила глаза и прошептала:
— У Фионы. Если она не выбросила этот хлам.
Прежде, чем звонить Луке, нужно было убедиться, что сумка на месте. Симона высадила Сашу у ворот Верхнего города, и девушка понеслась к замку, напротив которого последние лет восемьсот стоял дом Фионы.
Четыре человека отдал свои жизни из-за бриллиантов. Фиона была в опасности.
***
Стемнело раньше, чем обычно. Хотя дождь давно уже прекратился, тучи еще не разошлись. Ставни в замке плотно затворены и кажется, что уже не вечер, а ночь.
Из-за дождя закрылась энотека, все равно никто не придет пить вино в плохую погоду. Фонари еще не зажглись и даже золотые звезды на терракотовом панно делла Роббиа на стене палаццо Ридольфи еле заметны в сумерках. Прохладный дождь среди теплого дня заставил туман проснуться раньше обычного и выползти из низин и оврагов. Туман поднимался все выше и скоро должен был скрыть
