Рэй в ответ тихо поскуливал.
Наконец, минут через пятнадцать, в квартиру ввалился толстый рыжий парень с чемоданчиком в руке.
— Что тут у нас? — осведомился он, склоняясь над собакой. — Ох ты, черт! Немедленно на стол!
Вдвоем они с трудом перетащили пса на кухонный стол. Я бежала следом с чемоданчиком. Леха разложил свои инструменты, Андрей кипятил воду, я ассистировала, как заправская операционная сестра. Все-таки какое-никакое, а у меня было медицинское образование. По крайней мере, я знаю название хирургических инструментов и подавала Лехе тот, который он требовал.
После укола анестезии Рэй затих, отчего Андрей снова впал в панику.
— Да успокойся ты, — проговорил Леха, осторожно разводя края раны. — И радуйся, что мы можем твоему Рэю наркоз дать! Еще год назад с этим были бы большие проблемы. Обезболивающие для животных приравнивались к наркотикам, и за их применение сажали, как за распространение наркоты. Ловили ветеринаров, как наркодилеров! И до чего ведь, гады, доходили — вызывают врача к собаке, срочно нужна операция, и уговаривают — дайте наркоз! Ветеринар пожалеет, вколет обезболивающее — а его тут же берут с поличным. Оказывается, специально подлавливали, и квартира оперативная, а хозяин — майор из управления по борьбе с наркотиками... так что приходилось несчастных зверей резать по живому!
Проговорив это, Леха на мгновение замолчал и поднял пинцет с зажатым в нем сплющенным кусочком металла.
— Вот она, — он бросил пулю на блюдце. — Можешь сохранить на память. Калибр семь шестьдесят две, сразу видно, что профессионал работал!
Он обработал и зашил рану и отошел от стола.
Андрей достал бутылку коньяка и плеснул в три стакана. Мне налили совсем немного, но даже от этого количества я впала в странное полусонное состояние и не помнила, когда ушел ветеринар и мы остались вдвоем. Я сидела в глубоком кресле. Рядом на диване лежал Рэй. На этот раз он просто спал, его мощные бока тихо и ритмично вздымались.
— Здесь были профессионалы, — говорил Андрей, глядя на меня с горечью. — Это наверняка связано не с моими, а с твоими делами. Мои «друзья» — мелкая шпана, у них совсем другой почерк. Кроме того, я осмотрел квартиру. Они забрали все аудиокассеты. Больше их ничего не интересовало. Наверняка они ищут ту кассету, которая была в медведе.
Я тряхнула головой и села. Андрей подошел к столу с компьютером, включил машину. Замерцал экран монитора, по нему поползли ровные строчки.
— Кутузовка, — проговорил Андрей, найдя нужную запись. — Это недалеко от станции Девяткино. Когда-то в Кутузовке строили химический завод, но не достроили. Надо туда ехать. Я должен перехватить инициативу, хотя бы узнать, что за всем этим стоит. Ты останешься с Рэем...
— Ни за что! — воскликнула я. — Мы поедем вместе! Одному нельзя соваться в это осиное гнездо!
— Об этом не может быть и речи! — отрезал Андрей.
— А если они вернутся? — я решила пойти с другой карты. — Ты хочешь застать меня в коридоре, на полу, простреленную... Меня твой Леха вряд ли возьмется оперировать, он все-таки ветеринар!
Андрей скрипнул зубами, но через секунду махнул рукой:
— Ладно, что с тобой поделаешь!
Он снова позвонил Лехе и попросил через несколько часов заехать и проведать Рэя. Затем покидал кое-какие вещи в спортивную сумку и двинулся к выходу. В дверях он еще раз оглянулся на Рэя. Видно было, как ему не хочется оставлять его одного.
До Девяткина мы доехали минут за сорок. Могли бы и быстрее, но долго простояли на железнодорожном переезде. Зато теперь кружили на мотоцикле вокруг станции, безуспешно пытаясь найти Кутузовку. Той дороги, которая была обозначена на карте в компьютере, в природе не существовало, а местные жители при вопросе о Кутузовке только пожимали плечами.
Наконец, когда мы уже почти отчаялись, нам попался маленький старичок в болотных сапогах и большой, не по размеру, кепке.
— Кутузовка? — переспросил он. — А зачем вам этая самая Кутузовка запонадобилась?
— А на пиво хочешь? — поинтересовался вместо ответа Андрей.
— На пиво — это хорошо, — солидно кивнул дед, — только лучше бы на водку. А то что это пиво — пьешь его, пьешь, а проку никакого!
Получив на водку, дед очень оживился и сообщил:
— Вы вот поезжайте по этой дороге, а потом сверните направо, там через лесок похуже дорожка будет, по ней с километр проедете и попадете на бетонку. Вот эта-то бетонка как раз в Кутузовку и ведет! Я-то раньше туда за клюквой ходил и за подосиновиками, а теперь там какие-то люди объявились...
— Что за люди? — как бы невзначай поинтересовался Андрей.
— А черт их знает, что они за люди, только больно сурьезные. Все оружием обвешаны, как эти... коммандо, — старик с гордостью выговорил иностранное слово, — в общем, не пускают они никого к себе. Я им говорю, что мне за подосиновиками надо, а они целиться начали. Только я не забоялся, обошел их слева от бетонки, там болотце маленькое, а через него тропиночка есть, около сломанной елки начинается, по той тропиночке я и прошел. Правда, все равно подосиновиков не набрал, потому как рано еще, так что вы если за грибами, так зря приехали...
Андрей не стал слушать продолжение, газанул, и мы помчались в указанном дедом направлении.
Выехав на бетонку, слезли с мотоцикла и спрятали его в кустах. Дальше пошли пешком, чтобы не выдать себя звуком мотора. По бетонке мы шли еще около получаса, когда вдали показалось что-то вроде контрольно-пропускного пункта. Мы быстро спустились с дороги влево и пошли дальше лесом. Вскоре действительно началось болото, которое не показалось нам таким уж маленьким. Мы продолжали идти по его краю и наконец увидели сломанную бурей ель. От ее корней начиналась едва заметная среди белесой болотной травы тропинка. Положившись на слова старика, мы двинулись по этой тропке через болото.
Вскоре болото действительно кончилось. Выбравшись на твердую почву, мы осмотрелись. Впереди через редкие стволы деревьев было видно какое-то большое бесформенное здание. Дальше мы шли крадучись, от дерева к дереву и внимательно оглядываясь по сторонам. Перед самым зданием лес кончился, последний участок пути пришлось перебежать по открытой площадке. К счастью, людей с этой стороны здания не было заметно.
Правда, здесь не было и входа. С этой стороны была глухая стена, без дверей и без окон, только узкая металлическая лесенка прилепилась к этой стене. Осторожно, стараясь не греметь ступенями, Андрей полез вверх, я следовала за ним.
На высоте примерно четвертого этажа лесенка закончилась возле маленького, закрытого ставнями окошка, которого почти не видно было с земли. Андрей достал из своей сумки какой-то инструмент и сбил замок. Открыв ставни, он нырнул в окно. Я пробралась следом.
Мы оказались на узкой железной антресоли, опоясывающей огромное помещение, что-то вроде крытого вокзала или громадного заводского цеха. Внизу копошилось множество людей, которые окружили несколько длинных крытых грузовиков. Я не могла с такого расстояния понять, что они делают. Кажется, они грузили в машины какие-то длинные ящики.
Андрей достал из своей незаменимой сумки небольшой бинокль, поднес его к глазам и тихо присвистнул. Затем он передал бинокль мне. Сначала я ничего не смогла разглядеть, но потом подкрутила окуляры и увидела совсем рядом со мной людей в пятнистых камуфляжных комбинезонах, которые подносили к грузовикам ящики.
— Посмотри слева от машины! — прошептал Андрей.
Я повернулась и увидела открытый ящик.
В нем лежали продолговатые темно-зеленые предметы. Я сразу поняла, что это оружие. Причем какое-то страшное, незнакомое оружие.
В дальнем конце ангара разъехались ворота, в открывшийся проем хлынул дневной свет, и тут же показался черный «Мерседес». Суетившиеся внизу люди застыли, потом освободили центральную часть площадки. «Мерседес» остановился, его дверцы распахнулись, из него выскочили двое широкоплечих мужчин в зеленой полувоенной форме, с короткими автоматами на груди, а вслед за ними невысокий, до глаз заросший черной бородой человек в черной меховой папахе, явно не соответствующей времени года. Навстречу прибывшему из глубины ангара торопливой походкой вышел грузный мужчина средних лет в отлично сшитом сером костюме. Они поздоровались и вместе подошли к открытому ящику. Человек в папахе взял в руки один из тех продолговатых предметов, на которые я перед тем обратила внимание. Это было что-то вроде короткого толстого ружья, на котором крепилось несколько странных насадок угрожающего вида. Человек в папахе так ловко ухватил это оружие, что оно, казалось, стало продолжением его руки. Он переговорил с мужчиной в сером, а затем отдал своим телохранителям какую-то короткую команду. К сожалению, из-за разделявшего нас расстояния я не могла расслышать слов и мне оставалось только наблюдать за происходящим.
