и старательно продиктовала все, что просила Цветкова.
— Да, — перехватила Яна трубку, — и вот обрати внимание на сочувствующее лицо. Марина, работает на автозаправке и в магазине при ней. Также может помочь отец Дмитрия, Павел Иванович, проживающий с ним. Спасибо, Олег! Нет, мне ничего не надо. Все хорошо. Что? Как Витольд? Да, видела не так давно. Все хорошо. Нет, не надо ему звонить, он вроде в отпуск собирался. Давай, пока! Спасибо! Буду должна! Не спорь!.. — Яна положила трубку и посмотрела на боящуюся дышать Марину. — Не волнуйся. Я договорилась. Есть один специалист в Москве. Самый лучший. Он один такой. Гений! Великий психотерапевт, нарколог и гипнолог. Один сеанс, и все. Дима пить не будет. Он приедет сюда, адрес ты дала. Не могу сказать точно, когда он здесь объявится, но сто пудов приедет.
— Сколько это будет стоить? — спросила Марина, у которой в глазах снова забрезжила надежда.
— Это не вопрос денег, это вопрос дружбы. Его попросит друг, и он не сможет отказать. Про деньги не думай. Я надеюсь, что ему… что вам помогут.
— Господи! Спасибо вам! Яна, я вас не забуду! — обрадовалась Марина.
— Рано благодарить!
— Вот ты где! — ворвался к ним Павел Иванович. — Поехали скорее.
— Да вы на ногах не стоите, — ответила Цветкова. — Что за спешка?
— Мы не пришли с тобой к общему знаменателю, но я уверен, что парочка эта в чем-то замешана. Так вот, они уезжают на такси, а мы должны за ними проследить, — ответил Павел Иванович.
— Я сяду за руль, а вы рядом! Это не обсуждается! — твердо заявила Яна.
— Хорошо, как скажешь. Пока, Марин! — попрощался он с продавщицей.
— Счастливо, Пал Иваныч! Счастливо, Яна!
— Ты, если я не вернусь, за Димкой присмотри, — сказал ей напоследок старик.
— Да что вы такое говорите-то! Быстрее возвращайтесь! Дима может меня и на порог не пустить, если будет в плохом настроении, вы же знаете. Яна!..
— Все будет хорошо! — напоследок сказала Яна, беря ключи от машины у Павла Ивановича. Она села за руль этого раритета, почувствовав себя чуть ли не возницей или кучером.
Впереди не хватало тройки запряженных лошадей. Надежды, что автомобиль тронется, было мало.
Водительское сиденье оказалось более удобным, благодаря тому, что было еще сильнее продавленным и попа не смещалась, попав в эту ямку, хоть сиденье тоже было смещено в сторону окна. Вообще между водительским и пассажирским сиденьями словно взрыв произошел, и они развалились в разные стороны. Руль был тяжелым, педали тугими. Яна провела рукой с красным маникюром по панели и повернула ключ.
— Надо же! — воскликнул старик. — Этого просто не может быть! Чтобы моя ласточка так вот завелась с первого раза! Чудны дела твои, Господи!..
— А… поэтому вы были таким спокойным и сразу же отдали ключ? Вы просто были уверены, что она не заведется! — поняла Цветкова. — Но теперь-то уже поздно…
— Смотри, вон такси из-за угла отъезжает, нам за ними, — сказал Павел Иванович.
— Слушаюсь, командир! Ну, давай, ласточка, — вздохнула Цветкова, — не подведи.
Конечно, больше всего Яна боялась летать самолетами, и один раз даже попала в авиакатастрофу над морем. Но прокатившись, и не раз, по горному серпантину с крутыми обрывами и осыпающимися камнями, Яна поняла, что у нее появился еще один страх. А именно — езда по сложным горным трассам. Только за широкой спиной Мартина на его быстром мотоцикле на самой сложной трассе ей не было страшно. Ей с ним вообще никогда и нигде не было страшно.
— Руль немного разболтан, ты его крепче держи и поворачивай с большей амплитудой, — по ходу советовал Павел Иванович.
Машина издавала странные и страшные звуки, но ехала. Впрочем, слушалась очень тяжело. Скрипела, гремела, не сразу поворачивала и с задержкой тормозила. Было ощущение, что она вот-вот развалится на запчасти прямо на дороге. Так тяжело Яне за рулем не было никогда. Она взмокла от физического и эмоционального напряжения. В висках стучало, пульс зашкаливал… Дело в том, что соревноваться Яне приходилось с профессиональным водителем такси, который явно был местным и знал трассу. А Яна напрягалась при каждом повороте. На такой машине и по такой дороге она, если бы просто ехала, то плелась бы как черепаха, а тут приходилось мчаться с приличной скоростью, чтобы не отстать от такси. Яна чувствовала себя чуть ли водителем грузового «КамАЗа» на гонках Париж — Дакар. Только вот штурман у нее был в почти невменяемом состоянии и без карты. Павел Иванович только кричал:
— Осторожнее! Поворачивай, говорю! Начинай уже поворачивать, машина не маневренная! Сорвемся в кювет! Быстрее надо! Упустим! Я вижу, что расстояние увеличивается!..
— Выжимаю все, что могу! Зачем ехать близко? Ночь, трасса почти пустая… А машина у нас приметная, — отвечала Яна.
Часа через четыре такой бешеной езды сна у нее не было ни в одном глазу, а вот все тело словно судорогой свело. И руки, и скулы. Павел Иванович, наоборот, расслабился и почти дремал.
— В Сочи сто пудов тоже едут, — зевнул Павел Иванович. — Как же здесь, рядом с водителем, неудобно!.. — поморщился он, пытаясь принять более удобную позу.
И тут его как-то резко вдруг выгнуло в дугу, головой он стал биться о стекло, словно хотел разбить и выскочить прямо на ходу. А вот ноги его выпрямились и ушли прямо к педалям. Он с силой вдавил педаль газа, и ласточка выдала такие обороты, что ее хозяину и не снилось. Павел Иванович этого не видел — был в отключке. Яна судорожными движениями пыталась столкнуть ногу старика с педали газа, но у нее ничего не получалось. При этом Павла Ивановича трясло, и он продолжал увечить себе голову. По-хорошему, Яна должна была остановиться и зафиксировать его. То, что это приступ эпилепсии, она поняла сразу. Но машина неслась как сумасшедшая. Яна срослась с рулем, вынужденная управлять только им. Ласточку заносило, ежесекундно они могли сорваться с дороги… Яна просто пытаться выжить, управляя неуправляемым автомобилем. Интересно, что подумали о ней немногочисленные участники дорожного движения?
Павел Иванович давно не чувствовал себя так комфортно на кровати. Чистое белье, анатомическая форма матраса, а вокруг — белые стены, большие светлые окна и высокие потолки.
— Господи, где это я? — подумал он и зачем-то спросил это вслух. — В раю? Чего так быстро?
— Это вы всегда так после приступа эпилепсии выходите? — раздался резкий женский голос, и старик повернул голову.
Перед ним сидела женщина неземной красоты с пронзительным взглядом голубых глаз. На ее плечах
