был.
– А дальше?
– Чего?
И Вика захлопала глазами с той притворной искренностью, которая неизбежно выдает всякого лгуна.
– Что было после того, как анализы оказались у Бориса Захаровича?
– Ничего не было.
– Вика… Не врите мне!
– Я и не вру!
– Он попросил вас еще об одной услуге.
Вика поникла.
– Ну да. Попросил.
– Вы должны были выкрасть таблетки из сумочки клиентки?
– Взять! – торопливо поправила его Виктория. – На время! Борис Захарович сказал, что хочет убедиться, что женщина принимает все правильно. Сказал, что очень заинтересован в том, чтобы мать его приятеля пошла на поправку. И что он хочет показать ее таблетки одному врачу. Сказал, что это дело получаса. Пока клиентка будет на процедурах, он успеет проконсультироваться и вернуть таблетки обратно. В мою задачу входило изъять таблетки перед началом процедур и вернуть их после окончания. Оба раза клиентка останавливалась возле меня, сумка стояла тут же. Забрать из ее сумки таблетки было несложно. Первый раз я ее отвлекла каким-то вопросом, пошарила в сумке и нашла таблетки. А во второй раз вообще все просто было. Я кинула таблетки ей обратно, ее даже отвлекать не пришлось, она ничего не заметила.
Вот почему, когда таблетки понадобились, их так долго не могли найти. Саня упоминал, что мать перерыла всю сумку, прежде чем нашла упаковку нужных ей таблеток. На обычном месте во внутреннем кармашке их не оказалось потому, что девушка Вика не озаботилась тем, чтобы положить таблетки туда же, откуда и взяла. Довольствовалась тем, что они оказались в сумке.
– А назад вы кинули все те же таблетки, которые вернул вам Борис?
– Конечно. Других и не было.
А вот Саше казалось, что другие таблетки как раз были. И таблетками этими оказался злополучный альбрукатин, который Борис Захарович подсунул несчастной под видом ее обычных лекарств. Женщина не поняла, что произошла подмена. И выпив лекарство, которое ей нельзя было принимать ни в коем случае, отправилась на тот свет.
Оставалось теперь понять, зачем Борису Захаровичу было избавляться от этой женщины?
Саша внимательно посмотрел на Викторию, которая сидела перед ним бледная и несчастная до невозможности. Интересно, она хоть понимает, что стала соучастницей тяжкого преступления? Что она помогла убийце?
– Вика, боюсь, что вы попали в скверную историю. Ваш любовник подсунул этой женщине препарат, на который у нее была сильнейшая аллергия. Фактически он дал ей яд. И вы, Вика, помогали ему в этом.
– Но я же ничего не знала!
– Допустим, Борис не делился с вами своими планами…
– Не делился! Фиг бы я иначе стала ему помогать! А как вы думаете, родственники этой женщины, они станут мне мстить?
– Родственники?
– У нее дети были. Двое сыновей. Это ведь они убили Борю? Отомстили ему за смерть матери!
Это была интересная версия, о возможности которой Саша до сих пор как-то не думал. А почему не думал? Только потому, что Саня был его приятелем? И лишь потому, что тот сам обратился к молодому сыщику за помощью? Но ведь Саня мог это сделать как раз с одной-единственной целью, чтобы отвести подозрения от самого себя. А что насчет того, чтобы убить Бориса Захаровича, то у Сани было и время, и возможность. Саня знал адрес холостяцкой квартирки Бориса Захаровича. И мог туда приехать, точно зная, что застанет свою жертву дома. Та же Таня могла сообщить мужу, что они с Борисом приехали. Она же могла открыть Сане дверь. Могла даже помогать ему, пока муж убивал Бориса.
Все эти мысли заставили самого Сашу похолодеть и покрыться испариной. Только этого ему не хватало! Подозревать своих друзей в совершении такого жуткого преступления. И еще в том, что потом они пытались запутать следы, для чего привлекли к делу уже самого Сашу. Пытались втянуть его в свои преступные делишки. Или еще того хуже, при необходимости свалить часть своей вины на него!
Но Саша решил, что не будет делать поспешных выводов. Очень часто то, что кажется очевидным, оказывается пустышкой.
– Вы кому-нибудь рассказывали о том, что проделали этот трюк с таблетками?
– Нет! Что я, себе враг? Вам первому, да и то потому, что вы сами уже обо всем догадались.
Догадался Саша, мог догадаться и кто-нибудь другой. Тот же Саня мог догадаться. И это вызвало у приятеля стойкое желание прирезать Захарыча. Ведь это по его вине горячо любимая матушка Сани отправилась к праотцам раньше положенного срока. И он сам чуть было туда не угодил. И его брат. Своих близких Саня очень любил. До ненормальности. Он запросто мог начать мстить за мать и брата. И начал с Захарыча.
Но такие мрачные мысли крутились в голове у Саши совсем недолго. Потом он вспомнил, как долго ждал Саня, чтобы решиться подняться в ту квартиру. Как поглядывал на окна. Как ждал. Как трусил. Нет, если бы он точно знал, что найдет там, он повел бы себя по-другому. И с какими глазами выскочил Саня, обнаружив тело Захарыча. Этого вовек не забыть!
Да и не знал Саня ничего о том, кто подсунул его матери злополучные таблетки. Откуда ему было знать, что это дело рук Бориса Захаровича? Кто угодно из сотрудников клиники мог это сделать. Но чтобы догадаться, что за этим преступлением стоит Борис Захарович, надо было предпринять целое расследование. А у Сани не было такой возможности.
Хотя опять же, как не было? Ведь Таня наведалась с визитом в «Ветку сакуры». Могла что-то разнюхать. И хотя Вика клялась и божилась, что ни словечком никому до сих пор не обмолвилась о том, что имеет причастность к делу с таблетками, Саша все же решил полностью подозрений со своих друзей не снимать. И напротив, решил разузнать об их действиях поподробнее.
– Вика, постарайтесь вспомнить одну вещь, это очень важно.
– Это поможет поймать убийцу Бори?
– Возможно.
– Я все скажу! Спрашивайте!
– Когда потерявшая сознание клиентка пришла к вам в клинику, с кем она там общалась?
Вика явно ожидала какого-то другого вопроса. На ее лице отразилось сначала разочарование, потом недоумение.
Она развела руками и ответила:
– Да ни с кем она не общалась. Я сразу направила ее к Петру. Она и пошла. Но и он потом мне тоже сказал, что ни о чем не успел с пациенткой поговорить. Она сразу упала в обморок. А потом вообще чуть не померла. Башкой о стол долбанулась. Это надо же суметь! Ой, как же мы напугались, когда это
