скончалась от ран в совершенно других местах (бок и живот!), Ребров снова начал сомневаться в том, что убийца Льдов. Как можно перепутать раны на горле или животе? Но подушка-то была залита кровью!
— У меня есть план. Мы начнем с личной жизни Карины. Для этого надо поговорить с ее коллегами по работе и встретиться с Гороховой. На работу я поеду сам, а вот к Гороховой тогда отправлю Женю. Ты не против?
Борис поджал губы и развел руками. Валерий знал этот его жест — Борис был вынужден согласиться.
Они распрощались, Ребров вернулся в машину и позвонил Жене. Вкратце объяснил, что ей нужно сделать, если она хочет как можно скорее найти настоящего убийцу Карины Жуковой, то есть помочь снять обвинение в убийстве со Льдова.
— Мы же с тобой Робин Гуды.
— Валера, я выезжаю, — с готовностью откликнулась Женя, словно только и ждала его звонка и была готова действовать.
Голос ее звучал бодро, деловито. Впрочем, как всегда, когда она была увлечена новым делом.
— Наташа останется дома, кроме того, здесь и няня Соня, и Галина Петровна. Думаю, все будет хорошо.
— Пока будешь ехать, постарайся придумать, с чем явишься к Гороховой.
— А она точно дома?
— Да. Кузнецов позвонил. Я тут подумал… Ты можешь представиться кем-то из прошлой жизни Льдова, понимаешь? Ты не моя помощница, ты — просто женщина, повторяю, из его прошлой жизни. Ты должна разговорить ее. Она была самой близкой подругой Жуковой.
— Постой! Кажется, я все придумала! Валера, только пообещай мне предоставить полную свободу действий!
Она точно уже что-то задумала. И теперь ей просто не терпится действовать!
— Не думаю, что ты перегнешь палку. Но будь осторожна. Иначе Борис мне голову оторвет.
— Все будет хорошо! Главное — собрать как можно больше информации о бедной девушке. Знаешь, я не удивлюсь, если, в конечном счете, выяснится, что ее убил бывший парень или жених.
— Так, теперь стоп! Пообещай мне, что, когда узнаешь имя или адрес этого парня, ты не станешь ничего предпринимать! Одно дело — поговорить с девушкой, другое — встречаться с возможным убийцей. Ты меня поняла? Ты обещаешь мне?
— Заметано.
Ребров продиктовал ей адрес Алевтины.
15. Август 202… г.
Квартиру было не узнать. Повсюду были разложены наряды, коробки с украшениями и косметикой. Все вазы и банки были заполнены букетами цветов.
Оля, счастливая, в пижаме, сидела за кухонным столом и поедала очередной кусок торта.
— Оля, как же я за тебя рада! — Валентина сидела напротив и смотрела на нее, умиляясь и радуясь ее сияющему виду. — Пожалуй, и я тоже еще один кусок съем! Господи, ну кто бы мог подумать, что все так удачно сложится! Я бесконечно рада за тебя, Оля! Смотрю на тебя, и сердце радуется!
Оля, промокнув губы салфеткой, расплылась в улыбке:
— Как будто бы ты не знаешь, кому я обязана этим счастьем.
— Не знаю… И кому же?
— Валя, брось! Да если бы я тогда пошла к Льдову и осталась у него, ну, работала, понятное дело, обнимала бы его, то ничего бы не было. Льдов не встретил бы тебя, не дал бы тебе денег на мою операцию, я не отправилась бы в ту клинику, где работает Володя, мы не познакомились бы с ним… — На глазах Оли выступили счастливые слезы.
Оля познакомилась со своим будущим мужем, Владимиром Викторовичем Морозовым, хирургом, в клинике, где собиралась делать операцию по замене позвонка. И он, с первого взгляда влюбившись в свою пациентку, разыскал ее в ресторане «Дикий гусь», где она трудилась официанткой, признался ей в своих чувствах и сделал предложение. И вот теперь она выходит за него замуж!
— Ну, покажись мне в свадебном платье, я хоть увижу тебя, — попросила Валя.
— Легко! — И Оля, вымыв руки, помчалась в спальню и через некоторое время вышла оттуда настоящей невестой, пусть и растрепанной, но прекрасной. Кружевной лиф, пышная юбка, платье было просто шикарным, белоснежным!
Валя заплакала.
— Ну ты чего? Что случилось? У тебя же тоже все хорошо! Ты же тоже как будто бы скоро выйдешь замуж? Или я чего-то не знаю?
— Да, я тоже выхожу замуж, но пока что мы просто поедем на море… И я тоже счастлива. Он и человек замечательный, и мы любим друг друга, все хорошо, но почему-то у меня какое-то нехорошее предчувствие…
— А ты гони от себя эти предчувствия! — воскликнула Оля, продолжая кружиться перед зеркалом. — Все это от неуверенности в себе, вот что я тебе скажу. Или ты так сильно переживаешь за Льдова?
— И за него тоже переживаю. Ты же знаешь, он уехал на несколько недель в Китай. Вот как он там будет без меня? Справится ли?
— Он не маленький мальчик. Ты же ясно сказала ему, что не сможешь больше быть у него, что у тебя начинается другая жизнь, что ты выходишь замуж…
— Да, конечно, мы обо всем поговорили. Но все равно моя душа болит за него. Знаешь, словно он мой брат, который нуждается в помощи, в моей поддержке. Я же тоже привязалась к нему. И все эти обнимания… Они, получается, опасны для людей.
— В смысле?
— Ну, посуди сама. Человек привязывается к тебе, начинает воспринимать тебя уже как близкого и даже родного человека, и вдруг ты бросаешь его. Тебе трудно это понять… Ты же абсолютно здоровый человек, ты не можешь понять того, кто совсем без кожи… Я была его защитой, понимаешь? Да, он целыми днями пропадал на работе, но вечером мечтал только об одном — поскорее вернуться ко мне, понимаешь?
— Валя, так он влюбился в тебя?
— Нет-нет, это другое. Не знаю, как тебе это объяснить. Говорю же, я воспринимаю его как своего брата.
— Но это ты так воспринимаешь, а он-то, может, и любит тебя. Неужели тебе никогда не приходило это в голову?
— Поверь, когда мужчина влюблен, он рано или поздно выкажет свою страсть, набросится на тебя, поцелует, обнимет как женщину, захочет близости. Так вот,
