Майрон указал на водопад.
– Эта красота тянет на четверть миллиона плюс налоги. Новое слово в сфере дизайна, мальчики и девочки. Правда, если такое чудо вам не по карману, могу продемонстрировать эконом-вариант.
– Ублюдство! – глухо воскликнул Берни, когда мы снова сели в машину Сьюзи, на те же места (может быть, потому, что я успел заскочить первым).
– Что, прости?
– Новое слово, которое подходит для его чертова водопада. Водоносный слой почти исчез! Раньше в Долине текли реки, текли до самого залива. Теперь же все высохло до последней капли, а почему?
Пауза. Да что ж такое! Берни опять расстроился из-за воды. Непонятно. У нас ведь есть водопады.
– Чересчур много людей развелось, вот почему, – сказал Берни. – И их становится все больше, как… как пересохших рек!
Чересчур много людей? Опять не понимаю. Я люблю людей, конечно, за исключением хулиганов, преступников и прочих негодяев. По-моему, чем больше компания, тем веселей. Кстати, и меня тоже все любят.
– Можно тебя процитировать? – спросила Сьюзи.
– Процитировать?
– Твоя фраза насчет пересохших рек может пригодиться для статьи.
– Пожалуйста, дарю, – сказал Берни.
Сьюзи посмотрела в зеркало заднего вида. Когда у человека в голове возникает сложная мысль, его глаза словно заволакивает дымкой. Сложные человеческие мысли сводят на нет всякое веселье, я считаю.
– Итак, мы продвинулись? – спросила Сьюзи.
– Мы? – переспросил Берни.
– Я имею в виду поиски Мэдисон.
– А-а… – Берни втянул воздух ноздрями. Мне нравится этот звук. – Имеется одно явное несоответствие: Кифер утверждает, что разговаривал со специалистом по водоснабжению не далее как вчера. Хозяин конторы, которая занимается ирригационными установками, утверждает, что Кифер уже три недели не отвечает на телефонные звонки.
– Следовательно, партнер?
Берни расхохотался. Погодите. Партнер? Что она такое говорит? Партнер – это я, и никто другой! Я повернул голову и принялся тихонько грызть обивку дверцы, но остановился, сообразив, что это не кожа, а винил. Как так? Прекрасно помню, что приборная доска отделана кожей, сам же ее поцарапал. Нет, не разбираюсь я в автомобильном бизнесе. Интересуетесь, как мне по вкусу винил? Лучше не спрашивайте.
– Следовательно, мы должны проверить обоих, – сказал Берни.
– Каким образом?
– Есть два способа. Во-первых, можно…
У Берни зазвонил мобильник. Звонок был такой же, как в старых телефонных аппаратах из черно-белых фильмов, которые мы с напарником часто смотрим вместе. Мне нравятся черно-белые фильмы, их легко воспринимать глазу. Из-за чего их любит Берни, точно не знаю, но если одновременно идут две картины – черно-белая и цветная, он обязательно предпочтет первую.
Берни молча слушал голос в трубке, а я вдруг понял: что-то случилось.
– Хорошо, спасибо, – сказал он и нажал кнопку отбоя. – Звонил Рик Торрес из розыскного отдела. Мэдисон Шамбли видели в Вегасе. Рик едет к нам.
К нам – значит, домой, ко мне и Берни.
Сьюзи отвезла нас. По дороге они с Берни почти не разговаривали, я тоже вел себя тихо. Ни разу не был в Лас-Вегасе, знаю только, что это место далеко и Берни его терпеть не может. Слабое, полустертое воспоминание: лицо Мэдисон высоко в окошке сарая. Выходит, та заброшенная шахта расположена в Вегасе? По-моему, что-то тут не вяжется.
Мы съехали с шоссе, поднялись по дороге вдоль каньона, свернули на Мескит-роуд. Игги за стеклом не было, а перед нашим домом стоял мужчина, но не Рик Торрес. Высокий, с волосами до плеч. Он напомнил мне известного киноактера, которого Берни очень не любит. Фамилия вылетела из головы, ну да не важно. Важно то, что незнакомец переступил границы нашей территории!
– Что еще за красавчик? – удивился Берни.
Сьюзи стиснула руль.
– О Господи!
– Ты его знаешь?
Сьюзи кивнула.
– Кто это?
– Дилан Макнайт. Мой… бывший парень.
– А-а…
– Странно, что он делает на свободе?
– На свободе?
– Северная исправительная тюрьма, два года за торговлю наркотиками. Отсидел только шесть месяцев.
– А-а… – сказал Берни.
19
– Убери своего чертова пса! – завопил Дилан Макнайт.
– Рефлекс защиты территории, – сказал Берни. Он прибежал на другой конец двора, куда я загнал Дилана, и взял меня за ошейник. – Ничего личного.
Рефлекс? Не знаю такого слова. Кстати, все очень даже личное. Дилан Макнайт – чужак, незваный гость и, если не ошибаюсь, уголовник – ступил на нашу землю! Вдобавок оказалось, он из тех людей, что до смерти боятся собак; всегда забавно повстречать такого. Запах страха ни с чем не спутаешь. Я еще разок припугнул этого Дилана, так, слегка.
– Мне плевать, личное это или нет, – взвыл он, пытаясь влезть на дерево задом. Хитрый трюк, ничего не скажешь.
– Ну-ну, Чет, успокойся, – попросил Берни.
Я залаял грозным лаем, свирепым и диким. Даже самому стало немножко страшно. Великолепный звук. Раззадорившись, я залаял еще громче, чтобы прогнать страх, которого сам же на себя и напустил. Из-за соседской двери донеслось тявканье Игги. Поддерживаешь меня, старина? Игги – отличный друг.
– Чет! Успокойся! Ради Бога, Чет! Сидеть!
Я сел. Успокоился.
– Все в порядке, – сказал Берни, погладил меня по голове (в которой до сих пор гудело и вихрилось) и указал подбородком в сторону дома. – Иди туда.
Я сел у парадной двери и стал наблюдать. Мой партнер и Дилан Макнайт стояли возле дерева. Дилан сердито смотрел на Берни, лицо напарника было непроницаемо. Хороший знак. Стало быть, он держит ситуацию под контролем. К мужчинам подошла Сьюзи. Дилан шагнул в сторону и принялся отряхиваться.
– Привет, Сьюзи, – сказал он. – Как дела?
– У меня? Отлично. А ты как поживаешь?
Дилан улыбнулся – вынужден признать, по человеческим меркам зубы у него оказались на редкость хорошие, крупные и белые.
– Не жалуюсь.
Сьюзи напряглась.
– Дилан, это Берни. Берни, это Дилан.
Как я, наверное, уже говорил, ритуал знакомства у людей обычно предполагает рукопожатие (мы, собаки, быстренько обнюхаем друг друга, и все дела), но на этот раз вышло иначе. Дилан коротко кивнул, Берни вообще никак не отреагировал.
– Ты преподнес мне сюрприз, – сказала Дилану Сьюзи.
– Ты мне тоже, – ответил тот.
– Не понимаю.
– Впрочем, как обычно, детка. – Дилан опять улыбнулся, нет, скорей усмехнулся, будто актер из кино. Жаль, что мне не дали разобраться с этим типом.
Сьюзи часто-часто заморгала – у людей это явный признак смущения.
– Не рановато ли тебя выпустили? – спросила она.
– По-моему, ты не слишком рада, Сьюзи.
– Ты не ответил на вопрос.
Улыбка сползла с лица Дилана, но не сразу. Очень интересное явление – постепенно исчезающая улыбка. Кажется, раньше я такого не видел. Мне почему-то захотелось укусить Дилана, хорошо так укусить, по-настоящему. Посмотрев на партнера, я остался на своем месте.
– Да уж, раньше положенного, – сказал Дилан и повернулся к Берни: – Немного погостил в этом замечательном штате, если кому-то интересно.
– Не интересно.
– А-а, Сьюзи, видать, посвятила тебя в подробности? – опять усмехнулся Дилан. – Она умная девочка, правда? Или для тебя это уже не новость? – Он покосился на Берни. Тот не ответил. – Разгадка страшной тайны в том, – продолжил Дилан, – что в вашем прекрасном штате возникла небольшая проблема с перенаселенностью, и судье пришлось отпустить кое-кого из ребят, пока мы все не задохнулись в тесноте.
Я понял далеко не все, особенно в середине, однако желание цапнуть Дилана значительно усилилось.
– Тебе повезло, – сказала Сьюзи.
– Ты же меня знаешь, – произнес Дилан и сделал паузу, видимо, ожидая ответа Сьюзи. Она промолчала. – Позволь спросить, – сказал он, – ты и этот… гм, Берни… сладкая парочка?
– Нет, – ответила Сьюзи, – хотя тебя это совершенно не касается.
