Пилот вертолета увидел линию электропередачи слишком поздно. Он попытался развернуться, но громоздкая машина была слишком тяжела и не смогла погасить скорость. Я увидела лицо снайпера, перекошенное от ужаса: он смотрел на неумолимо приближающиеся к нему провода...
Андрей резко бросил мотоцикл в вираж. На этот раз он хотел уйти как можно дальше от места аварии, чтобы не попасть под падающий вертолет. Я повернулась, как зачарованная следя за происходящим, и увидела, как огромные лопасти разрубили провода. Брызнул сноп ослепительных искр, лопасти винта переломились, вертолет тяжело накренился, на какое-то время завис, как бы в раздумье, и наконец рухнул на землю. Над местом его падения вспухло круглое пыльное облако, тут же окрасившееся темно-багровым цветом пламени, и только секунду спустя раздался раскат взрыва. Куски покореженного металла разлетелись в разные стороны, один из них упал совсем рядом с нами. Я на какое-то время оглохла и никак не могла понять, что мне говорит Андрей. Мне казалось, что он просто, как рыба, беззвучно открывает рот. Я переспросила его и не услышала своего собственного голоса.
Наконец звуки прорезались, и я расслышала слова Андрея:
— Ну, теперь, я думаю, мы точно оторвались...
— Ничего себе! — проговорила я потрясенно. — Это ты называешь «оторваться»? Да уж, оторвались мы по полной! Все-таки признайся, кто ты такой? Агент десяти разведок?
— Я же тебе сказал — программер! — отмахнулся Андрей и рванул мотоцикл с места. — В любом случае надо отсюда срочно сматываться, а то скоро здесь будет слишком людно!
Действительно, из-за ближайших домов уже раздавались сирены пожарных машин.
Удалившись от места крушения вертолета, Андрей затормозил и достал свой мобильник.
Взглянув на меня, он пробормотал, как бы оправдываясь:
— Сама понимаешь, домой нам возвращаться никак нельзя, а о Рэе нужно позаботиться...
Он набрал номер и быстро проговорил:
— Леха, слушай внимательно, повторять не буду. Я на какое-то время исчезну, так фишка легла. Забери Рэя к себе, буквально на пару дней. Как только можно будет, я с тобой свяжусь. Спасибо за все, старик! — Он выключил мобильник и бросил его в мусорный контейнер.
— Ты чего? — удивленно протянула я. — Хороший телефон...
— Он засвечен, — ответил Андрей, снова набирая скорость. — Нас по нему опять могли бы вычислить...
Выбросив телефон, он резко изменил направление. На этот раз мы поехали на Петроградскую сторону.
Пожилой бомж по кличке Керосиныч не поверил своим глазам. Он открыл мусорный контейнер, рассчитывая найти там пару-тройку пустых алюминиевых банок из-под пива, в случае большой удачи могла попасться и пустая бутылка, но такого редкостного везения он никак не ожидал!
На самом виду, поверх груды мусора, красовался новенький мобильный телефон!
Керосиныч осторожно огляделся. Вдруг тот придурок, который разбрасывается телефонами, уже опомнился и бежит обратно, чтобы забрать свое имущество? Или, того хуже, дорогую игрушку подбросили нарочно, чтобы посмеяться над бедным человеком? Говорят, по телевизору показывают такую передачу, как-то она называется... скрытая камера, что ли...
Слово «камера» Керосинычу определенно не нравилось, и он еще раз внимательно осмотрелся по сторонам.
Но никого поблизости не было, и бомж осторожно вытащил свою дорогую находку, торопливо спрятал в засаленных лохмотьях и припустил прочь от мусорного бака.
Теперь нужно было срочно реализовать телефон.
Керосиныч направился к хорошо знакомой ему торговой точке — круглосуточной аптеке «Мандарин». В этой аптеке работала Нинка, добрая душа, которая иногда в долг давала старому страдальцу пузырек настойки овса или боярышника. Но сегодня, как назло, вместо Нинки за прилавком стояла ее сменщица Анфиса, худая и нервная молодая девица с выпученными по причине больной щитовидки глазами. Увидев на пороге бомжа, она завопила:
— А ну, вали отсюда, клоп помойный! После тебя аптеку на дезинфекцию закрывать придется! Сколько раз тебе говорила, чтобы ноги твоей здесь не было! Всех покупателей мне распугаешь!
— Фисочка! — проговорил Керосиныч, умоляющим жестом сложив руки на груди. — Ну чего же ты так себя, извиняюсь, изводишь? Сама же знаешь, нервные... эти... клетки, они же не восстанавливаются!
В прошлой своей жизни Керосиныч некоторое время был лаборантом в институте, нахватался у образованных коллег разных умных слов и выражений и любил иногда ввернуть их в разговоре.
— Сказано тебе — вали отсюда! — взвизгнула Анфиса. — Все равно ничего тебе даром не дам!
— А мне и не надо, — смиренно сообщил бомж.
— Так чего же ты тогда приперся? — в голосе Анфисы звучало явное недоверие, но она, по крайней мере, несколько понизила тембр. — Чего же ты сюда притащился, если тебе ничего не нужно?
— Не то чтобы мне ничего не надо... — заюлил Керосиныч, — а вот насчет того чтобы даром, это, Фисочка, можешь не беспокоиться!
— Что ж, — недоверчиво поинтересовалась аптекарша, — у тебя деньги имеются? Где это ты так разжился?
— Деньги — не деньги, — солидно проговорил бомж, — а ценная вещь действительно имеется! — И он с гордостью выложил на прилавок свою дорогую находку.
Анфиса уставилась на маленький изящный аппарат.
Ее раздирали противоречивые чувства.
С одной стороны, не хотелось связываться с бомжом — и грязь от него, и инфекция, и опять же, неизвестно, каким темным путем раздобыл он телефон.
С другой стороны, Анфиса давно мечтала о таком аппарате, а денег на новый у нее не было. Конечно, модель была скорее мужская, но кто так уж обращает на это внимание!
— Где ты это спер? — спросила недоверчивая девушка, одновременно протирая вожделенный мобильник перекисью водорода.
— Обижаешь, Фисочка! — проговорил бомж, заискивающе поглядывая на восходящую звезду фармацевтики. — Я эту... законность соблюдаю! Чтобы чего спереть — это никогда! Кого хошь спроси! Всякий тебе скажет: Керосиныч мужик честный, Керосиныч чужого не тронет!
— Так где же ты, честный, такую дорогую вещь раздобыл? — осведомилась Анфиса, любуясь модной игрушкой.
— Это мне друг подарил, — быстро сочинил Керосиныч. — На, говорит, тебе подарок на день рождения, из большого к тебе уважения дарю! Как ты, Керосиныч, есть умный и... этот... ерундированный мужик!
— Друг, говоришь? — с сомнением переспросила девушка. — И сколько же ты, ерундированный, за эту вещь хочешь?
— А это, красавица, тебе виднее, — засуетился бомж, мучительно прикидывая, как бы не продешевить и в то же время как бы не упустить покупательницу излишне высокой ценой.
— Сто рублей! — заявила Анфиса, придвигая к себе мобильник.
— Ну, Фисочка, пожалей старика! — заныл Керосиныч. — Такая вещь дорогая, а ты говоришь — сто! Хоть бы уж двести...
— Сто пятьдесят! — сказала Анфиса, зная, что бомж согласится. Тем более что больше названной суммы у нее все равно не было.
Керосиныч хотел было уже с тяжелым вздохом согласиться на предложенную сумму, как вдруг двери аптеки с грохотом распахнулись, и в тесное помещение ворвалось несколько вооруженных людей в масках и пятнистых камуфляжных комбинезонах.
— Всем стоять! — заорал возглавлявший группу коренастый широкоплечий мужчина. — Кто шевельнется, стреляю без предупреждения!
Впрочем, он тут же разглядел, что в обозримом пространстве нет никого, кроме перепуганной девчонки и грязного бомжа.
Вслед за спецназовцами в аптеку вошел человек в хорошо сшитом сером костюме. Окинув помещение цепким наблюдательным взглядом, он выхватил у Анфисы злополучный телефон, внимательно оглядел его и сунул в пустой полиэтиленовый пакет. Спрятав этот пакет в карман, он достал оттуда собственный мобильник и набрал на нем номер.
— Шеф, — вполголоса проговорил человек в сером, — пустой номер, объект выбросил тот телефон. Есть, вас понял.
