для современных песен, – вставила я.
– Вот именно! – Ирка обрадовалась, что нашла понимание. – Нынешние вокалисты поют так, будто у них аденоиды, гланды, насморк и зубная боль одновременно. Получается страдальческий гнусавый вой с редкими вкраплениями отдельных слов. Но ведь не может быть так, чтобы у них у всех был одинаковый диагноз?
– Почему же? Инфекционный идиотизм как вариант, – подсказала я.
– Я подумала: может, проблема не в дикции и слабых вокальных данных певцов, а в отсутствии толковых внятных текстов? И сочинила свой стих на музыку тех рокеров из метро.
– Читай уже! – потребовала я, не отрывая алчного взора от холодеющей на глазах запеканки. – Или пой, неважно, только не томи благодарную публику.
– Читаю. – Поэтесса отставила ножку и продекламировала:
Как Рапунцель, ты ждешь,
Маешься косами,
Но невиданный дождь
Хлынет из космоса…
– Маяться можно тоской, бездельем и животом. – Я не удержалась от правки. Режим «злой редактор» у меня включается с легкостью. – Если речь о том, что Рапунцель затруднительно ухаживать за своими роскошными волосами, то тут нужен предлог: «с косами». Так будет правильно. Это первое. Второе: почему дождь из космоса? Он метеоритный?
– Не исключено, я хотела подчеркнуть апокалиптический характер осадков.
Подруга на критику не обиделась. Это выгодно отличает Ирэну Макс от других графо… пардон, чуть не выразилась нетолерантно. От прочих современных поэтов.
– В принципе, у тебя получилось, – согласилась я. – Давай дальше.
– Даю. – Ирка коротко откашлялась и продолжила:
Заштормит море лжи,
Бог скажет – не на фиг ли?
И не станет 3G
Ной восстанавливать…
Она сделала паузу и вопросительно поморгала.
– А это очень неплохо, – приятно удивилась я. – Прям мощно. Рифмы оригинальные, и персонажи неожиданно интересные, с характером. А дальше что?
– А дальше я еще не придумала. – Ирка, очень довольная, выдвинула стул, бухнулась на него и потянула к себе тарелочку. – Давай пить чай и есть запеканку, пока они не остыли.
– Ме-э! – Из-под стола выглянул кот в импровизированной попоне из красиво свисающей с его боков длинной скатерти.
– Место в животе у тебя еще осталось, да ладно? – не поверила Ирка.
– Мне-э-э!
– Тебе попробуй чего-то не дай, плешь проешь. – Подруга встала, отрезала кусочек запеканки и понесла его в кошачью трапезную за холодильником.
В темном омуте подсознания снова что-то беспокойно ворохнулось.
– Кстати, по поводу плешей и лысин. Вчера поздно вечером звонил Лазарчук, – сообщила я вернувшейся за стол подруге.
– Он облысел?! Бли-и-ин. – Ирка расстроенно шлепнула по столу ладонью. – И без того никак не получалось пристроить мужика в хорошие руки, а теперь, с подпорченным экстерьером…
– Серега не облысел, – успокоила я. – Он звонил по поводу лысого Бабкина.
Я пересказала свой вчерашний разговор с нашим другом-полковником.
– Это что же получается? У нас опять есть подозреваемый! – обрадовалась Ирка.
– У нас – да, – подтвердила я, не сомневаясь, что она говорит об Артуре Бабкине. – А официальному следствию никакие подозреваемые не нужны, у них дело закрыто.
– Где мы, а где официальное следствие…
– Истину глаголешь. А только без помощи полицейских товарищей нам не получить информацию о новом фигуранте, я имею в виду Артура. Архипов, правда, обещал озадачить своих коллег поиском сведений в сети, но вряд ли они станут ломать закрытые базы данных.
– Попросим того же Лазарчука. У него друзья-приятели в органах по всему бывшему Союзу… Отличная запеканка получилась, да? Ум-м-м… умн-мн…
– Лазарчук нам велел по театрам ходить, а не по квартирам с трупами, – нажаловалась я.
– Так и сказал? – Ирка перестала жевать и нахмурилась. – Ну я сейчас устрою ему театр одного актера… Где смартфон?
Я услужливо подала ей аппарат, возлежавший на антикварной консоли красного дерева, и откинулась на спинку стула, приготовившись наслаждаться спектаклем.
– Сереженька, дружочек, ты как поживаешь? – радостно зажужжала подруга в трубку.
– Кажется, это ж-ж-ж неспроста, – насторожился опытный опер. – Чего тебе нужно, Иннокентьевна?
– Мне? – Ирка фальшиво удивилась. – Это тебе нужно, Сережа! Тебе давно уже нужно жениться, пока совсем не облысел и не одичал. И мы нашли тебе в Петербурге прекрасную пару!
– С ума сошли?!
– Полегче, Лазарчук! – Я перегнулась через стол, чтобы оказаться поближе к трубке. – Ты же не велел нам заниматься детективной деятельностью, и мы направили энергию в мирное русло – на благоустройство твоей личной жизни!
Высказавшись, я снова откинулась на стуле.
– Да ты не трусь, Лазарчук, – полнозубо, как акула, улыбнулась Ирка. – Твоя невеста сказочно хороша. Смуглолица, черноброва, нраву кроткого такого… Зовут Гюльчатай. Мы привезем ее с собой в Краснодар, потому что в Питере ей жить негде, а у тебя прекрасная просторная «двушка», и ничего, что без ремонта. Девушка, привыкшая к скромной жизни в кишлаке, построит прекрасный семейный очаг и в твоей неуютной берлоге.
– Вы там спятили, что ли? Сдурели в российской столице хандры и депрессии? У вас от петербургских дождей мозги раскисли?!
– Не обижай нашу старушку-погоду! – потребовала я.
– И не пытайся избежать своего счастья! Ты ж меня знаешь, Лазарчук, если я сказала – жениться, значит, придется, у меня не забалуешь. – Ирка снова оскалилась.
– Да я у тебя уже два раза женился! – возмутился полковник.
– А бог любит троицу! – парировала подруга. – И это наш бог, православный. А у них там, на родине твоей невесты, и по десятку жен заводят, причем одновременно. Так что готовься, Сереженька…
– А, я понял. Это шантаж. – Наш друг умен, ничего не скажешь. – Чего ты хочешь, Иннокентьевна? Давай начнем переговоры.
– Секундочку. – Ирка передала мне трубку.
Ее стиль – давление, дипломатия – моя сильная сторона.
– Мы хотим знать все-все-все об Артуре Бабкине, – деловито сказала я.
– Вот прямо-таки все-все-все?
– Все, что такой матерый спец, как ты, способен нарыть за день-другой.
– От угроз – к комплиментам и лести, как предсказуемо…
– Мне вернуть трубку Ирке? Обсудите калым за Гюльчатай?
– Да чтоб вас, как вы мне надоели!
– Мы тебя тоже очень любим, Сереженька! – проворковала Ирка.
– Сгиньте! Узнаю что-то – сам позвоню. – Лазарчук бросил трубку.
– На самом деле ему это даже нравится. – Я положила смартфон на стол, взяла ложечку и подобрала с тарелочки крошки вкусной запеканки. – Самому интересно. И в чудесным образом закрывающиеся дела об убийствах он не верит.
– Что ты мне объясняешь, разве я Лазарчука не знаю. – Ирка допила чай и со стуком припечатала кружку к столу. – А теперь – гулять по городу!
– Гулять так гулять, – согласилась я и вспомнила популярную песню знаменитого питерского барда. – Стрелять так стрелять [6]…
– Нет, давай немного отдохнем от криминала, – поморщилась подруга. – Просто прошвырнемся по Невскому, без приключений, договорились?
– Вот, смотри! –
