— Твоя догадка абсурдна, — фыркнула Шарона.
— Такого разговора никогда не происходило, — присоединилась я. — И ничего подобного. Это фикция, в которой Вы — большой мастак.
— Вы придумали гениальную схему, — не слушал нас Ладлоу. — Вы совершили еще одно убийство в Сан-Франциско крайне странным способом в уверенности, что Монк не устоит. Да и полицейские скажут: «Это дело плачет по Монку». И пока Вы совершали преступление, Шарона в Лос-Анджелесе обеспечивала алиби и заметала следы, оставленные ею во время убийства Эллен Коул.
Эта теория настолько смешна, его рассуждения столь нелепы, что я почувствовала облегчение. Никто не поверит в его правоту.
— Вы считаете, я убила незнакомца, дабы сохранить работу у мистера Монка? Вам известно, сколько он мне платит?
— Вы сотворили это не из-за денег, а из-за влюбленности в него.
Сюрпризы так и сыпались из Ладлоу. Это самое глупое из всех обвинений.
Дишер ахнул и уставился на меня. — Правда?!
— Конечно, нет! Я не люблю его.
Я пожалела в тот же момент, когда вылетели слова.
Они причинили боль Монку. Я видела. Его тело, казалось, прогнулось от боли. Я разбила его сердце, хотя он-то меня не любит. Не так, как он любил Труди, или я — Митча.
— Я не это имела в виду, — покраснела я. — Я дорожу Вами и забочусь о Вас, но не так, как это выкручивает Ладлоу.
Я чувствовала себя отвратительно и ненавидела Ладлоу — он вынудил меня сказать обидные и ранящие слова близкому человеку. Это преступление, и я желаю найти способ наказать его.
Но в данный момент я лишь отбивалась от накатывающейся волны обвинений. И она не утихала.
— Вашим протестам было бы легче поверить, если б не столько исчерпывающих доказательств. Полагаю, тут есть и моя вина. Во вторник Вы купили подписанный экземпляр моей новой книги «Последнее слово — смерть», которая Вас вдохновила на дьявольский замысел.
— Я не читала Вашу книгу, — отрезала я.
— Ну, конечно, прочитали. Я попросил лейтенанта Дозьера кое-что проверить, — с ухмылкой парировал Ладлоу. — Он обнаружил, что в ночь на вторник Вы посетили веб-сайт «Сокровища Кэссиди», где своей кредиткой расплатились за покупку набора челюстей аллигатора со срочной доставкой на дом в Сан-Франциско.
— Неправда, — глухо возразила я. Нужно опровергнуть его слова фактами и рассуждениями, но я не могла. Фактов нет, да и рассуждать не было сил.
— Мы нашли упаковку в Вашей мусорной корзине, — Ладлоу указал на капитана Топлина, о присутствии которого я уже позабыла.
Топлин полез в коробку с вещдоками и вытащил мешок для улик с рваной картонной коробкой почтовой службы «ФедЭкс» и упаковкой с наклейкой «Сокровища Кэссиди».
— Кто угодно мог заказать, использовав мою кредитку, отправить заказ сюда и украсть тем утром с крыльца, — защищалась я. — Я не возвращалась из Лос-Анджелеса до среды.
— В тот день Вы и подожгли машину в Вашингтон-парке и украли «Челюсти жизни» из пожарной части, где работает Ваш любовник, — продолжил Ладлоу. — Вот откуда Вы знали, где их достать. Готов поспорить, у Вас даже есть ключ от здания.
— Той ночью я находилась дома с дочерью!
— Вы провернули все, когда она спала. Вы, скорее всего, убедились, что она не проснется, подменив ее болеутоляющее на снотворное.
— Я не опаивала дочь, у меня нет ключа от пожарной части и Джо Кокрэн не мой парень!
Я заорала. Не могла сдержаться. Сердце колотилось от ужаса, тело трясло от адреналина.
— Если он не Ваш парень, объясните, почему у Вас лежит его футболка? — Ладлоу снова указал на Топлина, который вытащил мешок с футболкой Джо. — И почему он провел с Вами здесь утро четверга? Можете не лгать. У нас есть показания соседей, видевших его.
Стоттлмайер и Дишер смотрели на меня с сомнением и разочарованием, а Монк с грустью. Единственный человек, глядевший на меня с симпатией и пониманием, — Шарона, но она сама оказалась в схожем положении.
— Тогда я впервые увидела Джо после месяцев расставания, — оправдывалась я. — Он заехал, чтобы попросить мистера Монка найти спасательное оборудование.
— И Вы рассказали Монку об этом? — Ладлоу укоризненно ткнул в меня пальцем. — Нет, Вы скрыли. Почему? Потому что знали, Монку сообщат о деле Вебстера в ближайшее время. И Вам не хотелось, чтобы украденные «Челюсти жизни» были у него на заметке. Иначе он бы быстро сопоставил факты и вышел на Вас, вместо месяцев вращения в кругах тщеты.
Круги тщеты. Я стану персонажем дрянной книжонки.
— Я не рассказала по другой причине, — воззвала я к людям, в надежде, что кто-нибудь прекратит мою муку.
Разве они не видят, что Ладлоу играет с фактами, как дурачок с соплями?
Почему Монк просто молча стоит? Почему не срежет писаку, ловко опровергнув каждое из нелепых обвинений?
Не потому ли, что он ему поверил?!
Я посмотрела боссу в глаза. По крайней мере, попыталась. Он не ответил на мой взгляд.
— Я не хотела отвлекать Вас от дела Эллен Коул. Чем раньше Вы бы выяснили, кто ее убил, тем скорее освободили Тревора, и моя жизнь вернулась бы в норму.
Мне необходимо, чтобы он мне поверил. Если нет — я погибла. Джули пропадет. Все пропадет.
— Пожалуйста, мистер Монк, скажите хоть что-нибудь, — умоляла я.
Но он молчал.
— Что я и говорил, — радостно потер ладошки Ладлоу. — Чтобы сохранить свою жизнь без изменений и услать Шарону прочь, пришлось убить человека. Вы превратили «Челюсти Жизни» в «Челюсти Смерти».
— «Челюсти Смерти», — благоговейно повторил Дишер. — Отличный заголовок для книги.
— Не будет никакой книги, — окрысилась я, — потому что все его слова — ложь.
— Ваш вчерашний звонок Джо оказался для Вас роковым. И для Шароны тоже. Когда я услышал, что Вы любезничаете с пожарным, все встало на места. В одно волнующее мгновение я понял, как сфальсифицировано нападение аллигатора. Как только я узнал, что «Челюсти жизни» украдены из пожарной части Вашего любовника, стало ясно, что Вы — убийца. Остальное элементарно.
— Остальное? — спросила я. — Не было никакого остального.
— Рональд Вебстер работал недалеко от Вашего дома, именно так Вы и выбрали его в качестве жертвы в четверг вечером.
— Впервые я увидела Рональда Вебстера на месте преступления на пляже Бейкер.
— Это ложь, и я могу доказать, — Ладлоу поманил Топлина с чертовыми мешками вещдоков.
На этот раз Топлин поднял мешок с крохотным листом бумаги.
— Что это? — спросил Дишер.
— Квитанция, прилепленная к коробке с пиццей с кухни Вебстера, — объяснил Ладлоу. — Он ходил в пиццерию Сорренто в четверг вечером, как и Вы, Натали. Тогда-то Вы и назначили его жертвой.
— Я его не видела!
— Квитанция с проштампованным временем показывает, что он получил десятипроцентную скидку на пиццу, поскольку он находился там одновременно с Вами и Вашей дочерью. Он получил скидку, воспользовавшись предложением на гипсе Джули. В этот момент Вы и выбрали его в качестве случайной жертвы.
— В ресторане огромное количество людей, — заметила я.
— Но выбрали Вы именно его. Его дом Вы посетили, когда заснула Ваша дочь. Его Вы убили.
— Мое нахождение с ним в одном ресторане в одно время еще не делает меня убийцей.
— Да, не делает, — кивнул Ладлоу. — Но это делает.
Вот черт, — подумала я.
Мы все повернулись к Топлину, не дожидаясь указания Ладлоу. Тот держал в руке контейнер с зеленой жижей.
— Воруя «Челюсти жизни», Вы не знали про утечку в гидравлике. Мы обнаружили фосфатную эфирную жидкость в Вашей машине, это та самая зеленая жидкость, обнаруженная Монком на полу ванной комнаты Вебстера.
Так вот почему отбуксировали мой джип. Проводили экспертизу.
— Должно быть, ее подбросили мне в машину, — объяснение звучало жалким и отчаянным, именно так я себя, безусловно, и ощущала. Если бы я сумела отбросить все ложные впечатления, созданные Ладлоу обо мне и о моих действиях!
— Но это не единственная утечка, способная Вас утопить, — присоединился Топлин, напугав меня. До сего момента он был при Ладлоу вроде молчаливой Ванны Уайт, если бы Ванна была мужиком средних лет в костюме из Уол-марта. — Мы нашли рулевую жидкость, протекающую из Вашей машины, она соответствует рулевой жидкости, найденной на стоянке у жилища Вебстера.
Меня подставили. Аккуратно и эффективно, как Тревора. Доказательства такие убедительные, что я почти поверила, будто убила Рональда Вебстера.
Если бы я послушала Монка и отправилась на автомойку, не нашлось бы никаких доказательств моей связи с убийством. Я обречена из-за собственной неряшливости.
Я снова посмотрела на Монка, надеясь на вмешательство. Он опять промолчал, отвернувшись.
Топлин шагнул вперед, доставая наручники. — Натали Тигер, Вы арестованы за убийство Рональда Вебстера.
