Мэг Кэбот - Таблетки для рыжего кота

С минуту я молча таращилась на него. А потом наконец поняла: это раньше во мне что-то сломалось, а теперь, кажется, починилось само собой. И я снова стала целой.

А еще мне захотелось смеяться. Долго смеяться.

Но я понимала, в данных обстоятельствах это вряд ли уместно: во-первых, только что закончилась поминальная служба, а во-вторых, мой бойфренд только что на полном серьезе спросил, хочу ли я вместе с ним провести лето на Аппалачской тропе.

— Ох, Тед. — Я с трудом сохраняла серьезное выражение лица. — Я очень польщена. Но, понимаешь, я работаю на этой должности чуть меньше года, поэтому вряд ли мне дадут такой большой отпуск.

— Но ты бы могла взять неделю, — сказал Тед. — Присоединилась бы к нам хотя бы на неделю.

Провести недельный летний отпуск в компании математиков на грязной, кишащей клещами тропе, питаясь орехами и ягодами? Я чуть не заплакала. От смеха. Но снова сдержалась.

— Вряд ли, — ответила я. — Тед, я думаю, из этого ничего не получится.

Мне показалось, Тед испытал облегчение, но попытался его скрыть.

— Хизер, — осторожно начал он. — Ты решила со мной порвать?

— Да, — сказала я. — Извини, Тед, ты мне нравишься, но лучше, если между нами будут только отношения преподавателя и студентки. Знаешь, смерть доктора Витча меня кое-чему научила. Жизнь быстротечна, и лучше не тратить время на отношения, которым явно не суждено продлиться долго.

У Теда был такой вид, что я испугалась, как бы он от невероятного облегчения не потерял сознание. Я даже мысленно собралась, на случай если придется его подхватывать.

— Что ж, — сказал он, все еще пытаясь напустить на себя печальный вид, — если ты вправду думаешь, что так будет лучше…

— Да, я так думаю. Но я хочу, чтобы мы остались друзьями.

— О, конечно! — кивнул Тед.

Но облегчение Теда очень быстро сменилось тревогой, когда ко мне бочком подошла Маффи Фаулер и спросила, глядя на Теда из-под ресниц:

— Привет, Хизер. Ты не познакомишь меня со своим другом?

— Конечно! — сказала я. — Маффи, это — Тед Токко, ассистент кафедры математики. Тед, это — Маффи Фаулер. Она новый сотрудник администрации президента. А еще, — добавила я совершенно без каких бы то ни было причин, просто по принципу «почему бы и нет», — она большая любительница походов.

— Правда? — спросила Маффи и тут же поморщилась, потому что я пнула ее ногой в щиколотку. — Ой, я хотела сказать, да, так и есть.

— Э-э… — Тед протянул Маффи правую руку. — Привет.

— Привет, — с огоньком в глазах сказала Маффи. Честное слово, я не выдумываю, у нее в самом деле вспыхнул огонек в глазах. — Жалко, что когда я училась в колледже, наши преподаватели математики не выглядели так, как вы. А то бы я уделяла дробям больше внимания.

Тед немного смутился.

— Какие походы вы предпочитаете?

— Все! — глазом не моргнув заявила Маффи. — А что? А вам, Тед, что больше нравится?

Я заметила, что Купер машет мне рукой, подзывая к себе. Я сказала:

— Если вы не возражаете, я вас ненадолго покину. Сейчас вернусь.

— Не спеши, — промурлыкала Маффи, придвигаясь к Теду, чтобы поправить его галстук, немного съехавший набок.

Тед, естественно, встревожился. Но пришел в некоторое возбуждение. Он не мог оторвать взгляда от разреза на узкой юбке Маффи.

Супер! Вот они, мужчины.

Купер увидел, что я отошла от Теда и Маффи, и двинулся мне навстречу.

— Ну что? — спросила я, дойдя до него.

— Что все это значит? — Он отрывисто кивнул на Теда.

— Не твое дело! Что тебе нужно?

— Он предлагал тебе поселиться с ним? — спросил Купер.

— Я же сказала, это не твое дело.

Краем глаза я не могла не заметить, что Гевин и Джейми обнимаются и целуются. Господи. Шли бы уж, что ли, в комнату.

— В некотором роде это как раз мое дело, я уже тебе объяснял. Но пока оставим эту тему. Я кое-что накопал про этого твоего преподобного Марка. Кстати, ты произнесла очень хорошую речь.

— Спасибо, что так хлопал, — поблагодарила я от всей души. — Серьезно. Оуэн был немного занудным типом, но он не заслужил такую смерть.

— Так вот, у Холстеда были основания испугаться, — продолжал Купер. — Возможно, даже настолько, чтобы это стало мотивом для убийства. С прошлого места работы его уволили «по причинам, которые не разглашаются». И такая же история была на предыдущем месте. Понимаешь, что означают эти неназванные причины.

— Конечно, — с горечью сказала я. — Это означает, что отдел кадров престижного Нью-Йорк-колледжа снова не проверил рекомендации кандидата, прежде чем принять его на должность. И что же нам делать?

Купер посмотрел куда-то поверх моего плеча.

— Еще не знаю, но думать надо быстро, потому что Холстед как раз направляется в нашу сторону. Думаю, он хочет поговорить с тобой.

— О, я знаю, что он хочет со мной поговорить, — сказала я. — Сегодня днем я объявила его персоной нон-грата. Наверное, он страшно зол по этому поводу.

— Хизер! — Купер взял меня за руку и притянул к себе так, что его губы вдруг оказались рядом с моим ухом, и я почувствовала на щеке дыхание. От этого с моим позвоночником произошло что-то странное — он как будто мгновенно превратился в желе. — Что бы ни случилось, не выходи с ним за пределы этого помещения. Поняла? Оставайся в зоне моей видимости.

Мне достаточно было всего лишь немного повернуть голову, совсем чуть-чуть, и губы Купера оказались бы на моих губах.

Я это просто так говорю. Мне достаточно было лишь повернуть голову!

Чего я, конечно, не сделала.

Но могла бы.

— Хорошо, — с трудом проговорила я.

И тогда Купер меня отпустил.

Каким-то чудом я не рухнула на пол. Сама не знаю как, но мои колени не подогнулись.

Что такое есть в Купере Картрайте, что от малейшего его прикосновения у меня слабеют колени, а позвоночник превращается в желе? Это… это неправильно, неправильно, что Купер обладает такой способностью, а мой бойфренд, вернее теперь уже бывший бойфренд, — не обладает.

Марк Холстед шел ко мне неспешным шагом, расслабленный, с улыбкой на лице. Маффи права, он симпатичнее, чем Джейк Гилленхал. Неудивительно, что так много девушек из студенческого хора, где пела Джейми, не возражали, когда он «случайно» их лапал.

— Вы — Хизер? — спросил преподобный, когда наконец подошел ко мне.

Сутану он снял, и теперь на нем был темно-синий спортивный пиджак и брюки цвета хаки. Хорошо хоть без наглаженных стрелок.

Я посмотрела на его обувь и поспешно отвела взгляд. Ну, конечно. Мокасины. С бахромой!

Он похож на Фею Динь. Если бы она была брюнеткой.

— Да, — кивнула я.

У меня внезапно возникло острое желание броситься к столу и затолкать в рот как можно больше печенья. Печенье, кстати, хорошее, домашнее (его готовили в студенческом центре). Осталось довольно много печенья с шоколадной крошкой и даже шоколадного печенья с орехами.

— Послушайте, — сказал Марк Холстед, — я понимаю, здесь не самое подходящее место, чтобы поднимать эту тему, но чуть раньше я услышал несколько тревожную новость и невольно подумал, что произошло какое-то недоразумение. Если вы не возражаете, я бы хотел внести ясность сейчас, чтобы поскорее покончить с этим вопросом.

Точно, мне нужно шоколадное печенье. Я повернулась и направилась к ближайшему столу.

— Это не недоразумение, — сказала я, тщательно выбирая печенье с шоколадной крошкой (без орехов). — На вас поступила жалоба от резидента Фишер-холла, и до тех пор, пока вас не оправдают на официальном слушании в совете попечителей, ради ее физической и эмоциональной безопасности я объявила вас персоной нон-грата в моем здании.

Темные брови преподобного Марка удивленно взлетели вверх, очень высоко взлетели.

— На официальном слушании… постойте, вы ведь пошутили?

Я вонзила зубы в печенье. Восхитительно! Все-таки домашнее печенье несравненно лучше, чем печенье из магазина: его делают на настоящем масле, а не на какой-то гидрогенизированной ерунде (если честно, совсем не хочется даже вникать в то, что это такое на самом деле).

— Нет. — Жевать печенье нет необходимости, потому что оно тает во рту. — Я не пошутила.

— Как вы можете так категорично принимать сторону этой девушки? Почему вы верите ее слову больше, чем моему? — возмутился преподобный Марк.

— Потому что она мне нравится, — сказала я.

— Неужели у меня даже не будет возможности оправдаться?

— Конечно, будет, — заверила я. — На официальном слушании.