Светлана кивнула – ситуация была ей знакома. Они пошли с Эдиком в дорогое кафе, платила, разумеется, она, но Эдика нисколько такой расклад не задевал. Потом Светлана повела его к себе, точнее к Ларисе.
После постели они лежали и разговаривали о прошлом и настоящем. Светлана слушала циничный рассказ Эдика о его жизни мелкого парижского жулика, «фаворита луны», и думала, что судьба ведет ее прямой дорогой к цели. Эдик замолчал, почувствовав, что она отвлеклась и смотрит на него долгим задумчивым взглядом.
– Что – еще? – воскликнул он с комическим ужасом.
– Нет, не бойся, – усмехнулась Светлана, – я думаю совершенно о другом. Смог бы ты… украсть для меня одну вещь?
– Конечно, смог бы. И не одну.
– Мне нужны документы. Материалы одного русского профессора.
– Русского? Опять какие-нибудь гэбистские разборки?
– Нет, нет! – отмахнулась Светлана. – Это чисто коммерческое мероприятие. Сначала хотя бы найди его и проследи за связями, привычками… Ну, не мне тебя учить.
– Кто это?
– Фамилия его Барташов, больше я ничего не знаю.
– М-да… Информация скудноватая. А гонорар?
Светлана покосилась на дешевые Эдиковы шмотки, валяющиеся на роскошном белоснежном Ларискином ковре, и, достав с тумбочки листок бумаги и «Паркер», написала знак доллара, единицу и четыре нуля. Эдик, взглянув на цифры, исправил единицу на двойку.
– Ну что ж, – протянула Светлана, откинув простыню и оценивающе рассматривая всю его мускулистую фигуру, – тогда тебе придется сейчас еще немного потрудиться…
Эдик без труда нашел Барташова – не так уж много русских профессоров преподает в Париже. Посмотрев на профессора вблизи, он подумал, что Светланины деньги достанутся ему довольно легко – обокрасть такого сентиментального чудака, как профессор Барташов, ничего не стоит. Проблема была только в том, чтобы найти у него нужные бумаги и убедиться, что это именно они.
Однако, продолжая наблюдать за профессором, Эдик очень скоро заметил, что делает это не он один. Неподалеку от Барташова постоянно мелькала парочка подозрительных типов: один – молодой плотный коротышка, второй – значительно старше, худощавый, среднего роста, гибкий, как леопард, с длинными седыми волосами и желтыми глазами хищника на плоском невыразительном лице. Эдик про себя окрестил его индейцем.
Сомнительная парочка постоянно попадалась Эдику на глаза, вначале его это огорчало, но потом ему пришло в голову, что из такой конкуренции можно извлечь пользу. Светлана дала ему слишком скудную информацию, она сама не знала, как выглядят таинственные документы. Эдик надеялся, что «индеец» с напарником осведомлены лучше и знают, что нужно искать. Значит, ему, Эдику, не надо похищать у профессора «то не знаю что», а надо только внимательно следить за конкурентами, дождаться, когда они похитят документы, и обокрасть их самих. Конечно, обокрасть вора, совсем не то же самое, что обокрасть интеллигентного профессора, но Эдик в себя верил и трудностей не боялся.
Теперь главной его задачей стала слежка за соперниками. Учитывая его рост, это было непросто, но он знал Париж как свои пять пальцев, и великий город помогал ему как мог.
Барташов преподавал не в самом Париже, а в маленьком университетском городке поблизости. В таких городах трудно следить за человеком незаметно – там все люди на виду, но, к счастью для Эдика, в настоящий момент был перерыв в занятиях и профессор с женой поселился у друга в Париже.
Прошло несколько дней непрерывной слежки, и однажды утром Эдик почувствовал, что настал решительный момент: профессор и его жена отправились на прогулку, седовласый индеец пошел за ними, а коротышка, немного выждав, вошел в дом профессора с невзрачным кейсом в руках. Эдик видел такой кейс в магазинчике по соседству и решил, что коротышка, не мудрствуя лукаво, там его и купил. Эдик забежал в магазин и купил там точно такой же кейс. План у него уже созрел.
Он вернулся на свой наблюдательный пункт и стал ждать. Прошло не более получаса, и коротышка вышел из дома с кейсом. Он сел в малолитражку и, прежде чем отъехать, достал из кармана мобильный телефон. Эдик почти не сомневался, что коротышка звонит своему седовласому компаньону и докладывает ему, что дело сделано.
Эдик приступил к выполнению своего плана. Среди припаркованных поблизости машин он нашел самую подходящую для угона – старенький «Пежо», который можно было открыть ногтем мизинца и завести пилочкой для ногтей. Проблем не возникло, и Эдик на небольшом расстоянии поехал за своей дичью.
Расчет был правильным: не прошло и десяти минут, как они оказались в пробке. Здесь надо было действовать быстро: Эдик выскользнул из машины, добежал до преследуемой малолитражки и молниеносным ударом ножа пробил шину правого заднего колеса.
Машины тронулись, Эдик, ловко лавируя в пробке, догнал малолитражку и поехал рядом с ней. Коротышка почувствовал, что у него спустилось колесо, затормозил и, чертыхаясь, выскочил взглянуть. При этом он, как и рассчитывал Эдик, оставил кейс на переднем сиденье. Эдик в это время уже подъехал вплотную к малолитражке, и пока хозяин обходил ее сзади, громко ругаясь, Эдик приоткрыл дверцу, схватил с сиденья один кейс и бросил туда другой, предварительно набитый газетами.
Потом он резко дал газу и постарался уехать как можно дальше от места происшествия.
Оказавшись достаточно далеко, он, прежде чем бросить угнанную машину, открыл кейс и с любопытством глянул на его содержимое. Внутри были сложены стопки листов, исписанных математическими формулами и комментариями, недоступными пониманию простого парижского жулика, пусть даже и с высшим гуманитарным образованием. Здесь же лежали четыре компьютерные дискеты – профессор Барташов не был вовсе чужд техническому прогрессу.
Эдик удовлетворенно хмыкнул, закрыл кейс и, покинув чужую машину, поехал к себе домой на метро.
Вечером того же дня, сидя в кафе за рюмкой коньяку, он с профессиональным интересом смотрел криминальные новости. Одно из сообщений привлекло внимание Эдика. Среди жертв террористического акта, приписываемого арабской террористической организации «Черный понедельник», опознаны двое русских – профессор Барташов, приглашенный преподаватель известного университета, и его жена.
Эдик вспомнил звонок, сделанный обворованным им коротышкой, и мысленно подверг сомнению участие во взрыве арабских террористов. Он скорее поверил бы, что как только коротышка сообщил об удачном завершении операции с кейсом, «индеец» устранил профессора: тем, кто гонялся за документами, наверняка не нужен был русский ученый, который, во‑первых, может заявить в полицию о краже и поднять шум в прессе и, во‑вторых, может создать документы заново, тем самым лишив похитителей монополии на свое изобретение. Что это за изобретение, Эдик не знал и знать не хотел, но твердо понял, что оно стоит больших денег, и решил, что Светлана при всех своих достоинствах не отделается жалкими двадцатью тысячами долларов.
Его решение еще больше укрепилось на следующий день, когда в тот же час в том же кафе за такой же рюмкой в криминальных новостях Эдик увидел выловленный в Сене неопознанный труп мужчины среднего роста, худощавого, с длинными седыми волосами.
Эдик понял, что такова была плата за кейс, набитый газетами, и что вокруг документов покойного профессора Барташова ведется очень крупная игра, а ставки в ней настолько высоки, что лучше держаться от игроков подальше. Он допил свой коньяк, расплатился и пошел домой. Дома он зашил злополучный кейс в холстину, взял его под мышку и поехал к своему старому другу Чаку Френсису, который держал на Монмартре маленький зал для боксеров-любителей и спортивный тотализатор.
Чак, толстый веселый негр, встретил его радостно, угостил крепчайшим кофе по-турецки, варить который научил его именно Эдик. Эдик посидел несколько минут, а потом сказал:
– Чак, я знаю, что на тебя можно положиться. Спрячь вот эту штуковину. – Он протянул Чаку зашитый в ткань кейс. – Спрячь как следует и никому, кроме меня, не отдавай. Если меня убьют, – он бросил на Чака неожиданно серьезный взгляд, – если ты узнаешь точно, что меня убили, уничтожь это. Сожги или утопи на дне океана, – неважно как, но уничтожь, чтобы это никому не досталось.
– Хорошо, друг, – кивнул Чак, – как скажешь, так и сделаю.
На следующий день Эдик позвонил Светлане и назначил ей встречу. Она нашла его в толпе возле центра Помпиду. Светлана была взволнованна.
– Что происходит? – спросила она злым приглушенным голосом. – От тебя никаких вестей, а профессора убили!
– Профессора убили без моего участия, – усмехнулся Эдик, – и не только его. Убили и того человека, что охотился за бумагами, как и я. Так что теперь цена бумаг выросла.
