– А написано «не водите в пьяном виде».
– Это пилот нажрался.
– Понятно. А остальные кресты? – Детектив показал на еще три креста, которые плашмя лежали на траве. – Они для кого, Эрл?
– Для щенят Рекса. Летели тем же рейсом, – огрызнулся Эрл Эдвард О'Тул. – А вы откуда, етить, знаете, как меня зовут?
– Приятно было побеседовать. – Ролвааг поднял портфель и направился к дому, где Чарльз Регис Перроне мрачно поджидал его у задней двери.
Белые кресты торчали вдоль Глейдс-роуд, на запад от основной магистрали – четыре в ряд, в память об ужасном лобовом столкновении. С тупой покорностью Чаз наблюдал, как громила Реда Хаммерната выкапывает кресты, пока на обочине хайвея с визгом не остановилась машина. Из нее вылезли два юнца, назвались братьями покойного Рэндольфа Клода Понтера и яростно заспорили с Тулом насчет воровства памятных знаков. Парни привезли с собой свежесрезанные подсолнухи, чтобы украсить ими крест, и томик библейских стихов, чтобы почитать вслух. Тул игнорировал их протесты, и братья начали громогласно проповедовать, призывая Сатану и прочих библейских мерзавцев. Тул в ответ сбросил их в придорожную канаву, разорвал томик в клочья и сожрал цветы. Чаз с дрожью за этим наблюдал.
Тул вернулся к «хаммеру», неся на плечах четыре креста, и радостно поделился:
– У мя дома таких штуковин целое поле.
– Хммм, – выдавил из себя Чаз.
– Круто из земли торчат, и подрезать не надо, это тебе не кусты с деревьями.
– Прекрасная мысль, – высказался Чаз, мысленно отметив, что утром первым делом надо позвонить Реду Хаммернату и попросить его подыскать другого охранника.
После возвращения в дом Тул одолжил молоток и заявил, что временно посадит кресты на заднем дворе. Чаз возражал бы энергичнее, если б знал, что к нему собирается заскочить Карл Ролвааг.
– Откуда вы знаете мистера О'Тула? – в дверях спросил детектив.
Чаз впервые услышал настоящее имя головореза.
– Так, познакомились через третьи руки.
– И это руки Сэмюэла Джонсона Хаммерната? – спросил Ролвааг.
– Ну, вообще-то он знакомый моей жены. Я его плохо знаю.
– Мистера О'Тула или мистера Хаммерната?
– Обоих, – невинно ответил Чаз.
Детектив почесал подбородок.
– Довольно странно.
– Что вы имеете в виду под «странно»? – спросил Чаз, уже готовый взорваться. Коп играл с ним, точно кошка с клубком шерсти.
– Ваш внедорожник – одна из компаний мистера Хаммерната купила его для вас, – ответил Ролвааг. – Согласно записям агентства по продаже автомобилей.
«Ох ты ж черт», – подумал Чаз.
– Вы едва знаете человека, а он покупает вам спортивный автомобиль за шестьдесят тысяч долларов. – Ролвааг чесал голову, совсем как тот чудак Коломбо по ящику. Чаз весь кипел внутри, но старался не подавать виду.
– Позвольте мне объяснить, – сказал он детективу. – «Хаммер» был подарком от Джои на день рожденья. Ред, то есть мистер Хаммернат, он был лично знаком с продавцом, и ему удалось провернуть выгодную сделку. Джои потом вернула ему деньги.
– Чеком или переводом? Впрочем, не важно. В любом случае в банке должна быть запись.
Чаз Перроне пожал плечами:
– Не знаю, как она это устроила. Это были ее деньги.
Сейчас они сидели на кухне, у Чаза непочатое пиво, у копа – «Спрайт», как обычно. В паузах со сковородки на плите раздавались шипение и треск.
Чаз наклонился вперед и понизил голос:
– Может, покончим уже со всем этим смехотворным бредом? Просто скажите, сколько вы хотите.
Казалось, Ролвааг был искренне сбит с толку.
– Да ну, давайте, – настаивал Чаз. – Избавьте меня от этой кошмарной поездки во Фламинго.
– Я вас не понимаю.
Чаз не хотел нервировать жулика-детектива и произносить вслух слово «шантаж».
– Вам следует знать, – сообщил Ролвааг, – что я уже разговаривал с мистером Хаммернатом в Лабелль. Он описал мне мистера О'Тула как бывшего работника, а не друга. Сказал, что почти его не помнит.
Чаз выпрямился и скрестил руки на груди:
– Как хотите. Будем играть по вашим правилам.
«Как будто у меня есть выбор», – подумал он.
Лоснящийся от пота Тул ввалился на кухню, чтобы проверить содержимое сковородки.
– Еще три минуты, – объявил он и вышел.
– Он живет тут с вами? – поинтересовался Ролвааг.
– Да. Пока его трейлер дезинфицируют.
– А что за история с крестами с хайвея?
– Я не знаю точно, – ответил Чаз Перроне, – но, возможно, это как-то связано с тем, что он – тупой слабоумный психопат.
– Понял.
– Он говорит, у него пуля в заду.
– У всех свои проблемы, – произнес Ролвааг.
– Так все-таки, я чему-то обязан вашим визитом? – осведомился Чаз. «Не считая садистского удовольствия, которое ты явно получаешь, держа меня за яйца».
– Да, конечно, – ответил детектив.
– Тогда давайте, пожалуйста, перейдем к делу. Из-за вас мне еще три часа переться в какую-то глухомань.
Ролвааг полез за портфелем, но тут снова появился Тул – он живо обтирал полотенцем потный торс. С нехарактерной для него жизнерадостностью он спросил, не хочет ли кто пожрать.
– Потому что я б автобус съел, – сказал он, перебрасывая вилкой хрустящие лакомые кусочки аллигаторова хвоста со сковородки на большое блюдо.
«Похоже, Ролвааг останется на ужин, – подумал Чаз, – и я ничего не могу с этим поделать». Он надеялся, что Тул догадался убрать нелегальный скелет рептилии.
– Надеюсь, вам нравится цыпленок, – сказал Чаз детективу.
Тул хихикнул:
– Большой такой цыпленок. Офигенно большой болотный цыпленок.
– Пахнет вкусно, – признал Ролвааг, – но нет, спасибо. Меня дома ждет лазанья.
– А у меня опять забарахлил желудок, – почти не скрывая облегчения, встрял Чаз. Он не считал деликатесом пережаренную задницу доисторической ящерицы. Если честно, лишь неотвратимая голодная смерть могла заставить его съесть хоть что-нибудь из загаженных вод «Ферм Хаммерната».
– Тогда я сам все сожру, – энергично подытожил Тул.
И он устроил столь первобытное пиршество, что Чаз
Перроне и Карл Ролвааг ретировались в гостиную. Детектив остановился полюбоваться реанимированным аквариумом:
– Эти маленькие, в синюю полосочку – часом, не губаны?
– Я в них разбираюсь не лучше вашего, – ответил Чаз, а сам подумал: «Я что, блин, похож на Жак-Ива Кусто?» – Вы собирались о чем-то меня спросить, – сказал он, – до того как нас прервал шеф-повар-кроманьонец.
Ролвааг сел на диван и открыл портфель. Пролистывая папку с бумагами, он сообщил:
– Да, собирался. Мне нужен образец почерка вашей жены.
– На кой ляд? – Чаз понимал, что это не слишком сдержанный ответ, но просьба выбила его из колеи.
– Для сравнения, – сказал Ролвааг.
Чаз закатил глаза и фыркнул – такая уж у него была прискорбная привычка давать отпор власть предержащим. У него и в колледже из-за нее возникали проблемы.
– Мне много не надо, – продолжал Ролвааг. – Всего пара строк ручкой или карандашом.
Чаз встал и сказал, что попытается что-нибудь найти – разумеется, ничего он найти не сможет. Он выбросил все, что Джои когда-либо ему писала – открытки на день рожденья, любовные письма, записки. Детектив топтался рядом, пока Чаз делал вид, что ищет.
– Я убрал большинство ее вещей, – сказал он, шаря в ящиках трюмо в спальне.
– Я помню. А где коробки? – спросил Ролвааг.
– На складе, – сказал Чаз, а про себя подумал: «Под пятью тысячами тонн сырого мусора».
– Хватит даже просто подписи, – подсказал Ролвааг.
– Подождите. Я ищу.
– А ее чековая книжка?
Чаз покачал головой и зарылся в очередной ящик. Он не знал, почему детектива заинтересовал почерк Джои, но ничего хорошего это не сулило.
– Чеки из магазинов? – предложил Ролвааг.
– Черт его знает, куда она их девала.
– Может, кулинарные рецепты? Некоторые записывают любимые рецепты на карточки.
– Джои была потрясающая девчонка, но на кухне далеко не королева. – Чаз постарался придать голосу нотки нежных воспоминаний. – Мы часто ели вне дома, – добавил он с принужденным смешком.
Ролвааг предложил поискать в машине Джои.
– Может, там где-нибудь на полу завалялся скомканный список покупок.
– Неплохая идея, – согласился Чаз, отлично зная, что поиски тщетны. Ролвааг рыскал по гаражу, пока Чаз обыскивал «камри», которая чуть-чуть пахла убийственными духами жены. Чаз испугался, что у него опять встанет не ко времени, и задышал через рот, чтобы уменьшить влияние аромата.
Наконец он услышал:
– Ладно, спасибо, что поискали.
Чаз нехотя признал, что коп – чертовски хороший актер. Ни разу не вышел из роли. Чаз ожидал некого тонкого подтверждения – косого взгляда или подмигивания. Однако Ролвааг не выдал, что знает о шантаже, и всячески поддерживал свой имидж упорного и честного искателя улик. Менее проницательный преступник отказался бы от мысли, что это Ролвааг пытается вытрясти его карманы, но на Чаза Перроне спектакль не подействовал ни на йоту. Чем больше Чаз думал, тем менее вероятным казалось ему, что кто-то видел, как он столкнул Джои за борт «Герцогини солнца». Чаз помнил, как осторожен был, как сперва дождался, пока палубы опустеют. Он помнил, как стоял потом один у перил, слышал гул корабельных машин и больше ничего – ни голосов, ни шагов. Шантажист определенно блефует. Никто не мог видеть убийства Джои Перроне.