— Вот, ждем тебя, — сообщил Карл. — Не знаю, хотел ли ты, чтобы мы залезли в твое окно.
— Нет. Вечером все будет в порядке, а завтра я приглашу стекольщика.
— Сейчас поедешь или подашь рапорт с утра? — спросил Карл.
— Сделаю это утром.
— Мои поздравления, — обратился ко мне Констанца. — Слышал, ты беременна.
— Я не беременна!
Констанца приобнял меня и наклонился к уху:
— А хочешь?
Я закатила глаза.
— Ладно, но вспомни обо мне в случае, если переменишь решение, — сказал Карл.
К Морелли подошел старик в халате и толкнул его локтем:
— Прямо как в старые времена, а? Я помню, как дом Зигги Козака изрешетили так, что он стал похож на швейцарский сыр. Черт, скажу вам, вот были денечки.
Морелли прошел в дом, подобрал бомбу и отдал Карлу.
— Проверь на предмет отпечатков и закрой в шкаф. Кто-нибудь опросил соседей?
— Никаких свидетелей. Мы прошлись по всем домам.
— Как насчет машины?
— Еще не нашли.
Копы влезли в машины и разъехались. Люди разошлись. Я прошла вслед за Морелли в гостиную, где мы вместе встали, осматривая осколки, рассыпанные по всему полу.
— Я очень сожалею, — произнесла я. — Это все моя вина. Мне не следовало приходить сюда.
— Не переживай, — успокоил Морелли. — Жизнь такая скучная штука.
— Я могу съехать.
Морелли сграбастал меня за блузку и притянул к себе.
— Ты просто боишься, что проиграешь, и тебе придется платить мне пятьдесят долларов.
Я почувствовала, как расплываюсь в улыбке:
— Ну, спасибо.
Морелли наклонился и поцеловал меня. Потом просунул колено мне между ног, сунул язык в рот, и я заполучила волну жара, опустившую мой желудок дюймов на шесть.
Тут он отпустил меня и ухмыльнулся.
— Спокойной ночи.
Я моргнула:
— Сп’кночь.
Ухмылка стала еще шире:
— Попалась.
Я скрипнула зубами.
— Я иду спать.
— На случай, если соскучишься, я буду внизу. Собираюсь спать на диване сегодня, чтобы уж точно никакая зараза не вползла в окно и не сперла телевизор.
Я поднялась рано, впрочем, Джо встал еще раньше. Когда я вторглась в кухню, он уже убрал стекла и теперь поедал на завтрак лазанью.
Я налила себе кофе и окинула лазанью тоскливым взглядом.
— Присоединяйся, — предложил Джо.
Если я съем лазанью, придется заняться какими-нибудь физическими упражнениями вроде двухмильной пробежки трусцой. Я предпочитаю совершать упражнения в виде прогулки по магазинам. Ладно, какого черта, мне, так или иначе, стоит выбраться на пробежку. Типа держи себя в форме, и всякое такое дерьмо.
Я села напротив Джо и стала жадно есть.
— Сегодня ты возвращаешься к тому секретному делу.
— К слежке.
Я ненавидела слежку. Слежка означает, что ты сидишь в машине совершенно одна, пока не затечет задница. А если отлучишься в туалет, все к черту сбегают, а ты остаешься ни с чем.
Морелли отодвинул пустую тарелку:
— Какие у тебя планы?
— Искать Максин.
— И?
— И все. Идей больше нет. У меня нет наводок. Все вокруг исчезли. Эдди Кунц, вероятно, мертв. Насколько мне известно, миссис Новики, Марджи и Максин мертвы. Мертвы и похоронены.
— Черт возьми, здорово видеть тебя с утра так позитивно настроенной.
— Люблю начинать, как положено.
Морелли встал и вымыл тарелку.
— Мне нужно идти на работу. Если бы ты была обычным человеком, я посоветовал бы тебе быть осторожной. Поскольку ты — это ты, просто пожелаю тебе удачи. И вот еще что: кое-кто придет в девять вставить стекла. Ты можешь поболтаться поблизости, пока он будет это делать?
— Без проблем.
Он поцеловал меня в макушку и вышел.
Я взглянула на Рекса.
— Чувствую себя странно, — произнесла я. — Я не подхожу на роль домохозяйки.
Рекс сидел на своем задике и таращился на меня. На первый взгляд можно было подумать, что он обдумывает только что мною сказанное. Впрочем, больше похоже, что он хотел виноградину.
За неимением лучшего я позвонила Эдди Кунцу. Никого.
— Умер, — сказала я Рексу. Я хотела поехать и поговорить еще раз с Бетти, но должна была сидеть и ждать, когда вставят стекла. Я выпила вторую чашку кофе. Потом сжевала второй кусок лазаньи. В девять часов появился стекольщик в сопровождение еще одной итальянской леди, принесшей еду. На этот раз шоколадный торт. Пока я ждала, когда сделают окно, то съела половину.
* * * * *
Мне не требовалось стучать в дверь, чтобы понять, что Эдди Кунца не было дома. Перед домом не стояла машина. Окна и двери плотно закрыты. Не хватало только черного крепа.
Взамен я постучала в дверь Бетти.
— Что могу сказать? — заявила Бетти. — Его нет дома. Как раньше и говорила, последний раз я видела его в субботу.
Она не выглядела ни обеспокоенной, ни сбитой с толку. Скорее раздраженной. Похоже, я ей надоела.
— Не слишком ли долго он отсутствует? Как вы думаете, нам следует обратиться в полицию?
— Он загулял, — заявил сидевший перед телевизором Лео. — Подцепил одну из своих дрянных подружек и где-то трахается. Просто предел всему. Когда появится дома, тогда появится.
— Вы, наверно, правы, — согласилась я. — Все же не помешает небольшое расследование. Может, будет хорошей идеей проверить его квартиру. У вас есть ключ?
На этот раз Лео был непреклонен:
— Он загулял. Говорю же вам. И нечего вам шнырять и вынюхивать вокруг дома мужчины только потому, что он где-то загулял. И вообще, что это вы заинтересовались Эдди? Я думал, вы ищете Максин Новики.
— Исчезновение Эдди может быть с ней связано.
— Последний раз вам говорю, что он не исчез.
Звучит, словно меня посылают, но откуда мне знать? Я вернулась в «бьюик» и поехала к миссис Новики. Там все выглядело еще хуже, чем в первый мой приезд. Траву никто не косил, прямо посредине тротуара какая-то собака дважды наложила кучу. Я просто так прошлась вокруг дома и заглянула в окна. Никаких признаков жизни.
Я снова вернулась в машину и направилась к дому Марджи. По пути свернула с Нью-Йорк на Олден, проехалась вдоль нее и обнаружила видавший виды «фэрлейн», который Морелли использует для слежки. Пикап был припаркован напротив «Севен Илевен», где перед смертью работала Хелен Бадьян. Морелли имел дело с федералами, поэтому я предположила, что здесь замешаны наркотики, но фактически это могло быть что угодно, начиная от торговли оружием и кончая продажей детей на «черном рынке». А, может, он остановился здесь позавтракать и вздремнуть.
Дом Марджи выглядел более ухоженным, чем жилище Новики, но таким же пустым. Я посмотрела в окна и полюбопытствовала, что Марджи сделала со своим котом.
Соседка рядом высунула голову в дверь и поймала меня за подглядыванием в окна Марджи.
— Я ищу Марджи, — оправдывалась я. — Я работаю с ней в закусочной и не видела ее пару дней, поэтому беспокоюсь. Кажется, ее нет дома.
— Она уехала в отпуск. Сказала, что слишком трудно работать с отрезанным пальцем, поэтому взяла перерыв. Думаю, она отправилась на побережье. Странно, что вы не знаете.
— Я знаю, что она не работала. Но не в курсе, что она уехала на побережье. — Я огляделась вокруг. — А где ее кот? Она взяла его с собой?
— В доме, который она снимает, не позволяют держать котов. Кота кормлю я. Мне нетрудно.
Я отъехала на полквартала, когда меня осенило. Палец! Марджи ведь требуется медицинский осмотр. Она должна явиться, чтобы снять швы. И мамаша Максин наверняка тоже нуждается в медицинском наблюдении. Когда я видела ее в Плезант Пойнт, голова ее все еще была в бинтах.
И я погнала в контору, где имелся справочник адресов. Конни занималась маникюром, а у Лулы в уши был воткнуты наушники плеера. Лула сидела ко мне спиной, и ее бусины клацали вокруг головы, а зад ходил из стороны в сторону в такт джаза. Увидев меня краем глаза, она приглушила звук.
— Охо-хо, — произнесла она. — Тебе больше не светит.
— Как ты узнала? — завопила я, воздев руки вверх. — Непостижимо!
Из угла высунул голову Винни.
— Что за шум?
— Пришла Стефани, — ответила Конни.
Во рту у Винни торчала сигара, которая, я готова была поспорить, была вдвое больше его члена.
— Где Максин? Ради Бога, я через пять дней лишусь денег. Не надо было мне отстранять Барнхардт.
— Я уже сижу на хвосте.
— Ага, — произнес Винни. — В печенках ты у меня сидишь, вот где.
Он нырнул в свой кабинет и хлопнул дверью.
Я поискала адрес Марджи по справочнику и выяснила ее фамилию. В этом районе Трентона находились три больницы. Ближе всего к Новики был госпиталь имени Хелен Фулд. Марджи жила на одинаковом расстоянии между ним и больницей Святого Франциска.
Я поехала в дом Джо, заправилась еще одним куском шоколадного торта и позвонила кузине Эвелин, работающей в госпитале имени Хелен Фулд. Дала ей два имени и попросила разнюхать. Ни Марджи, ни мамаша Новики не разыскивались полицией, поэтому (предположим, что они еще живы) им не было резону прятаться от своих врачей. Их заботило только одно — не дать мне проследить за ними и выйти на Максин.
