другое:
— Кому пиццу? Мне?
— Вы же Феврония? Это дом номер 77 по Пятой Садовой?
— Да…
— Значит, вам. Приятного аппетита!
Он развернулся, сел в машину и уехал. Я еще какое-то время стояла в проеме калитки, смотрела на коробку и не могла поверить в происходящее. Оставалась последняя надежда на то, чтобы не сойти с ума — это позвонить матери. Возможно, она решила позаботиться обо мне и заказала ее.
Я вернулась в дом, аппетит пропал напрочь. Дрожащими руками я набрала ее номер. Она долго не подходила, но все-таки взяла трубку.
— Мам, — без приветствия сказала я, — это ты мне пиццу заказала?
На том конце повисло долгое молчание…
— Ты что там, совсем чокнулась? Какую пиццу?
— Не знаю, сейчас посмотрю. — Я глянула на коробку. — Пиццу ассорти!
— Ассорти чего? — спросонья не могла врубиться она.
— Пицца называется «Ассорти», мам.
— А я тебе всегда говорила: не надо так много работать, от работы кони дохнут, — заключила она. — Ты звонишь мне в час ночи и задаешь совершенно дурацкие вопросы. Я вообще никогда в своей жизни пиццу не заказывала ни себе, ни тебе, и уж начинать осваивать эту сложную для меня операцию среди ночи тем более не собиралась. — С этими словами она отключилась.
Так, значит, это не мама… Кто еще знал, что я здесь? Федя и Вика. Я позвонила Феде.
— Прости, что поздно, — начала с извинений я, — но спасибо за пиццу!
— Фень, я всегда знал, что ты со странностями, но это что-то новенькое…
— А что? Разве не ты мне заказал доставку пиццы на дачу?
— Совсем с ума сошла? С какой стати мне ее заказывать? А ты до сих пор на даче? Я думал, ты одним днем съездишь.
— Так, понятно. Не ты… Ну, извини, что подумала о тебе лучше, чем ты есть…
— Что за ночные наезды? Я вообще не понимаю…
— Прости, Федь, я действительно немного не в себе, откуда ты мог знать, что я останусь тут ночевать.
— Немного она не в себе… Да ты идиотка какая-то, — буркнул он в трубку, и я тут же услышала короткие гудки.
Вот так всегда. Хоть бы раз нормально поговорили с братом. Остается Вика. Но та не подходила…
Делать нечего, придется оставить этот вопрос невыясненным до утра.
Мне тут же захотелось загадать еще желание, чтобы проверить колоду, но сил не было. На меня навалилась какая-то вселенская усталость. Я угостила голодное животное, сама пожевала пару кусочков, совершенно не почувствовав вкус пиццы, и уснула мертвым сном.
Утром, еще не открыв глаза, я подумала: «Какой интересный сон мне приснился. И про дом, и про поездку». Вспомнила и о кошке, и о Таро, и о доставщике пиццы. Улыбнулась, сладко потянулась и открыла наконец-то глаза. Открыв и поняв, что я не в своей квартире, резко вскочила. Боже, это не сон! Это все правда! Вот кошка в ногах, вот коробка от пиццы, я здесь, в бабушкином доме…
Пока умывалась и собиралась на электричку, в голове мысли жужжали, как пчелиный рой. О чем только я не думала. И о своем полном сумасшествии, а что, может, именно вот так ни с того ни с сего люди и сходят с ума? К счастью, такого опыта у меня пока не было. Утром я полностью уверовала в волшебную колоду, и, чтобы не разочаровываться, Вике решила не звонить.
Я положила в сумку Таро, скатерть, тетрадь и побежала на станцию. Придя на платформу, я увидела кошку. Батюшки! Чудеса продолжаются! О ней-то я совсем забыла, немудрено, столько всего произошло, до кошки ли?
Забыла про нее, бедненькую, а она вот те… сидит… хвостиком поигрывает, на солнышке щурится. И, взяв ее с собой, я погрузилась в электричку.
По дороге от станции зарулила в зоомагазин и купила все или почти все, что нужно для комфортного проживания моей новой приятельницы. Надо бы дать ей имя. Имя надо придумать какое-то волшебное, кошка непростая, я это интуитивно начинала чувствовать. Долго перебирала в уме кошачьи клички, даже заглянула в интернет, набрав там: «волшебные имена кошек». Затем мне попалась следующая информация: «По правилам традиционной кошачьей магии, у кошки должно быть три имени. Одним ее зовут люди, другое — магическое, его используют при колдовстве, и третье — тайное — известно только кошке».
Эта информация только усложнила мне задачу выбора, я одно-то придумать не могла, а тут требуется сразу три.
В том же источнике предлагались варианты магических имен кошек. Одно из них заставило меня обратить на себя внимание.
Оказывается, кошачье имя Фрейя означает повелительница всех кошек. Так звали скандинавскую богиню любви, красоты и магии. Фрейя связана с полнолунием, феями, волшебными кошачьими чарами, предсказаниями и, главное, что лишило меня сомнения в правильности моего выбора, это то, что имя Фрейя связано с рунами и картами Таро. Решено, ее будут звать Фрейя. Еще два я ей придумывать не стала, обойдется одним.
Определившись с именем для кошки, я достала из сумки колоду, расстелила скатерть и решила опять попробовать поколдовать. Но тут возникла проблема с желанием. Что-то глобальное загадывать пока было боязно. Необходимо было потренироваться на чем-то более мелком. Я думала, но в голову лезли какие-то глупости. Вспомнила о раритетном сундуке. Загадаю-ка я, чтобы он оказался у меня дома, как раз вопрос с перевозкой решу. Уже как бы между прочим я вынула из колоды Даму Посохов. Доставка, она же перевозка, тоже не вызвала трудностей — это Колесница. А вот на сундуке застряла.
Конечно, глупо было рассчитывать, что в колоде карт Таро будет пицца или сундук напрямую. Я понимала, что в любом случае надо включать ассоциативный ряд, как с пиццей. Сундук не вызывал во мне никаких ассоциативных ходов, пока в руках у меня не оказалась четверка Пентаклей. На ней был нарисован, если и не напрямую сундук, то что-то очень на него похожее. Этот ящик при желании явно мог подойти и под описание сундука. На нем сидел мужчина, ноги его стояли на двух монетах-пентаклях, в руке он держал еще одну монету, а над его головой была четвертая. Мне очень нравилась эта карта. Похоже, она отвечала всем моим запросам. Но чтобы лишний раз убедиться в правильности своего выбора, я открыла бабушкину тетрадь и прочитала значение карты.
Оказывается, интуиция меня опять не подвела, карта Таро Четверка Пентаклей — карта обладания и сохранения того, что вам принадлежит. Имущество ваше по праву, вы заработали его или наследовали. Четверка Пентаклей также предполагает, что «вопрошающий»
