Траверс-Сити находился в паре сотен миль от детройтского офиса, но можно попросить Дэвиса обратиться к тамошним коллегам за услугой. У шефа повсюду имелись должники.
– Я мог бы отвезти тебя на свадьбу, – предложил агент.
– Правда? Думаешь, это будет безопасно?
– При условии, что Бюро пришлет туда на подмогу несколько человек из Детройта, – вполне. Кстати, поездка даже к лучшему. У тебя большой дом – обширная территория для охраны. Я запланировал установить здесь систему безопасности: беззвучную сигнализацию, датчики движения, все, что только можно. Теперь одна из наших техгрупп сможет в выходные этим заняться, а когда мы с тобой вернемся, аппаратура уже будет налажена.
Собеседница выдохнула с видимым удивлением и одновременно облегчением:
– Отлично. Ну что ж – хух, – это оказалось проще, чем я думала.
Джек вскинул голову. Постой-ка… Он не мог решить, разозлило это его или по-настоящему впечатлило. Зацепив пальцем поясок спортивных брюк, в которые переоделась свидетельница, Паллас подтянул ее поближе.
– Одурачила меня, да?
– Ты что, шутишь?! – с вызовом уставилась на ФБРовца Камерон, похоже, оскорбившись подобным предположением. – Разве после такого дня у меня нет права пролить пару слезинок? Пфф…
Паллас ждал.
– Свадьба Эйми действительно важна для меня – не могу поверить, что ты в этом сомневаешься. Честно, Джек, слезы были настоящими.
Агент выждал еще немного. В конце концов она сознается. У него всегда сознаются.
Под его тяжелым взглядом обманщица заерзала:
– Ну, ладно, ладно. Слезы частично были настоящими, – и раздосадовано покосилась на допросчика. – Ты в этом действительно профи.
– Знаю, – ухмыльнулся Паллас, поднял с пола бокал и вручил подопечной. Последовав за агентом вниз, она увидела на кухонной стойке пакеты с едой.
– Присаживайся, а я пока накрою на стол, – предложил Джек. – При твоем эмоционально неустойчивом состоянии мне бы не хотелось, чтобы ты и дальше выматывалась.
Камерон наблюдала, как Паллас вытаскивает из пакетов белые картонные коробки и расставляет их по стойке, и вопросительно подняла глаза, когда он остановился.
– Ну вот… пожалуй, и вся сервировка.
– Ничего себе, – рассмеялась хозяйка, – ты действительно пойдешь на что угодно, лишь бы произвести впечатление на девушку, – и ухватила палочки и ближайшую картонку, явно не особо смущаясь непрезентабельной подачей.
Сначала за едой они обсудили расследование дела Робардс. А когда начали убирать со стола, Камерон перевела разговор на ранее запретную для них тему – три года, проведенные агентом в Небраске. Памятуя о подводных камнях такой беседы, Джек решил рассказать об одном из своих последних заданий – поимке банковского грабителя, которого из-за повадки оставлять вазелиновые отпечатки своей филейной части на окнах рядом с выпотрошенными ночью банкоматами местная пресса окрестила «Задничным бандитом»[19].
Выбрасывая пустые коробки, Камерон старалась не рассмеяться, но с позором провалилась.
– Извини. Уверена, это было очень важное расследование. И как же вы поймали этого типа? – Она снова начала хихикать. – Выстроили подозреваемых со снятыми штанами в ряд для опознания?
– Ха-ха-ха, – передразнил Джек, протягивая руку ей за спину, чтобы выбросить остальной мусор. – Нет, этого типа поймали, потому что в один из разов, размазывая вазелин по заднице, он оставил отпечатки пальцев, и мы их идентифицировали. Он уже сидел за ограбление круглосуточного магазинчика.
– Хотелось бы мне видеть, как ты производил его арест, – заметила Камерон, прислоняясь к стойке и отпивая вино.
– Это был звездный час моей карьеры, – сухо бросил Паллас, запихивая в холодильник сложенные хозяйкой в судочки остатки ужина. Закрыв дверцу, он увидел, что собеседница смотрит на него с неожиданно серьезным выражением лица.
– Что-нибудь не так? – спросил агент.
– Я должна кое-что тебе рассказать. О том, что произошло три года тому назад… Это не я сослала тебя в Небраску.
Осознавая услышанное, Джек провел рукой по губам:
– Выкладывай.
Пока Камерон исповедовалась, Джек мерил шагами кухню.
Помощница прокурора сперва затронула дело Мартино, рассудив, что желательно прояснить все с самого начала, и рассказала, как Бриггс принял решение не предъявлять обвинений и распорядился не разглашать этот факт ни ФБР, ни кому бы то ни было.
– Я тогда только-только начала работать в прокуратуре – мне не хотелось идти на конфликт, – призналась она. – Если бы разговор с Сайласом случился сейчас, все было бы иначе.
А потом выложила и все остальное: про старания своего шефа уволить Палласа, про знакомого из Минюста, про встречу с Дэвисом и даже про свой ответ на вопрос начальника ФБРовцев, почему она хочет помочь.
– Понимаю, что перевод в Небраску не ахти какой результат, но все же лучше, чем оказаться вовсе уволенным со службы. Это самое большее, чего я могла добиться в сложившихся обстоятельствах.
Когда она закончила, агент ничего не сказал. Прошла минута, и…
Паллас по-прежнему молчал.
А затем, прикипев к собеседнице глазами, прошествовал к ней через кухню.
Камерон подобралась. Судя по взгляду, Джек сейчас ее или придушит, или…
Он поцеловал ее – жарко, требовательно. Когда Паллас оторвал губы от ее рта, они оба не могли отдышаться.
– Почему ты не рассказала мне этого три года назад, до моего отъезда?
– Ты заявил тридцати миллионам человек, будто у меня вместо головы задница. Смешно, но такие слова отбивают всякую охоту к конструктивному разговору.
– Да уж, – улыбнулся Паллас. – Ну, и что нам теперь делать?
Словно она знает.
– Думаю, нам надо обсудить правила в данной ситуации. Правила твоего проживания в этом доме. Со мной.
Джек отодвинулся.
– Верно. Рамки поведения. Неплохая мысль.
ФБРовец пробежал пальцами по шевелюре, прислонился к барной стойке рядом со свидетельницей и, покосившись на нее, шумно выдохнул:
– Полагаю, первое, о чем следует договориться: чтобы ты не шастала по дому в обтягивающих футболках и штанишках для йоги.
– Хорошо. Перестану, как только ты побреешься.
Паллас потер ладонью щеку и ухмыльнулся:
– Нравится щетина, да?
А то.
– Я предупреждал, чтобы ты на меня так не смотрела, – сжал челюсти Джек.
В его взгляде она увидела и возбуждение, и внутреннюю борьбу.
Плевать.
Камерон преодолела расстояние между ними и поцеловала его. Словно отбрасывая всякие вступления – против чего она нисколько не возражала, – Джек подхватил ее под бедра и приподнял. Не прерывая поцелуя, Камерон обвила ногами его талию, и Паллас вынес ее из кухни, направляясь к лестнице.
– Наверное, это плохая идея, – провела Камерон ладонями по мускулистым плечам и рукам, восхищаясь легкостью, с которой они удерживали ее на весу.
Джек с вызовом прикусил ее нижнюю губу:
– Ну, так останови меня. Напомни, что я не должен сближаться с тобой, пока ты свидетельница в моем расследовании.
Она запустила пальцы в темную шевелюру.
– Звучит очень путано.
На верху ступеней Паллас прижал ее спиной к стене, поцеловал в шею и мурлыкнул у основания горла:
– Скажи, что мне надо притормозить.
– Вероятно, надо, – закрыв глаза, почти простонала Камерон и передвинулась так, чтобы твердая выпуклость в его джинсах оказалась между ее бедер.
Резко втянув воздух, Джек внес ее в спальню.
– Скажи, что у тебя просто комплекс благодарности за то, что я сегодня спас тебе жизнь.
– Думаю, это вполне возможно.
Он опустил ее на кровать и медленно наполз сверху. Голос звучал хрипло.
– Просто скажи, что не хочешь этого, Камерон.
Она провела пальцем по ссадине на щеке агента:
– Извини, но врать я не стану.
Паллас поцеловал ее, и в обоих словно что-то щелкнуло. Камерон стала дергать наплечную кобуру, понятия не имея, как снять эту чертову штуковину. Руки Джека блуждали по ее телу. Он сгреб подол ее футболки, собираясь стащить одежду через голову.
– Только швы не зацепи, – пробормотала Камерон в его губы.
– Ч-черт, – прошипел Джек и внезапно откатился в сторону.
– Нет… куда это ты? – Если не за презервативом, то сейчас у них состоится крупный разговор. И очень многие ее слова будут нецензурными.
– Тебя же сегодня подстрелили, – выдавил он между прерывистыми вдохами.
– Ничего страшного, – потянулась к нему Камерон. – Всего-то две десятых балла, забыл?
Ухватив за кисти, Джек прижал ее к постели.
– Теперь уже на что-то похоже, – одобрительно глянула она.
– Господи, Камерон. Я только что узнал, что последние три года был настоящим придурком. Не заставляй меня быть придурком и сейчас. Давай хотя бы это сделаем правильно. Ты ранена, ты в расстроенных чувствах – я не хочу воспользоваться ситуацией.
