Пункта, где они притворяются парой.
– Так значит, мы с тобой теперь «мы»?
– По крайней мере на эти выходные, солнышко, – ухмыльнулся Паллас. – Роль не должна оказаться слишком сложной, учитывая, что мы будем жить в одном номере.
Боже правый…
* * * * *
Их пятичасовая поездка пролетела быстро.
С тех пор как Джек выяснил правду о случившемся три года назад, для него многое изменилось. Поэтому он задавал массу вопросов, желая больше узнать о Камерон. А еще потому, что старался удержаться от мыслей, насколько сногсшибательно выглядит спутница в обтягивающих джинсах, заправленных в высокие коричневые замшевые сапоги, и свитерке цвета слоновой кости с треугольным вырезом. Наряд пассажирки определенно представлял опасность для вождения: на первой же паузе в разговоре Паллас начал воображать ее в одних сапогах верхом на себе и чуть было не выехал за разделительную полосу.
Примерно на полпути они наконец коснулись темы, очень интересовавшей Джека. Агент как раз пытался найти способ тонко ввернуть этот вопрос в разговор, когда Камерон опередила его:
– Почему ты спрашивал, была ли я замужем?
– Твой дом кажется слишком большим для одного, – аккуратно подбирал слова Паллас. – Мне подумалось, что с тобой, вероятно, кто-то жил.
Усаживаясь поудобнее, спутница вытянула ноги. Джек старался смотреть на дорогу, а не на возбуждающую неприличные мысли обувку. В основном.
– До смерти хочется узнать, как я могу позволить себе такие хоромы, да? – довольно констатировала помощница прокурора.
– Если учесть, что в нашем последнем разговоре на тему финансов я обвинил тебя во взяточничестве, ты, конечно, имеешь полное право ответить, что это не мое дело. Но если ты расположена поделиться данными личными сведениями, я с радостью выслушаю.
– С таким ответом ты мог бы сойти за юриста, – рассмеялась Камерон. – Никакого криминала – я унаследовала этот дом. Долгие годы в нем жила моя бабушка, здесь, собственно, вырос мой отец. Он был единственным ребенком, и после бабушки дом перешел бы к нему. Но папа умер раньше нее, а поскольку мои родители развелись задолго до этого, особняк достался мне как единственной наследнице. Сперва я подумывала его продать, но не отпускало чувство, что это как-то неправильно. Смерть бабушки была скоропостижной... после гибели папы она словно просто сдалась. Потеряв родных людей одного за другим, я не смогла смириться с мыслью, что откажусь от семейного гнезда. Думаю, они бы обрадовались, что я оставила дом себе.
Джек покосился на спутницу, пытаясь определить, на той ли они стадии отношений, когда позволительно задать следующий напрашивающийся вопрос. С учетом всего произошедшего за последние сутки можно было предположить, что как раз на той.
– Как погиб твой отец?
Камерон помедлила, и Паллас поначалу подумал, что она не собирается отвечать.
– Папа работал в полиции здесь, в Чикаго. Четыре года назад погиб при исполнении служебных обязанностей. Они с напарником выехали в многоквартирный дом на вызов по поводу бытового насилия: кто-то из соседей позвонил с жалобой. Дверь никто не открыл, но, услышав, что внутри кричит женщина, мой отец и его товарищ нашли домовладельца и заставили отпереть замок. Войдя в квартиру, они повсюду увидели наркотики и поняли, что дело не в бытовом насилии – это обколотая наркоманка вопила, что ее пытаются обмануть. Заметив полицейских, торговцы – а их на кухне сидело двое – открыли огонь. Папиного напарника ранили в ногу, домовладелец получил пулю в плечо. Отец погнался за одним из преступников в спальню, где третий наркодилер пытался удрать через окно. Запаниковав, он выстрелил отцу в грудь и в живот.
Джек мог только вообразить, какую боль она пережила.
– Черт, Камерон... Прости. – Агент быстро сложил в уме два и два. – Четыре года назад. Именно тогда ты перешла на работу в прокуратуру.
– Хотела бы я похвастать, что на должности государственного обвинителя первым делом засадила за решетку мразь, убившую моего отца. Да только мне никогда бы не позволили вести данное разбирательство.
– Этого типа поймали?
Собеседница кивнула.
– Он признал себя виновным в непредумышленном убийстве. Слушание прошло быстро, заурядно и очень… неудовлетворительно.
– Зато теперь ты сажаешь за решетку других негодяев.
– И это приносит мне больше удовлетворения.
Какое-то время спутники ехали молча.
– Камерон, ты меня поражаешь.
Слова Палласа вызвали у нее легкую улыбку.
– Высокая похвала из уст того, кто способен убить человека канцелярской скрепкой или чем-то вроде того.
– Ты знаешь о скрепках? – с удивлением глянул ФБРовец и потер подбородок. – Да-а, это было неплохо. Даже для меня.
Камерон остолбенело уставилась на него.
– Шучу, – рассмеялся агент. «По большей части. Скобами, может быть, но никак не скрепками». – Если уж речь зашла о твоей – и моей – работе, я хотел бы обсудить один момент, который всплыл при разговоре в кабинете Дэвиса. Ты упомянула, что Бриггсу известно о твоей роли в деле Робардс.
– Похоже, твоего шефа этот факт тоже заинтересовал.
– У меня из головы не выходит, что три года назад Сайлас велел тебе оставить в покое Мартино. Одно дело, когда я полагал, что ты, рассмотрев материалы расследования, сама решила, будто для судебного процесса доказательств недостаточно. Но теперь, когда я знаю, что Бриггс давил на тебя, эта история производит неприятное впечатление. Я не доверяю твоему начальнику.
Камерон задумалась. Джек видел, как она мысленно перебирает возможные варианты.
– Мы должны действовать очень осмотрительно, – заметила собеседница. – Сайлас Бриггс – федеральный прокурор США. Нельзя бросаться в него обвинениями только из-за неприятных впечатлений. Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, каким мстительным он может быть.
– Просто хочу, чтобы ты подумала над этим. Тебе следует остерегаться Сайласа. Очень хорошо, что я в понедельник пойду с тобой в прокуратуру – будет возможность присмотреться к этому сукиному сыну. Если он хотя бы глянет на тебя как-то не так, я, пожалуй, воспользуюсь твоей идеей насчет канцелярской скрепки.
Камерон повернула голову к ФБРовцу:
– Прозвучало зловеще.
– Теперь, когда мне известно, что это твой шеф подставил меня три года назад, мои чувства к нему, как ты выражаешься, далеки от приятных.
– Ради блага нас обоих надеюсь, в присутствии Бриггса ты сможешь себя контролировать.
Паллас отвел глаза от дороги и посмотрел на спутницу:
– За все годы службы в армии и ФБР проблемы с самоконтролем у меня возникали в присутствии одной-единственной особы.
Особа улыбнулась, но ничего не ответила, а только откинулась на спинку сиденья и забросила одну ногу на другую. Джек изо всех сил отбивался от атаковавших его мысли образов Камерон в позе всадницы.
– Ты разве не видишь, что съехал на обочину?
– Спасибо, что заметила, Камерон.
По распоряжению Палласа они со свидетельницей вошли в курортный комплекс «Гранд-Траверс-Резорт» через черный ход и были немедленно препровождены в кабинет управляющего. Камерон никогда раньше здесь не бывала, но моментально поняла, чем гостиница так впечатлила Эйми: роскошным декором, шестью с лишним сотнями номеров, великолепным пляжем и видом на канал, а также полным ассортиментом спа-услуг. Это место было грандиозным во всех смыслах слова. Даже Джек, заявивший, что поселит свидетельницу в другом отеле, если не будет на сто процентов удовлетворен аспектами безопасности, похоже, счел его приемлемым.
– Сойдет, – обронил агент в ответ на немой вопрос спутницы, когда они шагали по коридору, отделанному белым мрамором и вишневым деревом.
Паллас уже поговорил с управляющим по телефону и объяснил ситуацию в общих чертах, не раскрывая подробностей. В администрации он вытребовал для себя схему территории гостиницы и подчеркнул основной момент: никто, кроме них троих, не должен знать месторасположение номера Камерон. Джек также попросил отдельную переговорную комнату, в которой можно было бы встретиться с начальником гостиничной службы безопасности, а затем организовать рабочее место на выходные для себя и двух коллег, приезжающих из Детройта.
Затем ФБРовец поинтересовался, отведены ли для свадебных гостей определенные номера.
– Да, невеста забронировала блок номеров в главном корпусе, – подтвердил менеджер. – Все приглашенные будут размещаться здесь.
– Отлично. Отмените бронирование для мисс Линд и дайте нам другой номер на имя Дэвида Уорнера. Поселите нас в «Башне», – Паллас имел в виду расположенное рядом семнадцатиэтажное здание.
– Дэвид Уорнер[20]? – переспросила Камерон после того, как управляющий вышел за ключами от их номера.
