– Я подумывал об этом, но решил сначала сам попробовать. Посмотрим, что получится.
Снаружи раздался гудок.
- Это Лула, - сказала я. – Ей не терпится в туалет.
Я дала Луле указания подъехать к заднему входу полицейского участка, где мы могли бы выгрузить Эллиота, не привлекая излишнего внимания. Мы въехали в зону высадки и заглушили двигатель. Морелли припарковался с боку парковки. Вся зона высадки была под присмотром у «кабельного» полицейского телевидения, потому я знала, что дело только нескольких минут, прежде чем из задней охраняемой двери высыпят любопытные зеваки.
Мы с Лулой стояли перед «файербердом», не желая приближаться к Эллиоту ближе, чем позарез необходимо. Я вымокла до нитки, и, лишившись обдувающего меня теплом обогревателя, явно промерзла до самых костей.
- Забавно устроена жизнь, - заметила Лула. – Все ведь произошло из-за того, что я съела испорченный буррито. Похоже, Бог знал, что делал, когда послал мне диарею.
Я крепче обхватила себя руками и сжала зубы, чтобы не стучали.
– Пути Господни неисповедимы.
- В точности мои мысли. Сейчас мы знаем: Джеки была права, что Старина Носочлен бывает на Монтгомери Стрит. Мы даже благое дело для Эллиота совершили. Не то, чтобы он это заслужил, но если бы не мы, его бы сейчас уже сбросили в реку.
Задняя дверь здания открылась, и вышли двое полицейских в форме. Я не знала их имен, но регулярно с ними сталкивалась. Морелли сообщил им, что пришвартуется в зоне высадки на несколько минут. И сказал, что будет им благодарен, если они попридержат транспорт.
Появился пикап патологоанатома и стал задом поближе к «файерберду». Это был темно-синий «форд рейнжер» с белым фургоном, разделенным на отсеки, которые напоминали мне собачий питомник.
Детектив из розыскного отдела перемолвился с Морелли несколькими словами и приступил к работе.
Вышел Арни Рапп, инспектор из отдела тяжких преступлений, и, сунув в карманы руки, стал наблюдать за происходящим. Рядом с ним стоял мужчина в джинсах, черной круглой фуражке с логотипом Трентонского департамента полиции и в красно-черной шерстяной куртке. Рапп спросил у него, подготовил ли он все бумаги по краже на Раньене. Тот ответил, что еще нет. Он, дескать, первым делом закончит их утром.
Я уставилась на этого типа, и голосок тревоги прозвенел у меня в голове.
Мужчина в отместку пристально уставился на меня. С непроницаемым выражением. Вот она, физиономия копа. Сама непреклонность.
В поле моего зрения попал Морелли.
– Езжайте-ка с Лулой по домам. Вы наполовину промокли, а эта кутерьма еще займет много времени.
- Вот спасибо, - сказала Лула. – А то у меня уже революция в животе.
Морелли указательным пальцем приподнял мой подбородок и внимательно изучил лицо. – С тобой все будет в порядке?
- Точно. Со мной все х-х-хорошо.
- На «хорошо» ты не тянешь. Выглядишь так, словно с тебя семь потов сошло.
- Что это за парень стоит рядом с Арни Раппом? Парень в джинсах, полицейской фуражке и красно-черной куртке?
- Микки Маглио. Уголовный розыск. Детектив по кражам.
- Помнишь, я говорила тебе о мужиках в масках и комбинезонах? У их вожака, того, который прижег мне руку и предлагал деньги, еще был голос курильщика. С акцентом из Джерси-Сити. Я понимаю, что ты не захочешь слушать, но, клянусь, Маглио говорит, как он. И у него тот же рост и сложение.
- Ты никогда не видела его лицо?
Я потрясла головой.
– Нет.
- Маглио - хороший коп, - добавил Морелли. – У него трое детей и жена беременная.
- Ну, не знаю, - засомневалась я. – Я могла и ошибиться. Я так з-з-замерзла. Голова совсем не варит.
Морелли приобнял меня и потащил к ожидающей полицейской машине.
– Я покопаюсь. А пока держи это при себе.
Лула высадилась при первой же возможности по своей крайней нужде. Остаток путешествия я проехала в полном молчании, дрожа на заднем сидении, неспособная хоть как-то привести в порядок мысли, и боялась удариться в слезы и показаться идиоткой перед моим водителем копом.
Я поблагодарила офицера, когда он остановил машину у моих дверей. Потом выбралась из машины, вбежала в здание и поднялась по лестнице. Холл второго этажа был пуст, но наполнен обеденными запахами. Жареной рыбой из квартиры миссис Корватт. Тушеным мясом от мистера Уолески.
Зубы перестали стучать, но руки все еще тряслись, и только зажав двумя руками ключ, я смогла вставить его в замочную скважину. Толкнув дверь, я открыла ее, включила свет, закрыла дверь на засов и сделала быструю проверку безопасности.
Рекс задом вылез из банки из-под супа и одарил меня оценивающим взглядом. Мой внешний вид, похоже, напугал его, поэтому я объяснила ему, что у меня был за день. Когда я добралась до той части повествования, где Эллиота возили повсюду в багажнике Лулы, меня разобрал смех. Боже, о чем я только думала! Что за абсурдный поступок. Я смеялась, пока не заплакала и поняла, что не могу больше смеяться. Слезы струились по моим щекам, и я рыдала. Через какое-то время из носу вовсю текло, а рот открывался, но рыдания были беззвучными.
- Дерьмо, - сказала я Рексу. – Это отвратительно.
Я высморкалась, потащилась в ванну, разделась и стояла под душем до тех пор, пока кожа не сморщилась, а в голове не стало пусто. Потом надела спортивный костюм и хлопчатобумажные носки, приготовила с помощью фена из волос кучу десятидюймовых рыжих кудряшек. Выглядела я так, словно принимала душ с тостером, но меня уже ничто не заботило. Свалившись в постель, я мгновенно заснула мертвецким сном.
Просыпалась я медленно, глаза опухли от слез, голова совсем отупела. Часы около кровати показывали девять тридцать. Кто-то стучал. Я, шаркая, доплелась до прихожей и без лишних церемоний открыла дверь.
Это был Морелли. В руках он держал коробку с пиццей и упаковку пива.
- Следует глядеть в глазок, прежде чем открывать, - заметил он.
- Я посмотрела.
- Снова врешь.
Он был прав. Я не посмотрела. И прав в том, что нужно быть осторожной.
Мои глаза зафиксировались на коробке с пиццей.
– Ты точно знаешь, чем привлечь внимание.
Морелли улыбнулся.
– Есть хочешь?
- Ты войдешь или как?
Морелли водрузил коробку и пиво на кофейный столик и снял куртку.
– Хочу пробежаться по событиям дня.
Я принесла тарелки и рулон бумажных полотенец на кофейный столик и села рядом с Морелли на диван. Потом вгрызлась в кусок пиццы и выложила ему все.
К тому времени, как я закончила, Морелли пил уже вторую банку пива.
– У тебя есть еще соображения на этот счет?
- Только что Гейл, по всей видимости, нам солгала, чтобы не иметь неприятностей с домовладелицей. Эллиот уже окоченел, когда мы его нашли, то есть какое-то время уже был мертв. Мои предположения: или Гейл сказала Мо, где найти Эллиота, или тот был в ее комнате, когда появился Мо.
Морелли кивнул в знак подтверждения.
- Смотришь правильные шоу по телевизору, - произнес он. – Мы проверили номер машины. Та машина принадлежала Эллиоту Гарпу.
- Ты нашел связь Мо с Монтгомери Стрит?
- Еще нет. Но у нас там в районе есть свои люди. Тем гаражом пользуется куча народу. Можно купить на месяц карточку-ключ. Документов, удостоверяющих личность, при этом не требуется. Опять же члены Свободной Церкви пользуются гаражом. И местные жители тоже.
Я принялась за второй кусок пиццы. Мне хотелось подвести разговор к Майки Маглио, но я чувствовала, что сыпать обвинениями небезопасно. Кроме того, я уже об этом упоминала. А Морелли был уж слишком хорошим копом, чтобы пропустить такое мимо ушей и забыть.
- Так что сейчас? – спросила я. – Хочешь посмотреть телевизор?
Морелли посмотрел на часы.
– Думаю, я - пас. Мне нужно домой. - Он встал и потянулся. – Какой длинный день.
Я проводила его до двери.
– Спасибо, что помог мне пристроить Эллиота.
- Эй, - произнес Морелли, легонько похлопав меня по руке. – На что еще нужны друзья?
Я заморгала. Друзья? Мы с Морелли?
- Ладно, что происходит?
- Да ничего не происходит.
Черт возьми, что правда, то правда. Никакого флирта. Никакого тебе хватания. Секситские замечания сведены к минимуму. Я сощурила глаза, глядя, как он идет к лифту. Было только одно вероятное объяснение. Морелли завел подружку. Морелли крутит любовь с кем-то еще, а я сорвалась с крючка.
Он исчез за дверями лифта, а я вернулась в квартиру.
Ура, сказала я себе. Только на самом деле никакого «ура» я не чувствовала. Ощущала себя так, словно кто-то затеял вечеринку, а меня не включили в список гостей. Я была озадачена, пытаясь определить причину своего дискомфорта. Естественно напрашивалась очевидная причина, то есть что я ревновала. Но эта ясная как день причина не пришлась мне по вкусу, поэтому я стала выискивать другую. Наконец, я расписалась в проигрыше. Правда в том, что существовали некие неоконченные дела между мной и Морелли. Пару месяцев назад нас прервали в «бьюике» на самом интересном месте, и как бы мне не хотелось в этом признаваться, с тех самых пор я представляла его не иначе, как в жарких образах.
