Ознакомительная версия.
– А что же?.. Нельзя ему и влюбиться? – тут же кинулась на защиту сына женщина. – Тем более что и она к нему неровно дышит. Из больницы Никитку забрала. На своей машине домой привезла! Никитка у меня парень справный, даром что лентяй!
Вот так всегда! Ни в коем случае нельзя ругать или даже вслух осуждать чужого ребенка или мужа. Мать или жена может ругать чадо, сколько ей угодно. Костерить последними словами, упрекать и даже иной раз пускать в ход и материнскую тяжелую руку. Но чтобы кто-то посторонний вздумал осудить ее дитятко…
Тут уж гнев матери не будет знать ни предела, ни преград. Постороннему достанется на орехи. Двадцать раз пожалеет, что вообще открыл рот. Поэтому Санька скромненько замолчала и на всякий случай отодвинулась подальше от рассерженной матери Никиты.
Итак, друзья узнали, что Никита тайно влюблен в Леру. Вряд ли нацеленная на богатого поклонника Валерия всерьез обращала внимание на грузчика. Такая связь была бы ниже ее достоинства. Но все же Лешка позвонил перелицованному Валере и спросил, что он (она) думает по этому поводу.
Как ни странно, Лера отреагировала неожиданно бурно и радостно.
– Никитка? Влюблен? В меня? О-о-о! Как приятно слышать! Милый мальчик! Он тоже мне всегда нравился. Но я и подумать не могла… Нет, нет! Он не для меня!
– Почему? Потому что он беден?
– Не в этом дело. Ведь он много моложе меня. Почти что годится мне в сыновья.
– Это ты загибаешь.
– Ну, не в сыновья, но в младшие братья точно. М-м-м… А с другой стороны, маленький младший братишка – это весьма привлекательно… Мне всегда хотелось, чтобы у меня был братик. Так вы говорите, Никитка рассказывал обо мне своей матери? Описывал меня ей с самой лучшей стороны? А что он сказал? А она?.. А он?
Лешка с трудом отвязался от болтливой и явно скучающей Леры. Потеряв перспективного жениха, Лера была нацелена на любой новый роман. Как знать, возможно, в период простоя Никитке и улыбнулось бы счастье. Но… Но где в данный момент сам Никитка, вот вопрос!
– Значит, ты с ним сегодня по телефону не разговаривала?
– Последний раз мы виделись, когда я помогла ему сбежать из больницы. Бедный мальчик был так напуган! Мне стоило большого труда убедить его, что у себя дома в Тихвине он будет в безопасности. Так далеко убийцы за ним не поедут.
– И всё?
– Всё. Больше я его не видела.
– И он тебе после этого ни разу не звонил?
– Ни он мне, ни я ему. Но конечно, если вы ручаетесь, что он в меня сильно влюблен, я была бы совсем не против, чтобы он мне позвонил. Передадите ему, если встретите?
– Если найдем, то передадим.
Лера еще больше повеселела. Наговорила Лешке кучу приятных слов, назвав его пусичкой, лапочкой, котиком и сусличком, чем вызвала неожиданный приступ ревности у Саньки. Девушка прекрасно понимала, как глупо ревновать Лешку к этому непонятному полумужчине-полуженщине, тем более что она слышала, как ругался и отплевывался сам Лешка после общения с Лерой. Но Санька ничего не могла с собой поделать. Ревность была сильнее ее.
Сейчас, слыша голос Леры, которая ласково присюсюкивала с ее любимым мужчиной, Санька мечтала выдрать перенатурализованной красавице все ее фальшивые волосы.
К счастью, в первую очередь для самой Леры, у той нашлись еще какие-то дела. Наверное, удаляла себе волосы на груди, как злобно подумала про нее Санька. Волосы, которые у Леры перманентно отрастали, не давая забыть о мужском начале ее натуры, доставляли немало хлопот.
При мысли о том, что несчастной Лерке, чтобы выглядеть привлекательно, приходится раз в месяц, а то и чаще делать себе эпиляцию на всех мыслимых и немыслимых частях тела, Санька почувствовала, как неприязнь понемногу оставляет ее.
– Ну что? – услышала она голос Лешки. – Пошли?
– Куда?
– Никита сейчас точно не с Лерой. Значит, нам остался единственный шанс найти его. Разве что мы случайно не столкнемся с ним нос к носу.
Только тут, когда Леша произнес эти слова, Саня поняла: они не смогут узнать Никиту, даже если действительно столкнутся с ним нос к носу. Она изложила свои соображения Лешке, но тот лишь отмахнулся.
– Это ты не знаешь, а я, наоборот, всесторонне подкован в этом вопросе. Прекрасно знаю, как Никита выглядел годовалым младенцем, школьником, а потом и взрослым парнем.
– Ты стащил его фотографии! – догадалась Саня.
– Не стащил, а позаимствовал. Во имя благого дела, между прочим.
Санька лишь молча дивилась на своего компаньона. Ну Лешка! Ну хитрюга! Кажется, он сама неторопливость, а, когда надо, проявляет и прыть, и удаль. А она еще голову ломала, зачем ему приспичило лезть в чужой дом, когда испачканные руки можно было прекрасно обтереть влажными салфетками, которые в изобилии имелись в машине Игоря.
Взявшись за руки (благо они теперь у Лешки чистые!), парочка побрела в сторону старинных монастырских стен, неподалеку от которых с самого своего детства любил играть Никитка. Чем ближе подходили они к пустырю, о котором говорила им мать Никиты, тем тревожней делалось почему-то на душе. Вроде бы святое место неподалеку, стены монастыря уже виднеются вдали. Должно бы навевать умиротворение, но этого почему-то не происходило.
Санька начала чувствовать, как ее рука вновь начала потеть, как бывало с ней в прежние дни, когда девушке предстояло пройти очередное нелегкое испытание.
Лешка тоже заметил волнение подруги и удивленно спросил:
– Что с тобой? Нервничаешь?
– Странно, но мне как-то не по себе.
– Мне тоже, – удивленно признался ей Лешка. – Как думаешь, в чем дело?
Санька покачала головой и начала потихоньку пробираться между разбросанных остатков фундамента какого-то здания к тайнику, сооруженному Никиткой еще много лет назад для своих игр. Никиткина мать детально и максимально точно описала им путь к этому месту. Но, конечно, одно дело слышать примерные указания и совсем другое – применить их на практике.
Лешка с Санькой довольно долго бродили среди камней, пытаясь понять, где лаз, в который им предстояло проникнуть. Не завален ли он мусором? Если так, то их поиски бессмысленны и даже опасны. В наступающих сумерках бродить по осколкам бетона и старой кирпичной кладке, поросшей густым кустарником, дело неблагодарное и опасное.
Никиткина мать сказала, что, хотя остатки снесенных домов были убраны сразу же после сноса, под землей осталась целая сеть коммуникаций, подвалов и прочих подземных помещений. Именно там играли в детстве Никитка с приятелями.
Санька начала сдавать первой. Остановившись, робко спросила:
– Может, никого тут и нету?
– Конечно! – тут же откликнулся Лешка с такой горячностью, что Сане стало ясно без слов: он тоже замучался с поисками и с удовольствием прекратит их. – Конечно, нету! Нечего даже и искать!
И словно кто-то только ждал этих Лешкиных слов: откуда-то из-за камней раздался то ли крик, то ли стон.
Друзья тут же замерли на месте, не сводя друг с друга настороженного взгляда.
– Слышал?
– Да. А ты?
– И я тоже.
– Как думаешь, что это могло быть?
– Фиг его знает. Может быть… кошка?
– Ну нет! Кошки так не кричат.
– Собака?
– И собаки тоже!
– Т-т-тогда к-к-кто?
От страха Санька начала так часто стучать зубами, что слова выходили из нее по кусочкам.
– Не трясись, пожалуйста, – попросил Леша. – Это кричал человек. Пьяный, наверное.
Версия про пьяного, забредшего на развалины, чтобы в тишине и покое выпить на закате дня бутылочку «беленькой», почти успокоила Саньку. Тем более что она видела, Тихвин в этом отношении немногим отличался от других русских городов, городков, сел и даже деревень. На улицах можно было увидеть молодежь с пивом или уже пожилого мужчину, которого штормило от фонарного столба к ларьку, потом к дереву, а зачастую путь заканчивался где-нибудь у мусорной урны или в лучшем случае на скамеечке возле его дома.
– А чего же он кричал?
– Упал, наверное.
– Ой! Тогда надо ему помочь!
И прежде чем Лешка успел ее остановить, девушка бросилась по развалинам к тому месту, откуда, по ее расчетам, прозвучал голос пьяного бедолаги.
Долго идти не пришлось. Уже через несколько шагов Санька услышала голос, который заставил ее остановиться. Она повернулась к спешащему к ней Лешке и предостерегающим жестом приложила палец к губам.
– Ш-ш-ш…
Лешка наконец преодолел остаток пути и замер теперь рядом с Саней.
– Что такое? – шепотом спросил он у нее.
Но это не помешало Саньке еще раз на него шикнуть.
– Ш-ш-ш… Не шуми! Просто слушай!
И они стали слушать. Очень скоро до них снова донесся голос, который и заставил Саньку замереть посредине пустыря, словно вкопанную.
– Вот так, милок, полежи тут пока что, – услышали они приглушенный стенами и расстоянием голос, который тем не менее был им обоим хорошо знаком. – Дай пожилой женщине отдышаться. Экий ты подвижный. А ведь израненный весь. И в гипсе! Шустрый, однако! И как ты только в той аварии выжил? А? Никто ни разу не выживал, а ты вот выжил!
Ознакомительная версия.
