— Мне надо переодеться! — ожил Банкин. — Где костюм? Туфли? Гример?
— Сюда, пожалуйста, — засуетился Вадим, — там есть еще одна комната.
Живая легенда прошествовала в соседнее помещение, а к нам примчалась Лиза:
— Все о’кей? Народ в сборе? Отлично! Фуу! Полчаса до эфира. И…
Дверь распахнулась, появился тощий тип в джинсах и заорал:
— Лизка! Твою налево! Манон отказалась участвовать в программе! Не приедет! Отключила все телефоны! Позвонила ее секретарь и заявила: «Снимайте кого хотите, Татьяна не прибудет. Без комментариев».
— Черт бы ее побрал! — возмутилась Ника. — Я из-за этого эфира отменила концерт. Вот сучка!
— Идиотка! — загудел шоумен Роман. — Я билет в Питер сдал. Что за хамство?
— У меня съемки! — начал качать права Вадим. — Лиза, разберись.
— Ваще ерунда, — взвизгнул тип в джинсах. — У нас прямой эфир! Не запись! И что теперь делать? Великий и ужасный головы нам откусит.
— Можно без Таньки шоу провести, — скривилась Ника. — Я-то здесь! Выскажу свое мнение по теме.
— Блин, кому ты нужна, — брякнул тип в джинсах, который от стресса забыл о вежливости, — что тебя слушать? На Манон народ клюнул. Заявили о ее примирении с Валентиной.
— Ой, — расстроилась избитая зрительница, — значит, не будет программы? Ну как же так, а? Мои папа с мамой у телека сидят, и соседи тоже, и коллеги. Я хочу выступить!
— Без Манон никак! — заорали из коридора, и в гримерку влетела девушка в черном платье и сапогах из овчины. Весьма странная обувь, если вспомнить зеленый май за окном. — Лизка, Великий и ужасный весь… он… ну, не передать словами! Прямой эфир! Лучше тебе смыться из Москвы на пару недель. У нас еще ни разу такого косяка не случалось. Все бывало, но чтоб прямой отменился! Вау! О! Спасите наши души! Нет программы! Шоу нет!
Банкин высунулся из соседней комнаты:
— Не стоит плакать. Покажите зрителю балет «Лебединое озеро». Отличный выход, так всегда поступают, когда умирает генсек ЦК КПСС.
Несмотря на нервозность, Роман и Ника захихикали, а Лиза выпрямилась:
— Будет вам программа! Никаких косяков!
— Отыщешь Манон и притащишь ее сюда? — с сомнением спросила девушка в современных валенках, — осталось двадцать семь минут до начала.
— На…ть на Таньку! — заорала Лизка. — Делаем другое шоу!
— Какое? — разинула рот Ника.
— Тебе что, принципиально, по какой теме пиариться? — деловито осведомилась Елизавета. Не велик пока Никушкин рейтинг. — Слушайте меня! Если постараемся, все прокатит. Валентина!
— А? — вздрогнула жертва рукоприкладства.
— Хочешь стать главной героиней шоу «Барабан»? — налетела на нее Лиза. — Подумай хорошенько. Твои мама, папа у телека сидят! Программу ждут?
— Очень! — ответила Валя.
— Шикарно, — гаркнула Лиза, — оставляем все, как есть. Ты несла цветы звезде, а она тебя розами по морде отхреначила. Меняем лишь хамло. У нас не Манон, а солист иностранной группы «Нью африканс соулс» Боб Смит! Далее все по плану. Ника!
— Тут! — быстро отозвалась певичка.
— Ты резко осуждаешь придурка, — чеканила фразы Лизавета. — Говоришь все, что думаешь! Роман!
— Слушаю, — кокетливо произнес шоумен.
— Защищаешь африканца, — приказала Елизавета, — побольше эмоций, кидайся на Нику. Давай агрессию, злость. О’кей?
— Ладно, — кивнул Рома.
Елизавета посмотрела на администраторов:
— Что стоите, как описанные белками елки? Крутой эфир получится. Варька, Петька, чего носы повесили?
— Все ничего, но где взять Боба Смита? — прохныкала Варя.
— Во блин, совсем про него забыла! — подпрыгнула Лиза и полетела в коридор.
Я пошла за ней, увидела, как она выхватила из толпы гомонящих зрителей, пока не посаженных в зал, симпатичного парня, и услышала строгий вопрос:
— Ты кто?
— Игорь, — ошалело ответил юноша.
— Зритель на шоу «Барабан»? Самотек или артист?
— Студент второго курса театрального училища, — представился Игорь, — из массовки. Триста рэ за съемку.
— Хочешь получить десять тысяч и славу? — тоном змея-искусителя вопросила Елизавета.
— Да, — без тени колебания ответил парень.
Лиза втолкнула его в гримерку и торжествующе объявила:
— Знакомимся. Хам Гарри. Солист «Нью африканс соулс». Засыпай кента пудрой. Пока Игоря гримируют, я его проинструктирую.
— Вы говорили, что меня побил Боб Смит, — не к месту высказалась Валентина.
— Ок! Боб тоже его имя, — покладисто согласилась Елизавета. — Боб-Гарри Смит. Нет проблем, все решаемо. Верка!
— Здесь! — подскочила администратор.
— Нужна его музыка, видеоряд и прочая лабуда, живо, часы тикают, — заорала Лиза.
— И где я это все возьму? — испугалась Вера.
— Твоя печаль, — рявкнула пресс-секретарь, — не о том думаешь. Представь картину: у нас нет программы, ты стоишь у телецентра, а у тебя из задницы торчит пропуск на канал. Его туда сам Великий и ужасный засунул, когда узнал, что накрылся прямой эфир.
Девушка ринулась в коридор.
— Простите, — пролепетала Ника, — но наш африканец хам Гарри-Боб Смит белый! В смысле не негр!
— Ерунда, — топнула ногой Лизавета. — Петька, гримеров сюда, быстро! Солист не чернокожий, он белый, но из Африки. Все можно придумать, не надо только козлить!
В комнату влетела женщина лет сорока.
— Лиза, Лиза, Сергей Петрович хочет…
Елизавета кинула взгляд на часы, бросилась было к двери, потом пошатнулась на каблуках, скинула сапоги и босиком кинулась в коридор.
— Ща я ему все объясню, дайте пройти!
Я выглянула в коридор. Елизавета летела пулей вперед. Люди, шедшие навстречу, отпрыгивали к стенам. Всем же ясно: если по телецентру со скоростью обезумевшей петарды несется девушка без обуви, дело серьезное.
Можете мне не верить, но за пять минут до эфира студия замерла в боевой готовности. Валентина как основной гость была усажена в центре на одном из двух одинаковых зеленых пуфиков, второй пока оставался пустым. Ника, Роман, Вадим и я устроились на деревянной скамье, а зрители разместились в зале.
— Внимание, — крикнули из темноты. — Роза, ты где?
Сбоку бесшумно вырулила ведущая в синем платье, встала на точку, раздалась музыка, над камерами вспыхнули красные лампы, и рулевая эфира, очаровательно улыбаясь, произнесла:
— Здравствуйте, с вами шоу «Барабан» и его ведущая Роза Розова. Может ли человек выяснять отношения на кулаках? Как прочно насилие вошло в нашу жизнь? Некоторое время назад певица Манон избила зрительницу, та хотела всего-то навсего подарить ей цветы. Итак, в нашей студии пострадавшая Валентина…
Зал забил в ладоши, Роза перечислила имена гостей и завершила вступительную часть фразой:
— Сначала выслушаем Валю, а потом поговорим и с Манон.
— Она все же приехала? — тихим шепотом спросила Ника, которая сидела справа от меня.
— Думаю, нет, — одними губами ответила я, — Лизка забыла предупредить Розу, а в суфлере[16] заряжен старый текст, надеюсь, сейчас «ухо» поправки внесет.
В ту же секунду Розова склонила голову к плечу, на секунду замерла и продолжила:
— Валя! Мы знаем, что вам пришлось испытать много неприятного!
Девушка выпрямилась, выпятила грудь, состроила камере глазки и защебетала:
— Меня зовут Валентина Потапова, мне двадцать семь лет, я помощник директора кондитерской фабрики, умею вкусно готовить, живу с родителями, мечтаю о семье, детях, буду обожать мужа. Я ничем не болею, занимаюсь спортом, мой папа полковник, мама управляющая фитнес-клубом, мне супруг нужен для души, а не для денег. Я порядочная, сексуальная…
— Отлично, — перебила девицу Роза, — значит, вы пришли на концерт, хотели передать цветы Манон, а тут выскакивает африканец Том Браун, хватает ваш букет и бьет вас?
Я опустила глаза. Так, режиссер шоу привязал Манон к действию, а профессионалка Роза мигом включилась в игру. Теперь Вале нужно правильно ответить.
— Да, да, — закивала «несчастная» и всхлипнула: — Вот, смотрите!
Валя вскочила, задрала и без того короткую юбку и, указывая пальцем на оголенное бедро, заявила:
— Видите синяк? Это Майкл! То есть Джон Смит! Пожалуйста, покажите мои красивые ноги на всю страну, пусть люди видят, как оборзевшие звезды уродуют простых девушек, которые мечтают о семье, детях и муже, чтобы о нем всегда заботиться. Нет во мне корысти, папа полковник, мне не деньги нужны, а любовь. Вот. Ой, я забыла! Надо наказать Манон, которая меня избила!
— А сейчас, — заорала Роза, — у нас в студии Гарри Смит. Солист группы «Африкэн бой»!
Зал заулюлюкал, справа вскочили два парня и деловито развернули лозунг: «Манон к ответу. Остановить звезду-рукосуйку!» Слева незамедлительно поднялись женщины и подняли свой плакат: «Манон, мы с тобой, требуем прекратить травлю великой певицы!» Под барабанную дробь в студию вошел Игорь. Гримеры славно поработали над парнем. Правда, цвет кожи у него не изменился, зато на голове появился сине-черный парик из мелких кудряшек, простой пуловер поменяли на гавайскую рубашку, джинсы на белые шорты, а на ногах красовались вьетнамки.
