Я всегда удивлялась, как ухитряется Бабуля совершать сей подвиг. А сейчас я узнала. Бабуля свертывала валиком подушку и подкладывала под шею так, что голова едва касалась кровати. И потом Бабуля спала, как покойник в гробу. Руки сложены на груди, тело вытянуто как доска, рот отрыт. Ни один мускул не дрогнет, а храпела она как пьяный лесоруб.
Я выползла из кровати в шесть утра с затуманенными глазами и ошалевшая от прошедшей ночи. В общей сложности проспала я минут тридцать и то урывками. Я схватила какую-то одежонку и оделась в ванной. Потом сползла по лестнице и стала готовить кофе.
Спустя час наверху послышалось какое-то движение, и я узнала поступь матушки, спускавшейся с лестницы.
- Выглядишь ужасно, - сообщила она. – Ты себя нормально чувствуешь?
- Ты когда-нибудь пыталась спать в одной комнате с Бабулей?
- Она спит, как покойник.
- Ты меня поняла.
Наверху открылись и со стуком хлопнули двери, и Бабуля стала вопить на папашу, чтобы он выметался из ванной.
- Я старая женщина, - орала она. – И не могу ждать весь день. Что ты вообще там делаешь?
Снова захлопали двери, папаша протопал в кухню и занял место за столом, приготовившись позавтракать.
- Собираюсь сегодня утром вывести такси, - сообщил он. – Джонс уехал в Атлантик-Сити, и я пообещал прикрыть его смену.
Мои родители владели домом целиком и полностью, папаша получал приличную пенсию от почтового ведомства. Ему не нужны были эти заработки на такси. Просто ему требовалось выбраться из дома подальше от матушки и Бабули.
Заскрипели ступеньки, и мгновением позже в дверях показался силуэт Салли. Волосы его торчали дыбом на голове, глаза были полузакрыты, а сам он стоял, ссутулившийся и босой, волосатые руки болтались из моего чересчур короткого махрового розового халатика.
- Боже, - произнес он. – Сумасшедший дом какой-то. Я хочу сказать: типа который час, чуваки?
- О, Иисусе, - помрачнев, сказал папаша, - он снова надел женские тряпки.
- Это было в шкафу, - оправдался Салли. – Полагаю, одежонку оставила мне одежная фея.
Папаша было открыл рот, чтобы еще что-нибудь сказать, но матушка зыркнула на него взглядом, и он захлопнул рот.
- Что вы едите? – спросил Салли.
- Хлопья.
- Круто.
- Хочешь присоединиться?
Он прошаркал к кофеварке:
- Просто кофе.
В кухню пропихнулась бабуля Мазур:
- Что тут происходит? Я ничего не пропустила?
Я сидела за столом и тут почувствовала, как она дышит мне в затылок.
- Что-то не так?
- Просто смотрю на твою новую прическу. Никогда не видела ничего подобного. Что это за большие выстриженные куски сзади?
Я зажмурила глаза. Это все то яйцо.
- Как плохо? – спросила я матушку. Будто сама не знала.
- Если у тебя найдется свободная минутка, могла бы сходить в салон красоты.
- Я-то думал, что ты постриглась под панка, - заметил Салли. – Круто, если выкрасить в фиолетовый. Будет совсем зашибись.
* * * * *
После завтрака мы с Салли предприняли еще одну прогулку к дому Морелли. Мы встали в переулке позади здания, и я набрала номер Морелли на сотовом.
- Я у тебя во дворе, - сообщила я ему. – Не хочу войти в твою заднюю дверь и взлететь на воздух.
- Все нормально.
Морелли стоял у раковины и споласкивал кружку из-под кофе.
- Я только что собрался выходить, - заявил он. – Нашли машину Кунца на стоянке грузовиков у фермерского рынка.
- И?
- И вот.
- Кровь? Дырки от пуль?
- Ни черта, - сообщил Морелли. – В превосходном состоянии. При первичном осмотре даже не видно, что что-нибудь украли. Никакого вандализма. Никаких признаков борьбы.
- Машина была закрыта?
- Ага. По моим предположениям ее оставили там сегодня рано утром. Оставь ее чуть раньше, и ободрали бы дочиста.
- Здесь что-нибудь происходило прошлым вечером?
- Ничего. Все было тихо. Куда ты сегодня собралась?
Я прихватила прядь волос:
- В салон красоты.
Уголки рта Морелли растянулись в усмешке:
- Собираешься испортить мою ручную работу?
- Ты ведь не отхватил волос больше, чем следовало, верно?
- Верно, - подтвердил Морелли, но ухмылочка не исчезла.
Обычно я делаю прически у мистера Александера в пассаже. К несчастью мистер Александер не смог втиснуть меня сегодня в свое расписание, поэтому я остановила свой выбор на салоне Бабули «Стрижка и Завивка» в Гамильтоне. Мне было назначено на девять тридцать. Не то чтобы время имело значение. Мой рейтинг по части поставки слухов был столь высок, что двери салона были открыты для меня в любое время дня и ночи, без необходимости ждать очереди.
Мы вышли через переднюю дверь, и я заметила припаркованный на противоположной стороне улицы фургон.
- Гроссман, - пояснил Морелли.
- У него в фургоне «Дук»?
- Нет. У него там приёмно-передающая радиоустановка, журнал с кроссвордами и банка с джемом.
Я задержала взгляд на «порше» с его гладкими, как масло, кожаными сидениями. Я ведь знала, что выгляжу круто в «порше».
- Забудь, - предупредил Морелли. – Бери «бьюик». Если попадешь в передрягу, то «бьюик» выручит, как танк.
- Я собираюсь в салон красоты, - напомнила я. – И не планирую попадать в передряги.
- Кексик, твое второе имя – неприятность.
Салли стоял в задумчивости между «порше» и «бьюиком».
- Так, типа, что же взять? – спросил он.
- «Порше», - подсказала я. – Определенно «порше».
Салли пристегнул ремень.
- Эта тачка разгоняется от нуля до сотни миль за гребаную секунду.
Он повернул зажигание, и мы катапультировали от тротуара.
- Ой! – закричала я. – Здесь семейный район. Езжай тише!
Салли посмотрел на меня сквозь зеркальные очки.
- Я люблю скорость, мужик. Скорость – это круто.
Я вцепилась руками в приборную панель:
- Главная дорога! Главная дорога! (улица, на пересечении с которой любая машина должна сделать полную остановку, прежде чем продолжать движение – Прим.пер.)
- Щас тормознем, - заверил Салли и вдарил по тормозам.
Меня швырнуло на ремень.
- Ух.
Салли нежно погладил руль.
– В этой машинке собран весь инженерный прогресс.
- Ты что, на наркотиках?
- Да ничуть. Еще только начало дня, - возмутился Салли. – Я что, похож на болвана?
Он свернул на Гамильтон и направил колеса в «Стрижку и Завивку». Там припарковался и воззрился на салон поверх очков.
- Ух ты, ретро.
Долли переоборудовала первый этаж своего двухэтажного дома в салон красоты. Маленькой девочкой я, вся возбужденная, приходила сюда стричься, и с той поры ничего не изменилось. Будь сейчас середина дня или суббота, салон был бы битком набит. Поскольку было раннее утро, то под сушилками сидели всего две женщины. Мирна Ольсен и Дорис Зейл.
- Обожежмой, - произнесла Мирна, перекрывая шум сушильного агрегата. – Я только что услышала новость, что ты вышла замуж за Джо Морелли. Поздравляю.
- Я всегда знала, что вам двоим суждено пожениться, - добавила Дорис, подняв колпак сушилки. – Вы просто созданы друг для друга.
- Эй, я не знал, что вы, чуваки, поженились, - вмешался Салли. – Так и надо!
Все уставились на Салли, разинув рты. В «Стрижку и Завивку» не ходили мужчины. А Салли сегодня как никогда походил на мужчину… возможно, за исключением, губной помады и двухдюймовых дурацких хрустальных подвесок в ушах.
- Это Салли, - обратилась я ко всем.
- Крутяк, - сказал Салли, он поздоровался с каждой кулаком, изобразив рэперское приветствие. – А не сделать ли мне маникюрчик? Ногти у меня типа негодные.
Они пораженно таращились.
- Салли голубой, - внесла я ясность.
- Разве это не что-то? – произнесла Мирна. – Воображаю себе.
Дорис наклонилась вперед:
- Ты носишь платья?
- Больше юбки, - сказал Салли. – Для платьев у меня слишком длинная талия. Не думаю, что они мне идут. Конечно, парочка платьев у меня имеется. Платье – это дело другое. Всякий выглядит в платье здорово.
- Быть голубым, должно быть, так очаровательно, - предположила Мирна.
- Ага. Ну, все нормально до тех пор, пока в тебя не начинают кидать пивные бутылки, - согласился Салли. – Получить бутылкой по мозгам – гребаный кошмар!
Долли осмотрела мои волосы.
- Что, черт возьми, с тобой случилось? Выглядит так, словно кто-то тебе выстриг огромные клоки по всей голове.
- В волосах застряло яйцо, и оно не отдиралось, пришлось его выстричь.
Мирна с Дорис сделали друг другу круглые глаза и вернулись под колпаки.
Спустя час мы с Салли вернулись в «порше». Салли сделал маникюр цвета красной вишни, а я стала похожа на бабулю Мазур. Я взглянула на себя в откидное зеркало и почувствовала, как подступают слезы. Мои естественные волосы были коротко острижены, и идеальные кудряшки в виде "Тутси ролл" (мягкой карамели, закрученной в "рулончик", производства компании "Тутси ролл индастриз" – Прим. пер.) покрывали мою голову.
