Олимпиада Игнатьевна задумчиво помешивала ложечкой кофе. Лоб ее сосредоточенно хмурился.
– А ведь это Симка у меня Казимира увела!
Она подняла глаза, и мне показалось, что я снова вижу так напугавший меня в первую встречу взгляд Серафимы Игнатьевны.
– Да-да, – неправильно истолковав мою реакцию (рука дрогнула, кофе выплеснулся на стол), заявила она. – Их двое было – ребят. С Леонидом встречалась она, с Казимиром – я. Но Симка всегда материалисткой была. И лучше меня соображала. Любила Леньку, а замуж выскочила за Казика. Папа у него как раз стал кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Шикарная квартира, домработница, персональная машина, дача… Мне и до этого мама Казимира намекала, что мы с ним не пара, а тут даже к телефону перестала его подзывать. Симка узнала – разозлилась. Решила ее проучить. Потом смеялась, что со злости не заметила, как на себе Казимира женила. В общем жизнь ни у кого из нас троих толком не сложилась. Я с отчаяния тут же выскочила замуж – за Сашу. У него с родителями была отдельная двухкомнатная квартира. Не поверишь, я так устала жить с больной матерью. Симка, конечно, много денег на поддержание ее здоровья вбухала. Да только это, как говорится, были «деньги на ветер». Мать сама мучилась и нас мучила. Ну и что ей дали несколько дополнительных лет жизни после операции? Сидела пенечком то дома, то на даче и непонятно чему радовалась. Симка сиделку наняла, но ведь и мне приходилось к ней мотаться. Мать все-таки. А как хотелось пожить по-человечески! Только начала… Отец у Саши директором гастронома работал, так его вскоре посадили. Серафима деньгами помогала, это так унизительно – жить на подачки… Но на гроши, что я получала в престижной музыкальной школе, куда меня отец Казимира пристроил, толком и не приоденешься. Знаешь, иногда мечтала, чтобы Казимир понял, кого потерял. Сколько раз представляла себе, как он у меня в ногах валяется, прощение вымаливает. Не дождалась. Он был вполне доволен своей жизнью с Серафимой. Почти до самой смерти. Гулял, конечно, на стороне. Я Симке не раз на это глаза открывала, но она делала вид, что не верит. А так – крепко его в руках держала…
После их свадьбы мы долгое время с ней нормально не разговаривали. Лет пять, наверное… Да и потом сестринские отношения не восстановились. Я не могла ей простить предательства, она мне – свою вину за это. Общались, конечно… Формально. Но я всегда помнила, что она сломала мою жизнь. И Леонид все помнил. Казалось бы, это обстоятельство должно нас с ним объединять, но нет… Он всегда и во всем ее оправдывал. А тут вообще заявил, что я сама уступила Симке Казимира. Только я думаю – в первую очередь спрос с него. Так и таскался за ней всю жизнь, даже когда своей семьей обзавелся. Пентюх! Стихи ей писал… Не пойму, чем она его так взяла? Ведь у них ничего общего!
Олимпиада очередной раз ожесточенно помешала ложечкой кофе и раздраженно бросила ее на стол. Ложка жалобно звякнула, и женщина виновато прижала ее рукой.
– Впрочем, не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся…
Она заговорщически нагнулась ко мне.
– Однажды я увидела его в таком состоянии! Это было в очередную годовщину смерти Казимира. Серафима опять отказалась выйти за Леонида замуж. А зачем он ей был нужен, неудачник со своими стихами и коммуналкой? Любовь прошла. Небось сто раз перекрестилась, что за него не выскочила. Непонятно, зачем вообще столько лет держала его при своей персоне. И потом, это же смешно – в таком возрасте жениться. Здесь я с ней абсолютно согласна… Так вот, я его впервые увидела в дикой ярости. Пронесся мимо в плаще, шляпе и домашних тапочках, потом вернулся, больно схватил меня за руку – я как раз к себе возвращалась. Глаза бешеные!
– Покоя ей хочется! Представляешь? Будет ей… вечный покой!..
Как накаркал! С тех пор они не встречались. Серафима пыталась через меня узнать, как ему живется, но я категорически отказалась с ним общаться. Спрашивается, с какой стати мне заботится об их чувствах и отношениях? Мои-то Симка не пожалела. Ох, она и разозлилась! Больше ни к кому с этой просьбой обратиться не могла – никого постороннего в свою личную жизнь не пускала. А на ее звонки Ленька не отвечал. И Даринка бросала трубку. Не знаю, приезжал ли он к ней перед ее смертью в больницу… Скорее всего – нет. Но тоже, артист! Испугался ответственности за свои угрозы – я о них следователю прямо сказала. Сердечный приступ разыграл – якобы от известия о смерти Серафимы. Теперь уже Бог ему судья.
– А не мог он ее…
– Милочка! Да он был ее верным псом! Я скорее поверю, что он приложил руку к гибели Казимира. Это, кстати, уберегло Симу от развода и нищенства. Она подробностей не раскрывала, но размолвка у нее с Казимиром была основательная. Я, как ни старалась, так и не узнала причину… Мне кажется, Гала что-то знала. Ее Серафима тогда наняла домработницей. Но разве ж она скажет?
– Олимпия, а почему вы назвали Янку убийцей?
– Да потому что этой самозванке в первую очередь была выгодна смерть Серафимы. Она не была дочерью Казимира – он не мог иметь детей. Это же явное издевательство – называть его папочкой. Сестре до дрожи в коленках хотелось иметь собственного ребенка, она по-человечески привязалась к девице. И осознать правду не хотела. Казимир, конечно, мог послушаться моего совета, проявить принципиальность, но слишком беспокоился о душевном покое жены: надо же ей было хоть кого-то любить. А Янку она безумно любила. Пока не поняла, что девка выросла махровой вруньей, эгоисткой и приспособленкой. Насколько мне известно, Янка стащила у нее крупную сумму денег – на наркотики. Серафима загнала ее в клинику на лечение, предупредив, что та больше не получит ни копейки в руки. В том числе и после ее смерти. И знаете, что ей ответила Янка? – Олимпиада сделала страшные глаза. – Я, мол, все силы приложу, чтобы ее ускорить! Мне Анита по секрету рассказала. Симка ей плакалась.
– А что Янка должна была получить?
– Да почти все! Деньги со счетов Казимира, этот дом, например. Естественно, с обстановкой.
– А что же тогда причиталось вам?
– Ни-че-го! Представляешь?! Кроме ее трехкомнатной квартиры в Москве, которую она так подло тайком продала перед смертью. И где деньги? Знала ведь, как мы нуждаемся в жилье! Яше нужно место для занятий музыкой, а в нашей трехкомнатной квартире прописаны свекровь, дочь с мужем и Ванечкой, Яша и мы с Сашей. Дочь вынуждена ютиться с семьей у свекрови! Разве это справедливо? Нет! Справедливо то, что я теперь нахожусь в качестве хозяйки в этом доме. Потому что он изначально должен был быть моим. Если бы не Серафима… Честное слово, не испытываю никаких угрызений совести. Ее и Казимира за меня жизнь наказала. С удовольствием хожу по этому дому, сознавая, что он теперь мой.
– А если Серафима не успела изменить завещание?
– Думаю, успела. Меня, во всяком случае, пообещала оставить без квартиры и оставила. Это за то, что правду ей высказала и с Леонидом связаться не помогла. Кстати, дом она со злости вполне могла подарить не Янке, а Леониду – в возмещение морального вреда за его загубленную молодость. А то смехом пообещала ему, что он обязательно будет на месте Казимира. Она якобы завещает великомученику кресло из кабинета покойного. Этим его доля наследства и ограничилась. Причем взяла с него слово, что он ни в коем случае от этого кресла не откажется. Ну тогда нам казалось, что она всех переживет. Просто, как всегда, издевается…
– А на что могла претендовать Анита?
– Еще смешнее! На старые альбомы с фотографиями их семьи. Только и ценности, что есть снимки вместе с бывшими первыми лицами государства. Она в свое время от родителей в десять раз больше получила, чем Казимир, все прахом пошло. Сколько потом ей Симка ни помогала – без толку.
– Но ваша сестра вполне могла изменить завещание в пользу Аниты…
– Да никогда! Серафима всегда говорила, что у той от природы руки дырявые. Через них деньги, как вода, утекают. Да и не нужны они ей – окончательно сопьется. Женский алкоголизм почти не излечим. В последнее время она здесь, у Серафимы, жила. Скорее всего, от очередного гражданского мужа пряталась. По сути, ей пора в монастырь – слишком много нагрешила. И ведь что интересно: столько грязных слухов о Симке распускала! Симка-то у нее и на стороне гуляла, и не раз беременела неизвестно от кого. Брата и себя выгораживала с их знаменитыми хождениями налево. Только он-то Серафиму лучше знал. Ну и дал сестричке как следует по рукам. У него долгосрочная командировка была в Алжир. Симка не выдержала жары – без конца в обмороки от нее падала, ну и по настоянию врачей вернулась домой. Анитка по зловредности сделала в письме Казимиру намек, что ему следует хорошо подумать о том, кому достанется все им заработанное. Как бы, мол, чужого ребенка не пришлось содержать. Вот и получила свое. Казимир ее вплоть до смерти на сухом пайке держал. А Симка ей все простила. Даже свой нервный срыв, из-за которого почти месяц в клинике провалялась. Впрочем, с тех пор уже много лет прошло.
