два раза в месяц – чтобы получить очередной набор документов из издательства и отправить обратно новую порцию подписанных бумаг. Но обычно я туда хожу, а не бегаю.
– Галя! – Я навалилась на барьер. Надо было отдышаться. – Ответь, у меня вопрос жизни и смерти…
– Вот! И я говорю! – встрепенулась одна из бабусек, выглянув из-за большого почтового ящика. – Тут помрешь, пока дождешься!
– В прошлом месяце я у тебя бандероль получала, помнишь? – Я невежливо перебила почтенную даму. – А не было ли еще такой же, но на адрес другой квартиры в нашем же доме?
– Как же не было? – Галя, умница, склерозом не страдала. – Но осталась невостребованной. Завтра, кстати, придется ее обратно отправить – тридцать дней прошло, срок хранения истек.
– Галя! – Я молитвенно сложила ладошки. – Я не прошу тебя выдать мне эту бандероль, понимаю, ты не можешь – не по правилам.
Она кивнула.
– Но ты же можешь мне ее показать? Вот просто взять с полки, или где там она у вас лежит, вынести сюда и показать мне прямо через стекло, держа в своих собственных руках?
– Да зачем?
– Надо, Галя, надо!
– Покажи, – неожиданно заступилась за меня бабуся из очереди. – Видишь, девка не в себе, не нервируй болезную пуще прежнего. И давай уже дальше народ обслуживай.
Галя, пожав плечами, удалилась в подсобку. Я ждала, не дыша. Бабки тоже. Все замерли, как в знаменитой немой сцене «Ревизора». Только тапочные кролики нервно вздрагивали, потряхивая ушками.
– Нашла. – Вернулась Галя с большим конвертом – точь-в-точь таким же, какой я получила примерно месяц назад.
Я посмотрела на него, провозгласила:
– Так и знала! – и развернула своих нервных кроликов на выход.
Но с порога вернулась, чтобы сфотографировать бандероль в руках Гали. А потом позвонила старшему лейтенанту Касатикову.
– Отправляйтесь к Максимовым без меня, я приеду позже – с Максом, – сказала я мужу и сыну, заскочив домой, чтобы переобуться.
Негоже детективу идти по следу преступника в тапках-кроликах. Не солидно это.
– Лена, стой, я хотела… – Во дворе приставучая Маринка попыталась меня остановить, но я снова летела на почту, где назначила скорую встречу старшему лейтенанту, и только махнула рукой. Мол, всё потом!
Пролетая в ворота, я чуть не сбила пару соседей. Вася Челышев как раз задержал на выходе со двора Золотухину – та шествовала куда-то с вместительной сумкой-шопером, из которой торчала большая клетчатая коробка.
– Вау, какие классные шахматы, размер нестандартный, по спецзаказу делали? – Василий потянулся к деревяной коробке загребущими лапами, но Алина ловко увернулась и продолжила путь, не реагируя на слова нашего дворового шахматиста.
Тот причитал ей вслед:
– Куда? Кому? Оставь на память о Петре, поставим во дворе, играть будем!
– Все б тебе играть! – прикрикнула на мужа из окна Катька Челышева. – А ну, домой иди, Ботвинник!
Огорченный Василий побрел домой, а я полетела на почту.
– Ну наконец-то! – всплеснула руками Ирка.
– Здоров. – Лазарчук поднялся, пожал руку Касатикову и снова сел за стол.
– А где все? – огляделась я, откровенно недоумевая.
Стол был накрыт и практически нетронут, только в радиусе загребущих рук полковника красота сервировки сделалась небезупречной. В доме не светились окна, в саду царила тишина, нарушаемая только пением цикад и шебуршанием ёжиков.
– Наши детки и их папочки ушли на озеро, – объяснила мне Ирка и, вспомнив об обязанностях хозяйки, жестом пригласила нас с Максом за стол.
– Хана озерному монстру, – вздохнула я.
– А вот и не хана! – ухмыльнулась подруга. – Башибузукам в школе как раз рассказали про экологию. А поскольку монстр у нас животное редкое и вымирающее…
– Я надеюсь, – желчно вставил Лазарчук.
Он летом пару раз купался в том самом озере и сообщение о появлении в нем какого-то монстра воспринял без радости.
– …то его решено защищать, – закончила Ирка.
– От кого? – спросил Касатиков и выразительно огляделся.
Мне тоже было интересно. Уверена, в естественной среде обитания у монстра нет и никогда не было таких опасных врагов, какими могли стать наши с Иркой детки, да еще вместе с их папочками.
– От всего. – Подруга не стала вдаваться в подробности существования посторонних нам монстров, добавила только технических деталей: – Для начала решено наблюдать. Мальчики взяли квадрокоптер, радиоуправляемый катер и инфракрасную камеру в водонепроницаемом чехле…
– А далеко то озеро? – Касатиков, едва усевшись, подскочил.
Еще бы, столько прекрасных игрушек!
– Сиди! – прикрикнула на него Ирка. – Потехе час, а делу время! Мы вас минут сорок дожидались, все извелись от нетерпения и любопытства, скажи, Сереж?
– Сами не свои, – поддакнул полковник, невозмутимо пластая в тарелке поджаристую колбаску.
– Рассказывайте, что у вас! – потребовала Ирка.
– А что у вас? – полюбопытствовал Касатиков, оглядывая стол.
– Купаты из свинины с можжевельником, жаркое с грибами, салатики вот, нарезочки, еще заливное есть, но оно пока в холодильнике. – Подружка переключилась в режим хозяюшки.
Я терпеливо дождалась, пока она навалит на тарелку Макса гору еды, и только тогда сказала:
– Если вы готовы слушать, то я могу рассказать.
– Минутку, я все-таки принесу заливное. – Ирка сбегала в дом, притащила глянцево блестящее блюдо с рыбой в желе, поместила его почему-то персонально перед Лазарчуком, села на место, повозилась, устраиваясь поудобнее, и наконец успокоилась: – Всё, я готова. Начинай!
– Дорогие коллеги, – начала я.
Полковник крякнул. Я этот неуважительный звук проигнорировала.
– У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Хорошая – я собрала этот пазл и реконструировала всю криминальную историю! Плохая – доказательств нет…
– Сами найдут. – Ирка раскинула руки крыльями и ободряюще похлопала по плечам полковника и старшего лейтенанта. – Должны же они сделать хоть что-то!
Лазарчук снова крякнул.
– Ты, надо сказать, был абсолютно прав, – обратилась я к нему.
– Когда это? – ревниво нахмурилась Ирка.
– Когда проассоциировал историю смерти Золотухина с женским детективом, – напомнила я. – Это он и был – самый настоящий! И я угадала сюжет, когда стала думать о случившемся как о литературном произведении.
– Ну повествуй. – Лазарчук доел колбаску и положил нож и вилку.
– Жили-были Алина и Петр Золотухины, – дождавшись всеобщего внимания, напевно начала я. – Она его не любила и бегала налево, но разводиться с богатым мужем не собиралась, потому что тот оставил бы ее ни с чем.
– Такой был брачный договор? – встряла Ирка.
– Такова логика сюжета!
Подружка молча вскинула руки – сдаюсь, мол, снимаю неуместный вопрос.
– Он, Золотухин то есть, был ужасно недоверчив и мнителен, и это еще мягко говоря, – продолжила я. – Очень боялся, что его подставят, обманут, предадут, оберут и так далее. Всех вокруг подозревал, жену тоже, а однажды взял
