– Тай, ну а что толку от его лежания здесь, если мы не можем узнать кто он, и зачем за нами таскался?
Тая призадумалась, и вынуждена была признать мою правоту. Она приподнялась, подползла на коленях, и сорвала липкую ленту с его рта. Мужик заорал нечеловеческим голосом.
– Вот видишь, Сена! А я тебе говорила! Своих созывает!
– Да нет же, – я ткнула пальцем в кусок скотча в руках подруги, на нем темнела какая-то подозрительная полоска.
– Что это? – Тайка с брезгливым интересом уставилась на полоску.
– Мои усы!! – закричал дядька. – Я вам головы оторву, негодяйки!!
И он принялся извиваться, пытаясь освободиться. На всякий случай мы отодвинулись подальше, чтобы не зашиб.
– А нечего было убийствами заниматься, – Тайка отбросила скотч и вытерла пальцы о штанину.
– Какими убийствами?!
– Кровавыми.
– Дуры, дуры! Идиотки!! Я детектив! Детектив я!!
– Мы все тут детективы, – плотоядно улыбнулась Тая, – еще какие детективы, всем детективам детективы.
– Ну, хорошо, – малость успокоился, а может, выдохся дядька, – расстегните молнию куртки, во внутреннем кармане мое удостоверение.
– У нас тоже есть удостоверения, – закивала Тая, – такие удостоверения – закачаешься.
– Уууу! – взвыл мужик от злости и, я так думаю, от безысходности, – посмотрите удостоверение, кому сказал, гадины!! Сейчас кровью тут изойду, на хрен!
– Тай, ну давай посмотрим, тебе что, жалко?
– Да нет, не жалко, – пожала плечами подруга и потянула собачку молнии на его куртке вниз.
Пока она копалась в поисках внутреннего кармана, мужчина лежал неподвижно, глядя в потолок.
– Так, так, что у нас тут… паспорт, портмоне, права… ага, вот: «Частное детективное агентство „Фараон“, Горбачев Михаил Сергеевич…»
Ах, вот почему его лицо показалось мне знакомым! Я же видела его и на фотографии, украденной из квартиры Величковских, и на похоронах Инны, а еще тогда, в вестибюле, он разговаривал с охранником Толиком… Обладай он более яркой, запоминающейся внешностью, было бы проще, а так – душой понимаю, что вывеска знакомая, а умом вспомнить не могу.
– Тая, давай, скорее, освободи его. Вы уж нас простите, извините…
– Сена, ну какая же ты курица бестолковая! Ну, сама подумай, каким образом шофер может в детектива превратиться? Он же был шофером у Величковских!
– Все верно, – уже гораздо тише произнес тезка генсека, – я играл шофера. Меня нанял Дмитрий Величковский. Если вы меня немедленно освободите, обещаю, я все забуду, все прощу.
– Тая, тащи ножницы немедленно!
– Давай посмотрим, нет ли у него пистолета, вдруг пальнет со злости…
Общими усилиями Михаила Сергеевича освободили, хотя окончательно очистить липкую ленту с брюк и рукавов куртки не смогли. Ссадины обработали перекисью водорода и заклеили лейкопластырем. Таисья порывалась еще смазать зеленкой или йодом область над верхней губой, лишившейся растительности в следствии столь грубой эпиляции, но он на отрез отказался.
– Вам коньячку налить?
– Да уж налейте, как не выпить, – он присел на диван и огляделся по сторонам. – Интересный интерьер, сами делали или дизайнера нанимали?
Тая хотела, было, нагрубить, но я одернула подругу, после всего пережитого гражданин имеет право на сарказм и даже на небольшое издевательство. Коньяку мы Михаилу налили и даже пожертвовали последний кусочек сыра. Расположившись в креслах, мы обратились в слух и внимание. Несчастный, покалеченный детектив с обрывками липкой ленты на брюках и рукавах, выпил коньяку, закурил, перевел дух, собрался с мыслями и приступил к повествованию.
– В наше агентство обратился Дмитрий Величковский с несколько необычной просьбой. Он не собирался нанимать нас следить за своей женой на предмет супружеской неверности, он хотел собрать полную информацию о своей молодой супруге, достоверно выяснить: кто она, откуда и даже настоящее ли у нее имя. На вопрос, а что же его, собственно, беспокоит и настораживает, он ответил, что уверен на все существующие проценты, что эта девушка возникла в его жизни не по воле случая, и он хочет выяснить, кто она, откуда и зачем. Причем настаивал на постоянном присутствии сотрудника агентства во время всех его поездок, деловых или личных до тех пор, пока не выяснится, кем же является его супруга. Оптимальным вариантом был личный шофер. Прежнего уволили под благовидным предлогом, и я заступил в должность. А через две недели Дмитрия убили, убили в собственной квартире.
– Это мы в курсе, – перебила подруга, – а можно сразу спросить, каким образом это произошло? Охрана в вестибюле, весь дом нашпигован камерами…
– Пока еще это лишь мое предположение, дальнейшее следствие покажет, прав я или нет, но я уверен, что Величковского мог убить только охранник, он же мог и отключить камеры минут на десять.
– А он знал, что в квартире находятся Алиса с Инной?
– Разумеется, вот только они не знали о том, что Толя поднялся следом. Таким образом, он вполне сумел запутать следствие и отвести подозрение от себя. При таком раскладе получаются две реальные кандидатуры в убийцы: Алиса и Инна, иначе, выходило бы, что убийца возник из воздуха, проскользнул мимо охранника, что, в принципе, сложновато в доме с такой охранной системой, или же вывод напросился бы сам собой – убил охранник.
– Вы мне только одно скажите, – приложила к сердцу ладонь Тая, – «белладонцев» взяли?
– Все по порядку, – кривенько улыбнулся Михаил Сергеевич. Неудобно, наверное, улыбаться с оторванными усами. – Так вот, я продолжал наблюдать за окружением Дмитрия, за Инной. Пару раз она ходила в модельное агентство, что, впрочем, для такой красивой девушки вполне естественно, после практически не выходила из дома. Что меня насторожило, так это пара визитов в тоже агентство, кого бы вы думали?
– Кого? – затаила я дыхание.
– Домработницы Нины Григорьевны Малковой.
– О-о-о-о! – хором затянули мы. – Та тетушка в халате с хохломским рисунком?
– Да-да, в ходе расследования, я выяснил, что она является негласным, неофициальным директором агентства «Bella Donna», а официальным директором является какое-то несуразное подставное лицо.
– А чего ж она сама маралась, домработницу изображала? – Тайка заботливо подлила Михаилу Сергеевичу коньячку. – А ты, Сена, все удивлялась, кому же мы на глаза попались, кто же преступник? Да мы ж, получается, со всеми, со всеми-всеми пообщаться успели… Кстати, зачем же нам Толик дал ее координаты, домашний адрес?
– Ну должна же была Малкова взглянуть, кто ж так ретиво интересуется делом Величковских. Боюсь, при всем своем богатом опыте общения с людьми, она не смогла она в полной мере оценить всю степень угрозы, которую вы несете.
– Так почему она сама-то корячилась? – увела Тая разговор от темы нашей угрозы. – И почему Инну отпускали домой и позволяли иногда звонить при всей строгости белладонских правил?
– Все дело в сестре Инны, она слишком настойчиво интересовалась ее судьбой. Чтобы не навлекать на агентство лишних подозрений, Инне делали поблажки, разумеется, после соответствующей психологической обработки. Касательно Малковой, в принципе, у них были очень сжатые штаты, а особо жирные и опасные случаи, она контролировала сама. Что может быть лучше и ближе к жертве, чем должность домработницы? Потом на горизонте возникли вы. Наблюдая за вами, я понял, что вы попали в это дело случайно и никого отношения к модельному агентству не имеете. Когда вы стали общаться с Александром Шведовым, я изучил и его биографию, естественно насторожило самоубийство его супруги. Я встретился с Александром, обрисовал ему ситуацию, и мы быстренько разработали план. Вы выглядели и вели себя очень бойко, смышлено, и мы не сомневались, что вам удастся собрать необходимые сведения…
– Ах, вот оно что, – обрела я дар речи, – вот, значит, почему Шведов с такой легкостью решал все вопросы, особенно с фальшивыми документами!
– Всеми форс-мажорными обстоятельствами занималось наше агентство.
– А почему же Шведов ничего нам не сказал?
– Мы решили, что лишняя информация вам ни к чему, достаточно было того, что он сообщил о том, что вас будут охранять.
– Вы охраняли?
– Разумеется, я дежурил в машине у «Планерного». Не понимаю, отчего вы сказали Шведову, что уже на пути в Москву? Я издергался, не понимая, как же мог вас упустить.
– На всякий случай, мы ему не особо доверяли, узнав, что у Алисы фамилия – Шведова. А вы знаете, Вы нас так напугали…
– Вы меня тоже. Честно признаться, я вас и не узнал, когда вы вышли из пансионата, только когда вы задали стрекоча, понял, что это вы.
– А вот касательно Алисы…
– О, это отдельная история. Ее можно назвать сводной сестрой Саши, отец «произвел» ее на стороне, но записал девочку на себя, дал ей свою фамилию. Из-за этого «плода греховной любви» в его семье были очень большие сложности, но жена сделал вид, что поняла, простила, но на самом деле страдала всю жизнь. Александр тоже не смог простить отца и отношение к Алисе, мягко говоря, было натянутое. Да и Алиса росла далеко не подарком. К тому же она не была особо нужна и собственной матери. Когда та поняла, что известный красавец артист на ней никогда не женится, она перестала обращать на дочь внимание, а когда Алиса подросла, вообще уехала из Подольска за каким-то очередным своим женским счастьем. И девочка, а к тому времени уже молодая девушка, осталась предоставленной самой себе. Думаю, ненависть к своему знаменитому отцу и брату, а вместе с ними и ко всем мужчинам, она лелеяла с самого детства. В разговоре со мной, Шведов пару раз с неприкрытой ненавистью называл ее «паршивой овцой», «грязной извращенкой» и «дочерью проститутки», иными словами, они питали друг другу взаимные чувства.
