сейчас будет. Но не выгонять же Тоню.
Тоня, улыбаясь, впорхнула на кухню, увидела Женю и у нее вытянулось лицо. Егору стало весело, чего он сам от себя не ожидал.
Женя, сдвинув брови, сохраняя спокойствие, продолжала пить кофе, хотя судорожно сжатые пальцы выдавали её, мягко говоря, возмущение.
Егор посмотрел на Тоню и в очередной раз восхитился. Она была сногсшибательно красива. Высокая блондинка с потрясающей фигурой: роскошная грудь, осиная талия, длинные ноги. Каждый локон на голове, каждая складочка на платье лежат в строгом соответствии с тем образом, который олицетворяет сегодня Антонина. Ни одного изъяна от кончиков пальцев ног до макушки. Она даже спала, не смывая косметику, а утром просыпалась с идеальным макияжем. Егор перевел взгляд на Женю и сердце окатило жаркой волной нежности. Она выглядела наиглупейшим образом – маленькая, в безразмерно большой рубашке, в прорезь которой проглядывал холмик небольшой груди. Без всяких женских затей лицо казалось совсем юным, на носу показались задорные веснушки, короткие волосы взъерошены, как у мальчишки. Егор сразу захотел быстрее вытолкать Антонину из квартиры.
Вместо этого он вежливо представил девушек друг другу:
– Знакомьтесь, Евгения, это Антонина, Антонина, это Евгения. Тонь, ты завтракала? Кофе хочешь?
Антонина застыла в дверях, разевала рот, как рыба, выброшенная на берег. С видимым усилием она взяла себя в руки и прошипела сквозь зубы:
– Так вот какая у тебя инфекция завелась. Егор, объясни, пожалуйста, что эта особа здесь делает? Меня не было всего несколько дней, а ты уже приволок в дом какую-то бабу! – она пыталась говорить спокойно, но голос постепенно набирал высоту и к концу фразы сорвался и задрожал.
– Тонь, давай без сцен, – примиряюще сказал Егор и потянулся за новой чашкой для Тони. – Может, кофе все-таки выпьем?
– Ты! Какой кофе! Убери ее отсюда немедленно! – заорала Тоня.
– Тонь, ну не красиво как-то… – почувствовал себя некомфортно Егор. Он впервые оказался в такой сомнительной ситуации. Было такое замечательное утро. Только скандала ему сейчас и не хватало.
Женя, напротив, сохраняла самообладание. Она соорудила себе красивый бутерброд, даже лист салата не забыла положить, взяла свою кружку с кофе и не произнеся ни слова, прошлепала босыми ногами в спальню.
– Ты все правильно поняла, дорогуша, быстро впрыгивай в трусы и выметайся отсюда! – крикнула ей в спину Антонина.
Егор даже не подозревал в милой, всегда улыбчивой и доброжелательной Тоне таких базарных замашек. Она развернулась лицом к Егору и переключила на него свое внимание, даже улыбнулась уголком рта, что было больше похоже на гримасу:
– Егор, я допускаю, что мужчины полигамны, но все-таки не дома же…
Взгляд Егора стал серьезным, он нахмурился, голос его звучал ровно и даже успокаивающе:
– Тоня, я прошу у тебя прощения. Я поставил и тебя и себя в глупое положение, получилось не красиво. Нам нужно успокоиться и потом всё обсудить. Как-нибудь… в другой раз…
– Я не поняла! Это что же, ты меня выставляешь?! – воинственно приосанилась Тоня.
– Ну не то чтобы… Я же говорю, давай я тебе кофе налью… – смущенно пожал плечами Егор.
– Все мужчины козлы! А ты, ты… самый большой КАЗЁЛ из всех! – Тоня резко развернулась, мимоходом смахнула со стола кружку Егора и вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью!
– Да что ж такое… Обзываются, сейчас и эта мегера машину поцарапает! – расстроено предположил Егор.
Он выждал несколько минут, надеясь, что Женя выйдет из спальни. Не дождался, приоткрыл дверь и едва успел увернуться от собственного летящего тапка.
– Да что ж такое! – уже вслух возмутился Егор. – Я же тебе не говорил, что раньше жил в монастыре!
Женя вышла из спальни полностью одетая, держа второй тапок наперевес. Она воинственно уперла руки в боки и пошла прямо на Егора. Он попятился, дошёл до стула и присел.
Женя подошла к нему вплотную, рассчитывая смотреть сверху вниз. Но подавить его грозным видом не получилось, лицо сидящего Егора оказались почти на одном уровне с её сердитой физиономией. Тем не менее, она максимально сурово проговорила:
– Почему я с утра пораньше должна выслушивать оскорбления от каких-то вульгарных дур!
– Я прошу у тебя прощения за эту неприятную сцену, – быстро извинился Егор. – Но так уже случилось.
Он улыбнулся и продолжил, нагло ощупывая её взглядом:
– Я уже убедился, что ты темпераментная, но что бы такая ревнивая…
– Я ревнивая?! – Женя задохнулась от возмущения. – Было бы кого ревновать! Догоняй свою Антилопу, пока она далеко не ускакала!
– Не Антилопа, а Антонина. И довольно симпатичная, – Егор руками обрисовал ее формы, – девица. А тебя хлебом не корми, дай поскандалить.
– Я никогда не скандалю! Спроси кого хочешь! Я само спокойствие! – заявила Женя и с силой швырнула второй тапок на пол. – Я любые спорные вопросы решаю к обоюдному согласию. У меня никогда конфликтов ни на работе, ни дома не было. Просто меня в жизни никто и никогда так не раздражал, как ты!
– Тем лучше! Значит, в такой интимный момент один я тебя застал. И вообще от ненависти до любви… Ну, ты дальше сама знаешь, – сказал Егор и потянулся к ней руками, пытаясь обнять.
– Ты невыносим! – раскрасневшаяся Женя чувствительно хлопнула его по рукам и пронеслась мимо, направляясь к выходу. Однако она не преминула сообщить ему свои дальнейшие планы. – Я поехала к маме.
– А ты мне такая тоже нравишься! – прокричал ей вслед Егор. – Позвони мне, когда тебя нужно будет забрать.
ГЛАВА 14. Родители тоже могут удивить
Увидев Женю в добром здравии, правда немного возбужденную Ирина Степановна облегченно вздохнула. Главное дочь теперь рядом. Конечно, она знала, что Женей интересуется полиция, но всерьёз этот факт принять не могла. Её дочь ничего не то что незаконного, но даже предосудительного совершить не могла. Это просто нелепое недоразумение, которое быстро разрешиться. А вот где дочь провела последние несколько дней? Что за странная таинственность? Вот что беспокоило материнское сердце.
Они поужинали, а потом Женя, не желая откладывать допрос с пристрастием, сама отправилась в свою комнату, где к ней присоединилась мама. Ирина Степановна старалась не показывать вида, что она возмущена поведением дочери, но тон ее выдавал:
– Женя, ты мне все-таки расскажешь, где сейчас живешь? Войди в наше с папой положение. Мы беспокоимся. Ты, наша единственная дочь, скрываешься от полиции неизвестно где. Кроме того я знаю, что рядом с тобой находится какой-то совершенно неизвестный тип.
При упоминании этого типа Женя густо покраснела и мама придержала готовые сорваться с языка слова о маньяке и душегубе.
