Эллен потрясённо молчала, глядя на меня вытаращенными от ужаса глазами. Наконец она тихо промолвила:
— Так вот оно что… Так вот почему…
— Именно.
— Но неужто медэксперт смог бы с такой уж точностью определить, которая из сестёр была убита первой? В любом детективе говорится: "Убийство произошло между двенадцатью и часом" или "между двумя и четырьмя".
— Мы не знаем, сколько времени отделяло одно покушение от другого, и многие детали преступления нам тоже неизвестны. Но я слышала, что хороший патологоанатом порою определяет время смерти с точностью до получаса. Возможно, Фостер знал об этом. Либо, — шутливо предположила я, — он не читает детективов.
Впервые с тех пор, как я занялась воссозданием картины преступления, по лицу Эллен пробежало нечто, напоминающее улыбку.
— И как тебе только удалось вывести мерзавца на чистую воду! — восхитилась она.
— Лишь в этой версии все факты сливались в одно целое. А после того как я вспомнила про роль Мередит в «Шоу-пароходе» и сосредоточилась на Фостере, догадаться уже не составляло труда.
— Скромничаешь! Ты просто гений, я всегда это говорила! — с восторженным придыханием сообщила Эллен. Наверное, я должна была смутиться, но я не смутилась. Похвалы племянницы имели мало общего с реальностью, однако слушать их было приятно, тем более что в последнее время мне не раз пришлось усомниться в своих умственных способностях.
— Про гения я что-то не припоминаю. Но не смущайся, продолжай в том же духе, — откликнулась я.
Эллен усмехнулась, но вскоре опять нахмурилась:
— Предположим, план Фостера удался и никто не опознал сестёр. Получил бы он тогда деньги Мередит?
— Меня это тоже интересовало. И, ради удовлетворения своего любопытства, я справилась у Пата Салливана — одного из владельцев моей конторы, — что по закону принадлежало брату. Пат сказал, что, согласно законам штата Нью-Йорк, если бы близнецы умерли одновременно, Фостер унаследовал бы половину от их совместного имущества, а нам известно, что по крайней мере квартира была записана на оба имени. Выходит, братец получил бы приличную сумму после её продажи… Эллен, жаль, что ты не видела их гнёздышка, это что-то потрясающее! — припомнила я.
— А вторая половина денег? — не захотела отвлекаться Эллен. — Отошла бы на борьбу со СПИДом?
— Ага, согласно фантомному завещанию Мередит. Тим Филдинг постоянно твердит, что у девушек полно денег, но где они лежат — неведомо. Если это правда, то Мэри Энн, возможно, владеет не только половиной квартиры. Так что Фостер в любом случае не промахнулся бы, — брякнула я и тут же устыдилась, вспомнив, по каким целям не промахнулся преступник. — О черт.
Эллен, погруженная в финансовые проблемы, ничего не заметила.
— А если бы Мэри Энн умерла первой, то он остался бы ни с чем?
— Пат говорит, что если договор о совместном владении обусловливает право наследования после смерти совладельца, — как оно обычно и бывает, — то Фостеру ничего не светило.
— А если не обусловливает права… как ты его назвала?
— Наследования после смерти совладельца. В этом случае, наверное, Фостер мог бы рассчитывать на половину доли Мэри Энн как ближайший родственник.
Эллен подпёрла голову рукой, словно прислушиваясь к собственным мыслям.
— По-твоему, Фостер знал обо всех этих выкрутасах, когда замыслил изувечить их?
— О, сомневаюсь. Ведь он принял решение под давлением обстоятельств. Скорее всего, выстрелив в Мэри Энн, он занервничал и пустился во все тяжкие, дабы оторвать хотя бы кусок от миллионов Мередит.
— Теперь ясно, почему любящий братец пожелал остаться в городе: он боялся, как бы к его сестре не вернулась память.
— А зачем же ещё? — отозвалась я. — Ну и денег он тоже жаждал. Наверное, ему не терпелось прикончить её.
И я поведала о своём плане застигнуть Фостера на месте преступления.
И о том, почему этот план рухнул. Повествуя о вчерашнем приключении в самых смачных подробностях, я наблюдала за парадом эмоций, отразившихся на лице Эллен: удивление, тревога, ужас и, наконец, облегчение.
— Слава богу, ты не пострадала! — чуть не плача, воскликнула племянница. Потянувшись через диван, она сжала меня, в объятиях, едва не придушив. А глядя на неё, никогда не скажешь, что Эллен такая сильная девушка. — Но зачем он следил за тобой вчера?
— Вряд ли он следил за мной, — ответила я, отдышавшись. — Думаю, мы с ним пришли к одинаковому умозаключению: весьма вероятно, что Бромли вернётся из отпуска пораньше. А если он слышал о том, что она, как ювелир, может знать, кому принадлежало кольцо, то просто должен был добраться до неё прежде, чем она побеседует с полицией.
— Неужто он отправился туда, чтобы?.. — Эллен предоставила мне закончить фразу.
— Фостер не мог допустить, чтобы Бромли помогла полиции установить хозяйку кольца… Поверь, Эллен, если бы вчера вечером Бромли оказалась дома, в этом деле могла появиться третья жертва.
— Прости, что не перезвонил вчера, — извинился Питер. — Я не проверял автоответчик весь день. А после больницы встретил одного парня из агентства, и мы отправились выпить по стаканчику. Но стаканчиков набралось много больше. Домой пришёл только в два.
Я взглянула на часы: половина седьмого. Похоже, всем наплевать на мой драгоценный сон.
— Я тебя не разбудил?
— Всё в порядке. — Я безуспешно попыталась подавить зевок.
— Разбудил-таки, — расстроился Питер. — Конечно, я бы не стал звонить так рано, но ты сказала, что у тебя есть новости, и велела связаться с тобой как можно скорее.
И тут я проснулась:
— Мы поймали убийцу.
— И кто же это? — помолчав, осведомился Питер ровным тоном, только голос у него слегка сел.
— Эрик.
— Сволочь, — отозвался Питер тем же спокойным тоном. Но затем с каждым словом его голос становился всё громче и напряжённее: — Зачем? Зачем он это сделал?
— Долго рассказывать. Давай лучше встретимся, пообедаем вместе где-нибудь неподалёку от больницы.
— Нет, расскажи сейчас.
Пришлось выдать укороченный вариант истории, поведанной накануне Эллен, на что у меня ушло минут десять.
— Тварь! Подонок! — взревел Питер, когда я закончила. Он забросал меня вопросами, перемежая их проклятьями. А потом наступила пауза. И когда Питер снова открыл рот, его тон волшебным образом изменился. — А ты ведь ещё не слышала моих новостей! Врачи говорят, что первую операцию Мэри Энн сделают очень скоро — недельки через две, — радостно сообщил он.
— Замечательно!
Питер ещё долго рассказывал о том, как все довольны прогрессом в лечении девушки, и, несмотря ни на что, наша беседа завершилась на оптимистической ноте.
А я лишний раз осознала тот факт, что моя работа пока не закончена.
* * *Без пятнадцати девять, практически машинально, я опять набрала номер Шарлотты Бромли. Автоответчик упорно твердил, что она вернётся вчера. Отправляясь на работу, я, поддавшись порыву, подъехала к её дому.
Жёлтый кирпичный фасад живо напомнил о моем последнем визите сюда. Открывая дверцу такси, я с неудовольствием отметила, что руки у меня дрожат. Однако в вестибюль я вошла, уже более или менее справившись с собой.
Найдя в списке жильцов "Р. Шмидта, старосту", я нажала на кнопку домофона, но ответа не последовало. Пока я раздумывала, что бы ещё предпринять, за дверью, ведущей в холл, послышался шум. Обернувшись, я увидела женщину с детской коляской, она сражалась с тяжёлой дверью. Я помогла ей благополучно преодолеть препятствие, а сама проникла в холл.
Если староста недоступен, можно хотя бы побеседовать с соседями Бромли.
По пути к лифтам я миновала то место, где давеча столь ярко продемонстрировала, какая же я размазня. И вспомнила, что в тот воскресный вечер я лишь второй раз в жизни грохнулась в обморок; в первый раз это случилось при схожих обстоятельствах, когда я расследовала предыдущее убийство. Выходит, я неизменно лишаюсь чувств, когда в воздухе начинает пахнуть жареным. Ну и что с того, у каждого свои привычки!
На седьмом этаже я первым делом позвонила в квартиру Бромли под номером 7-Н. Убедившись, что ювелирша отсутствует, перешла к соседней двери — опять не повезло. Тогда я нажала на звонок в квартиру 7-I, и не успела снять палец с кнопки, как услышала:
— Кто там? — Казалось, голос доносился откуда-то из немыслимых далей.
— Можно задать вам пару вопросов о вашей соседке? — крикнула я.
— Что?
— Это касается мисс Бромли!
— Громче! — Голос раздался чуть ближе.
— Я кузина Шарлотты Бромли! — орала я.
— Ни черта не слышу, — пробормотал обитатель квартиры 7-I. Очевидно, он уже вплотную приблизился к двери.
Он принялся отпирать замки — я насчитала пять. Дверь, удерживаемая цепочкой, немного приоткрылась. Невысокий мужчина, не выше меня, пялился на мою особу сквозь узкую щель.
