Самойлов рывком распахнул дверцу, выскочил из машины на чернильный асфальт и несколькими прыжками приблизился к сбитой женщине. Она лежала на боку, подогнув одну ногу. Рука с тонким серебряным кольцом на пальце безжизненно повисла. Самойлов упал на колени и подсунул ладонь под коротко стриженную голову. Женщина застонала и открыла глаза.
— Господи, вы живы? — дрогнувшим голосом спросил он.
Она некоторое время непонимающе смотрела на него, потом всхлипнула:
— Вы меня сбили.
Она приподнялась на локтях и села. Самойлов наклонился и одним рывком поднял ее на руки.
— Вам надо в больницу — Нет! — испуганно вскрикнула она. — Нет, не надо в больницу. Со мной все в порядке.
Луна солировала в небе, переливаясь перламутром.
Ей аккомпанировали фонари, давая ровный, невыразительный свет. В этом свете глаза женщины блеснули так ярко, словно были залиты ртутью. Самойлов почувствовал, что под легкой кофточкой у нее нет белья.
Пока он нес ее к машине, она тихонько хныкала, уткнувшись ему в рубашку. Она была довольно высокой, но легкой, почти ничего не весила. А может быть, ему так только казалось. От страха.
Самойлов засунул ее на переднее сиденье своей машины, захлопнул дверцу и сходил за ее сумочкой. Сел и бросил ее женщине на колени. Захлопнул за собой дверцу — слегка помятую, небрежно подкрашенную белой краской. Потом включил мотор и подал машину к тротуару Заглушил мотор. Стало слышно, как где-то далеко переругиваются два голоса — мужской и женский.
— Если бы это случилось за границей, вас бы посадили в тюрьму, — спокойно сказал он, повернувшись к женщине всем корпусом.
— Меня? — ахнула она, отшатнувшись. — Я попала под вашу машину!
— Вы бросились под мою машину Еще счастье, что я ехал медленно. Вы сделали это специально. Хотели покончить счеты с жизнью? А? Ну, давайте, отвечайте.
Он начал сердиться. Нервы были как натянутые струны, готовые лопнуть в любую секунду.
— Дайте мне сигарету, — попросила она.
Когда она закуривала, у нее дрожали губы и пальцы.
Самойлов отчетливо понял, что ненавидит ее.
— Почему вы прыгнули под машину? — резко спросил он, не собираясь давать ей поблажки. Несмотря на то, что у нее были разодраны щека и локоть — в кровь.
— У меня не осталось другого выхода, — призналась она, зыркнув из-под растрепанной челки.
— А я должен был — что? Похоронить вас?
— Я не собиралась умирать.
— А что же тогда?
— Я думала, что все будет, как в кино «Девушка без адреса». Там героиня попала под автомобиль и получила кров и работу.
— Ничего себе заявки! — рассвирепел Самойлов. — Это вы, выходит, так нищенствуете? Слышал я о таких делах! Сколько срубаете за ночь?
— Я не занимаюсь этим профессионально, — возмутилась она, доставая из сумочки платок и прикладывая к царапине. — Это случилось впервые. Потому что я в отчаянии.
— Теперь я тоже в отчаянии, — отрезал Самойлов. — Единственное, что я могу для вас сделать, — это подбросить до дому — Мне нельзя домой.
— Черт! — выругался он. — Бедная маленькая овечка вышла замуж за серого волка?
— Я не замужем, — заявила эта сволочь и выпустила дым себе в коленки.
— Ну, вот что! — отрезал он. — Не знаю, на что вы там рассчитывали, когда кидались под колеса, но вы напугали меня до смерти.
— Я знаю.
— И я не собираюсь выполнять ваших требований.
Ни одного.
Самойлов завел мотор и тронул машину с места.
Пассажирка молчала, продолжая сосредоточенно дымить. Он выехал к станции метро и остановился возле перехода. Сказал:
— Вылезайте.
— Но метро не работает!
— Ничего, посидите перед входом.
Она не поверила, что он собирается избавиться от нее просто так. Однако он повторил неприятным голосом:
— Вылезайте.
Кинув на него косой взгляд, она поняла, что он выкинет ее силой. Открыла дверцу и, понурив плечи, стала спускаться в подземный переход. Выглядела она, как бомж. В мятой одежде, с поцарапанной щекой и сведенными коленками. Он смотрел ей в спину и жалел, что не так воспитан, чтобы напоследок надавать ей пощечин.
Оставшись один, Самойлов глубоко вздохнул и огляделся по сторонам. Надо было купить сигарет. Чует его сердце, после выходки этой ведьмы он обкурится.
Прямо напротив него стоял слабо освещенный киоск, из тех, что работают день и ночь. Самойлов увидел в витрине продолговатые пачки и, нашарив в нагрудном кармашке купюру подходящего достоинства, вылез из машины.
* * *
Наблюдатель набрал номер сотового телефона и, когда ему ответили, тихо сказал:
— Это я.
— Где она? — спросил напряженный голос.
— Залезла в машину, — хихикнул наблюдатель. — Без спроса хозяина.
— В каком смысле?
— Ну… Он отошел, чтобы купить сигарет, она выскочила из подземного перехода и забралась на заднее сиденье.
— И что это за машина?
— Да та же самая. Темно-синие «Жигули» с подкрашенной дверцей.
— О, черт!
* * *
Сильнее всего у Насти болел зад, укушенный мерзкой таксой. Когда хозяин коротколапого создания услышал из кустов женские вопли, то свистом подозвал своего любимца, подхватил его на руки и был таков.
Как Настя ни просила, он не остановился. Бежать за ним она не могла. Во-первых, было больно. Во-вторых, желудок решил все же избавиться от той бурды, которую она съела накануне.
Теперь она лежала на заднем сиденье синих «Жигулей» и держала дверцу двумя руками, ожидая, когда мимо проедет что-нибудь достаточно шумное, чтобы можно было ее захлопнуть. Ей повезло. Мигая огнями, на поворот медленно пошла машина, укладывающая асфальт. Настя негромко захлопнула дверцу и сползла еще ниже. Если этот тип ее заметит и выкинет на улицу, она пропадет. Она рассчитывала остаться на ночь в его машине и хотя бы как следует выспаться. Ей нужны силы, чтобы действовать дальше.
Безжалостный мерзавец сел за руль и принялся потрошить только что купленную пачку сигарет. Потом скомкал целлофановую обертку и, не глядя, бросил через плечо. Обертка упала Насте на лицо, пришлось ее сдуть. «Неаккуратная свинья!» — подумала она.
Когда свинья включила музыку, Настя немного расслабилась. Теперь хоть можно шевелиться, не опасаясь, что тебя обнаружат. Внезапно в салоне раздался звонок. Убаюканная, Настя едва не вскрикнула. Вечно ее пугают эти мобильники!
— Да? — сказал мерзавец, приложив трубку к уху и подвергая таким образом опасности их жизни. Всякому известно, что за рулем нельзя разговаривать по телефону! — Что — Самойлов, что — Самойлов? Я тебе сказал, что закончу перевод к пятнице. В выходные ты все посмотришь, а я займусь комментариями.
«Интересно, с какого языка он переводит? — подумала Настя. — Самойлов… Неприятная фамилия».
— Да, я сейчас еду на дачу, — продолжал тот как ни в чем не бывало. — Отрешусь там на несколько дней от мира.
«Отрешусь? — испугалась Настя. — А я что буду делать? Жить в соседнем лесу и питаться зайцами?» Она приподняла голову и увидела, что по обеим сторонам дороги стоит стена деревьев — мистически темных, внушающих подлинный ужас. Блеклая луна неохотно светила в небе, обливая верхушки белой глазурью. «Если он выкинет меня здесь, я умру от разрыва сердца», — невольно подумала Настя и еще сильнее вжалась в обивку. У обивки был очень мужской запах — сигарет и кожи.
Ей казалось, что они уехали от Москвы за сотни километров. Наконец автомобиль завернул в какую-то деревню. Самойлов загнал его во двор неразличимого в темноте дома и заглушил мотор. Пока он открывал двери и зажигал внутри свет, Настя выползла из машины и нырнула за низкое строение — не то баню, не то большую конуру Затаившись, она ждала, пока этот тип устроится на ночь. Наконец он заперся изнутри. Это было ясно по тому, как лязгнула щеколда. На всякий случай Настя подкралась к окну и заглянула внутрь.
Взгляду ее открылась просторная комната, отделанная сосной. Она казалась такой уютной! Особенно диван и кресла, накрытые клетчатыми пледами. Кухня была тут же, отделенная от комнаты низкой стойкой.
Самойлов засовывал в холодильник привезенные продукты. Он уже стащил с себя рубаху, оставшись в новеньких тесных джинсах. Настя наконец смогла как следует рассмотреть этого типа.
На вид она дала бы ему лет Сорок пять — сорок семь.
Он был крупный и крепкий, с резкой, яростной, мужской внешностью. Короткие черные волосы, прямой рот, недружелюбные брови. Обращали на себя внимание сильный торс и красивые руки. Он был совсем не похож на Киану Ривза.
Настя вернулась к тому строению, за которым до сих пор пряталась, и стала искать дверь. Нашла и осторожно вытянула вперед руки. Через некоторое время ей удалось на ощупь определить, что она попала в сарай.
Здесь стоял верстак, на котором лежали молотки, отвертки и гвозди. Настя сдвинула все это добро в сторону и улеглась на голые доски, решив, что сарай Самойлова все же лучше, чем уготованная ей психушка.
