— Ты дурак? — разозлилась она. — Глянь на моих предков, и сразу поймешь, в кого Катюшка уродилась. Я шатенка, они светлые, и что? Впрочем, если хочешь, давай кровь на анализ сдадим, я не боюсь исследования.
Последняя фраза окончательно убедила Виталия в честности жены. Его теща с тестем действительно имели чисто славянскую внешность. Откуда у них взялась цыганистая Света? То, что толстая, страшная, вздорная Елена Ивановна могла изменить своему симпатичному, веселому, обаятельному мужу, Виталий и помыслить не мог. Нет, он, конечно, понимал, что красота женщины сильно зависит от количества принятого ухажером на грудь спиртного. Но чтобы лечь с Еленой Ивановной в постель, потребуется выпить столько, сколько ни один мужик не осилит. Значит, это шутки генетики.
После пропажи Кати семья Мальцевых начала стремительно разрушаться. Света впала в депрессию, слегла, отказалась есть-пить, перестала разговаривать. Германа забрала свекровь. Виталию было немного легче, он отвлекался на работе.
Тридцатого декабря, под Новый год, Мальцев, придя из офиса домой, нашел труп жены. Светлана позаботилась о том, чтобы никто не заподозрил мужа в убийстве. Она оставила на столе пустые блистеры от таблеток, приняла душ, сделала прическу, надела красивое белье, положила рядом с собой документы и предсмертную записку. В ней она признавалась в измене. Объясняла, что захотела отомстить Виталию за его бесконечные адюльтеры и родила Катю от другого мужчины.
Со дня смерти Светы прошло много лет. Виталий не помнил письма в подробностях, но его копия находится в деле, которое милиция открыла по факту самоубийства. Собачкин пошарил по сусекам, нашел записку, прочитал ее и ахнул. Светлана прямо назвала имя отца Катерины. Им оказался врач, которого Мальцева одно время посещала.
Узнав правду, Виталий взбесился и хотел набить морду гаду, но потом вдруг успокоился. Раз Катя не его дочь, то и горевать о ней не стоит. Плакать по самоубийце он тоже не собирался. Все его чувства к жене утонули в океане разочарования. Мальцев не пошел на ее похороны, целый год гулял с разными бабами, потом женился, уехал за границу и сейчас не испытывает желания вспоминать ни Свету, ни Катю. Судьба девочки ему неинтересна, потому что это не его дочь. Пусть о Катерине заботится ее биологический отец.
Семен примолк, затем спросил:
— Хочешь знать имя счастливого папеньки?
— Немедленно говори, — потребовала я.
— Уверена? — издевался Сеня.
— Пожалуйста, — взмолилась я, — сейчас скончаюсь от любопытства.
— Есть предположения? — медлил Соб.
— Ты мне надоел! — не выдержала я.
— Повесить трубку? — деловито осведомился Сеня.
— М-м-м, — простонала я, мысленно строя планы мести.
Ну ничего, будет и на моей улице праздник, Собачкин еще попросит о чем-нибудь меня, вот тогда я припомню ему сегодняшний разговор.
— Ладно, — сжалился Сеня, — слушай и запоминай. Егор Владимирович Булгаков. Эй, почему ты молчишь?
— Жду, когда ты назовешь имя отца Кати, — смиренно ответила я.
— Егор Владимирович Булгаков, — повторил Семен, — ты не врубилась? Давай еще раз: Егор Владимирович Булгаков.
— Психотерапевт? — глупо уточнила я. — Тот, к кому ходила на занятия Ирина Соловьева?
— Здравствуй, тетя жираф, — обрадовался Семен, — мама у тебя жираф, папа жираф и вся семья жирафья. Дошло, наконец!
— Здесь какая-то ошибка, — пробормотала я, — у психолога нет детей.
— Давай поболтаем с врачевателем мятежных человеческих душ! — предложил Сеня.
Я вскочила с дивана.
— Готова ехать к нему прямо сейчас.
— Отлично, — обрадовался Собачкин, — я с ним, кстати, уже созвонился. Булгаков ждет меня, но, думаю, он не выгонит и тебя, все-таки интеллигентный человек. А как поступают воспитанные люди, узрев на пороге незваную гостью? Они думают: «Черт бы тебя, надоедливую дуру, вон унес». Но вслух произносят: «О! Дорогая! Сколько лет, сколько зим! Скорей заходи, пообщаемся». И ведут тебя на кухню, где угощают не очень свежей колбасой, надеясь, что у нахалки живот схватит и ее «Скорая помощь» в больницу увезет.
— Живот! — пробормотала я. — Я дура! Подумала, что про аппендицит Елене Михайловне сообщил отец Кати. Ну почему мне не пришла в голову простая мысль: любовник не сказал бы про операцию, он же сто раз видел шрам на животе Ирины!
* * *
Дверь в квартиру Булгакова оказалась, как и в прошлый мой визит, незаперта. Из помещений, отведенных под музей, слышался возбужденный речитатив Эммы Михайловны, а на вешалке висело несколько ветровок.
— Похоже, у них экскурсия, — отметила я.
— Ну, это нам не помеха, — сказал Соб. — Куда топать?
— Кабинет хозяина слева по коридору, — вспомнила я и пошла вперед.
Увидав нас, Егор Владимирович вежливо встал.
— Вы, очевидно, Семен?
— Собачкин, владелец агентства «След», — без колебаний представился Сеня.
Я чуть не рассмеялась. У конторы опять новое название. Сене надо наконец-то определиться, чем он руководит.
Булгаков перевел взгляд на меня и отступил на шаг.
— Дарья? Мы договаривались о консультации? Извините, никаких записей о вашем визите у меня нет.
— Мы вместе, — перебил его Сеня. — Васильева работает на нас.
Я незаметно ущипнула обнаглевшего Соба за бок, но он даже бровью не повел, а быстро спросил:
— Разрешите сесть?
— Конечно, — опомнился Булгаков, — прошу вас, чем могу помочь? Я не раз сотрудничал с правоохранительными органами еще в советские годы. Но вы частная структура?
Сеня лучезарно улыбнулся:
— Верно, но так же, как и милиция, ловим преступников.
— Ваш труд необходим, — торжественно заявил Егор Владимирович. — Он идет на благо обществу. Я весь внимание. Итак?
— Вам знакома девочка Катя Соловьева? — без долгой прелюдии схватил быка за рога Сеня.
— Сразу не вспомню, — нахмурился Егор. — Но слово «девочка» исключает ее из списка моих клиентов. Я занимаюсь только с теми, кому исполнилось восемнадцать. Дети не мой профиль.
Я вмешалась в разговор:
— К вам ходила ее мама, Ирина Соловьева.
Булгаков не проявил никакой тревоги или волнения.
— Вероятно. Если хотите, я проверю список своих подопечных. Но, предупреждаю сразу, единственное, что я могу, — это подтвердить факт визита женщины ко мне. Остальное попадает под понятие врачебной тайны.
— Ирина умерла, — выпалила я, — тайны более нет.
— Несите ордер, сообщу подробности, — уперся Егор Владимирович, — я знаю закон.
— Нас волнует Катя, — сказал Сеня.
— Я уже говорил: с детьми не работаю, — вежливо, но твердо ответил психотерапевт.
— Хорошо. Теперь малышка Екатерина Мальцева, — кивнул Семен, — припоминаете этого ребенка?
— Нет, — равнодушно произнес Егор.
— Ее маму звали Светланой, — подсказала я.
Булгаков развел руками:
— Увы, объясните поточнее, в чем дело. Я хочу вам помочь, но пока не понимаю сути вопроса.
— Она проста, — нежно произнес Сеня. — Екатерина Мальцева ваша родная дочь, ее произвела на свет ваша же любовница, Светлана. Когда девочку похитили, мать отравилась.
Егор сложил руки на столе.
— Не надо нам лгать, — предостерегла я, — Мальцева оставила записку, в которой назвала ваше имя. У нас есть подозрение, что Катя жива, ее одиннадцать лет назад украла Ирина Соловьева, она не так давно пыталась лечиться у вас. Или прикидывалась пациенткой, приходила на разведку. Давайте разговаривать честно, на кону жизнь подростка.
Егор Владимирович молчал. Сеня побарабанил пальцами по колену.
— Ладно, мы уйдем, но советую вам оценить свои перспективы. Я покажу копию предсмертной записки Светланы прокурору, получу ордер. У вас возьмут на анализ ДНК, сравнят с генетическим материалом Екатерины Соловьевой, и если ваше родство будет доказано, то первый вопрос, который вы услышите от следователя, прозвучит так:
— Уважаемый господин Булгаков, почему вы тайно содержали Катю с Ирой, а потом убили их? Вам надоело тратить деньги на женщину и ребенка?
Психотерапевт продолжал сидеть молча, я решила его разговорить:
— До сегодняшнего дня мы считали, что биологический отец Кати — женатый человек, занимающий солидный пост. Госчиновник высокого уровня, депутат, дипломат, в конце концов, церковнослужитель, таким мужчинам категорически противопоказан адюльтер, а если священник и вовсе принял сан монаха, то это исключает плотские отношения с женщиной. Но, простите, вы психотерапевт с чистым паспортом, чего вам опасаться? Да, врачу не положено спать с пациенткой, за подобное поведение по голове не погладят, но вы не работаете в больнице, вас неоткуда выгнать, вы занимаетесь частной практикой. Ну, пойдут сплетни, вы потеряете часть пациентов, слухи улягутся, и к вам придут новые желающие заниматься театротерапией. Ирина не замужем, вы не женаты, почему помогали ребенку тайно?
